Эмеральд Бакли - Стань моей судьбой
– Ваша мать здесь, – почти шепотом ответил Гордон. – Мы и не знали, что она приедет. Просто возникла у порога и...
А это уже означало неприятности. Валери вздохнула. Камилла Керквуд не могла проделать долгий путь из Ванкувера на берегу Тихого океана до Бриджпорта в районе озера Верхнее только для того, чтобы выпить чашечку чаю. Кроме того, у нее не было привычки приезжать без приглашения. И вообще после переезда в Ванкувер, а это случилось около полугода тому назад, Камилла впервые решила навестить дочь. Хотя Валери и объяснила, что всегда будет рада видеть ее у себя, Камилла Керквуд ясно дала понять: особняк стал домом дочери, и она не может злоупотреблять гостеприимством.
И вот она здесь. Плохо дело, мрачно подумала Валери.
– Где сейчас моя мать?
– В зеленой комнате.
Пройдя через холл, Валери на секунду остановилась у приоткрытой тяжелой двери, вздохнула и вошла.
Комната называлась зеленой только по привычке, пережившей несколько поколений Керквудов. Самая большая в доме, она задумывалась как музыкальная и могла вместить с десяток танцующих пар. Теперь ее можно было назвать то ли музеем, то ли мастерской. Здесь хранились всевозможные сувениры, привезенные Валери из путешествий, безделушки, часть которых принадлежала еще ее бабушке, подарки, преподнесенные Валери, и, наконец, вещицы, изготовленные ею собственноручно.
Центром коллекции служила модель всего особняка, стоявшая на специальном столике посредине комнаты. Воспроизводившая все архитектурные детали здания, она была скорее музейным экспонатом, чем игрушкой, хотя Валери и получила ее в подарок на девятый день рождения.
Но сейчас Валери смотрела не на кукольный домик, а на мать.
Камилла Керквуд улыбнулась дочери и поправила крохотные конвертики, выглядывавшие из медного почтового ящика, висевшего у передней двери миниатюрного домика.
– Извини, что не встретила тебя, – сказала Валери.
– А как бы ты могла меня встретить, если я не сообщила, что собираюсь приехать?
Что ж, по крайней мере, ответ на один вопрос получен, подумала Валери. Мать ничуть не смущена тем, что явилась без приглашения. Впрочем, сомневаться в психической устойчивости Камиллы не было никаких оснований.
– Для меня это, конечно, приятный сюрприз. Но все же, мама, что привело тебя в Бриджпорт в такое время года?
– Знаешь, я всегда любила индейское лето.
– Тебе не хуже меня известно, что оно вот-вот закончится. Вечерами уже сыро и холодно, так и тянет к камину.
Камилла пожала плечами.
– Хорошо. Раз уж тебе так нужно знать... Есть один мужчина...
Валери изумленно уставилась на мать. Камилла влюбилась?
– Здесь?
– Нет, в Ванкувере. Он недавно поселился в нашем доме и, похоже, вбил себе в голову, что влюбился в меня. Чем больше я разубеждаю его в этом, тем решительнее он становится.
Объяснение звучало вполне правдоподобно.
– Так ты от него сбежала?
– Мне почему-то кажется, что в мое отсутствие Хью найдет другой предмет обожания. В Ванкувере достойных внимания женщин хватает. – Камилла весело улыбнулась. – Думаю, месяца должно хватить.
Месяц! У Валери чуть не остановилось сердце, но ей все же удалось добавить в голос жизнерадостную нотку:
– Отлично, мама. Нам с тобой вечно не хватало времени. Теперь у нас впереди целый месяц... Гордон уже устроил тебя?
– Да, дорогая. Сейчас я поднимусь наверх, так что вашей с Шелдоном встрече никто не помешает. – Камилла хитро подмигнула и направилась к двери.
Валери дождалась, пока мать поднимется по лестнице, и лишь после этого выглянула в холл. Шелдон должен прийти с минуты на минуту, а ей обязательно нужно перехватить его. Нельзя допустить, чтобы муж встретился с ее матерью. Застигнутый врасплох, он может допустить ошибку, сказать что-то не то...
Она стояла у передней двери, рассчитывая время – если самолет не опоздал, если Шелдон сразу взял такси, если на дороге нет «пробок», – когда в ворота Эшроуд Плейс вполз лимузин. К тому времени, когда Шелдон выбрался из машины, Валери уже приоткрыла дверь и выглянула наружу.
Шелдон остановился на дорожке. В ярком свете фар лимузина его лицо казалось особенно решительным и мужественным, и у Валери снова, как и при их первой встрече, перехватило дыхание. А ведь они не виделись всего неделю... Без пальто, в темно-сером шерстяном костюме, Шелдон выглядел по-спортивному подтянутым и моложе своих тридцати пяти лет.
Шелдон поднял сумку и чемодан и медленно поднялся по ступенькам.
– Вот так сюрприз, – сухо сказал он. – Жена, ждущая мужа у двери. Ну, а как с остальным? Трубка, шлепанцы, газета, мартини...
– Ты не куришь, – раздраженно ответила Валери. – Для шлепанцев еще рано, газеты ты уже прочитал в самолете, а мартини не любишь. А то, что я жду тебя у двери, объясняется очень просто.
– Не сомневаюсь. – Шелдон вошел в дом, поставил сумку и чемодан на пол и внимательно посмотрел на жену. – Судя по всему, причина не очень приятная, да? Что ж, давай пройдем куда-нибудь, и ты мне все расскажешь.
Он протянул руку, словно намеревался обнять ее за плечи, но Валери уже направлялась к гостиной. Шелдон последовал за ней. Войдя в комнату, Валери опустилась на краешек кресла и сказала:
– Приехала моя мать. И собирается задержаться на некоторое время.
– Очень хорошо.
– Хорошо? Ты в своем уме?
– Мне нравится Камилла. Всегда нравилась.
Жаль, что ты женился на мне, а не на ней, хотела съязвить Валери, но сдержалась.
– Мне она тоже, представь себе, нравится. Но я не хочу, чтобы она беспокоилась, заподозрив, что мы несчастливы.
Шелдон не спеша подошел к столику и плеснул в бокалы виски для себя и содовой для Валери.
– Другими словами, ты не желаешь, чтобы она узнала, какую цену ты заплатила за ее приятную жизнь в Ванкувере.
– А кому от этого лучше?
– Никому, конечно. Не волнуйся, от меня она ничего не узнает. Боюсь, что тебе будет нелегко притворяться безумно счастливой.
Шелдон взял стакан и вышел из комнаты. До Валери донесся его негромкий голос и затем тихий ответ дворецкого. Она потерла виски. Ирония, прозвучавшая в последних словах мужа, задела ее. Что-то она сделала не так, но что?
Все представлялось таким логичным, таким ясным и понятным, когда несколько месяцев назад мир обрушился на Валери и ее мать всей своей тяжестью.
После трагической гибели Брайана Керквуда прошло не более недели, прежде чем Валери начала осознавать, в каком опасном положении оставил их отец. Подтверждения этому поступали со всех сторон. Звонок из банка с требованием погасить задолженность по залогу; сожаление брокера, сообщившего, что ценность бумаг, оказавшихся во владении Брайана, не превышает расходов по оплате междугородного разговора. Это было начало. Потом обрушилась лавина проблем.
