Ксения Бунеева - Мой космос
Я же подозревала галлюцинации от усталости и недосыпа.
- Ну?
Он легонько потянул за ручки пакета.
Я, наверное, в этот момент была похожа на ненормальную. Бесстыдно пялилась на парня, открыла от изумления рот и упорно держала пакет.
- Что такое?
- А? Да нет, ничего. Устала просто, - ответила, отдавая ему пакет.
Он улыбнулся, и мне вдруг стало как-то теплее.
А много ли незнакомцев соберутся помочь вам просто так? И дело не в том, что он согласился донести мой несчастный пакет до третьего этажа, и даже не в том, что он весьма недурен собой. Просто иногда очень хочется, чтобы тебе кто-то помог.
Мы шли по лестнице, а я упорно смотрела то себе под ноги, то на выщербленные стены, покрытые нецензурными фразами в адрес многочисленных жителей подъезда. Тут уж было не до привычного "вася-козел" и "катька - шалава". У местных фантазия, да и способности к изощренным словесным оборотам были куда выше. Иной раз стыдно становилось, что читаю вот такое.
- Вы ищете рыцаря, миледи?
Я оглянулась, неверяще расширяя глаза. Услышать такое от местной шпаны было чем-то фантастическим. Откуда он вообще взялся в той компании? Может, у меня все-таки галлюцинации и надо больше спать?
- А что?
Парень развел руками, попутно задевая моим пакетом стенку. Из полиэтиленового творения донесся странный звук.
- Осторожно! - я резко присела, хватаясь за пакет. - Там хрупкие предметы.
Он склонился ко мне и недоверчиво прищурился.
- Хрупкие?
- Ага, очень.
- Хрупкость - есть лишь видимость, - загадочно прошептал он прямо мне в лицо. Голос у него оказался вкрадчивым и тихим. Если бы он спел мне колыбельную, уснула бы на первом же куплете.
Пораженная до крайности, я чуть не плюхнулась на ступеньку и едва удержалась от падения.
- И что же там?
- Яйца, - твердо и решительно ответила я.
Парень смотрел на меня еще пару секунд, а потом выпрямился и оглушительно расхохотался.
Меня вдруг накрыла волна злобы. Да кто он такой? Смеется надо мной и из-за чего? Какой-то придурок, научившийся умным словам.
- Знаешь что? Иди-ка ты лесом.
Я вырвала у него пакет и быстро стала подниматься по лестнице.
- Стой!
Он побежал за мной и нагнал только у дверей квартиры.
- Если ты повернешь ключ, - медленно проговорил незнакомец, удерживая мою руку от, разделяющего нас, оборота в замке, - то мы больше не увидимся.
- Я должна расстроиться?
- А вдруг это твой шанс, единственный в жизни шанс, открыть что-то новое? Вдруг у нас больше общего, чем ты думаешь?
Я перевела на него усталый взгляд. Глаза, наверное, у меня краснющие.
Он едва ощутимо, очень нежно коснулся моего подбородка и провел невидимую линию до скулы.
- У тебя очень красивое лицо. Такое благородное, с такими плавными линиями.
Все мои слова, заготовленные для этого странного типа, исчезли. Осталось лишь полное недоумение.
- Тебя зовут Рита?
- Рита.
- А я Димитрий. Дай мне свой номер, хочется тебя увидеть еще раз.
Он снова провел рукой по моей щеке.
- Иначе потеряю сон, если не смогу опять увидеть это лицо.
Ничего не понимая, я проговорила все цифры. Он записал их, пожелал спокойной ночи и с поклоном удалился.
Я подождала, пока входная дверь за ним закроется. Вернее, не могла двинуться с места, пока не услышала ее хлопок.
- Ну не фига ж себе!
Протяжно выдохнула и вошла в квартиру.
Родной дом встретил меня привычными запахами - табака, жареной картошки и дешевых духов. Подкопченные обои, отклеившиеся на стыках, хранили следы всего этого с потрясающей верностью. Уже много лет они напоминали мне о каждом прожитом дне. Словно смеялись над тем, что я провела их в этой ветхой квартире.
Грустно. Обыденно.
Я поставила на тумбу пакет и стала разуваться.
- Риточка, это ты? - донесся дребезжащий голос бабушки из зала.
- Да, бабуль.
- Мы тебя уже заждались.
- Я на работе была.
- Поздно что-то, - посетовала Анна Васильевна.
- Дополнительный заказ был, бабуль. За него, кстати, вдвойне заплатили.
- Риточка, ты там на кухне картошку бери. Я пожарила.
- А ты, бабуль, ела? Я тут купила кой-чего.
- Сейчас посмотрю. Реклама только начнется.
Я мельком взглянула на часы. Полдевятого. Время бабушкиного сериала. Не знаю, что она находит в этих мексиканских запеканках, но оторвать ее от экрана, как только начинается "Любовь и обман" просто невозможно.
Окунув ноги в домашние тапки, хоть они уж и порядком стоптаны, ощутила блаженство. После целого дня на ногах это настоящее счастье - переобуться.
Из дальней комнате доносилось тарахтение маминой швейной машинки. Квартира у нас угловая и она решила расположиться со своим рабочим инструментом именно там, чтобы не раздражать излишне нервных соседей.
- Мам, я пришла! - крикнула я, как только ее железный монстр затих - наверное, она перевернула ткань.
- Да, Рита, слышу.
На кухне было очень накурено. Пепельница дяди Семы наполнилась доверху и окурки уже вываливались на белую бабушкину скатерть. Ох, и расстроится она, когда увидит.
- Добрый вечер, - кивнула я.
Отчим многозначительно оторвал глаза от книги.
- Привет. Что принесла? - он скосил глаза на пакет и чуть сдвинул очки.
Небритый, в растянутой домашней тельняшке, с очками в дешевенькой оправе и сигаретой в зубах, Семен очень напоминал алкоголика. Только вот он капли в рот не брал за свои пятьдесят с хвостиком. Наверное, поэтому мама его и выбрала пять лет назад.
- За сегодня зарплату отдали. Вот решила продукты купить.
Я стала выкладывать содержимое пакета на стол. Семен с интересом наблюдал за мной и брал каждый предмет в руки. Пару минут он крутил его, выискивая срок годности, затем проверял состав и кивал - то одобрительно, то осуждающе.
- Ритуль, ты зачем этот сыр купила? В нем же сплошные консерванты, - он брезгливо отодвинул баночку с плавленым продуктом. - Вредный он.
- Зато недорогой, - ответила я. - И по вкусу ничего.
- Легкомысленная ты девица, Рита, - покачал головой отчим. - Совсем о здоровье не думаешь. Вот все вы такие, молодежь. Я помню, когда студентом был...
