Джейн Фэллон - Ты свободен, милый!
— Я очень тебя люблю, но… наверное, я просто идиот. Я знаю, что обязательно пожалею о своем решении, но мне еще столько нужно сделать, — скулил он, все глубже вживаясь в образ. Он уверял Хелен, что у него нет другой женщины, и Хелен ему верила — она на самом деле жалела Саймона. Ей казалось, что сделанный им выбор причиняет ему самому сильную боль.
Через два месяца до нее дошли слухи о том, что он женился.
Хелен тогда было тридцать пять. Разрыв дался ей трудно. Сильнее всего ее ранила даже не потеря Саймона, а то, что их взаимоотношения потерпели крах. Она дала себе слово: отныне она будет просто радоваться жизни и пользоваться предоставляемыми возможностями, не углубляясь в анализ отношений. И тут, точно по сигналу, появился Мэтью. Что с того, что он — ее босс и на двадцать лет старше? Ситуация достаточно избитая, но… К чему упускать счастье, которое плывет прямо в руки? Для пятидесятипятилетнего он был достаточно хорош собой, несмотря на седину и брюшко — а может, даже благодаря им. Высокий и властный, он производил впечатление уверенного в себе человека. Раньше он носил волосы почти до плеч и зачесывал их назад, прикрывая наметившуюся лысину. Когда же прикрывать пришлось слишком много, он коротко постригся — так сказать, решил проблему в корне. Так он решал и все остальные проблемы. Вообще Мэтью держался так, словно весь мир — его собственность. О, эта абсолютная самоуверенность, которой обладают мальчики из частных школ! Они словно бросают вызов каждому, кто осмелится усомниться в их высоком предназначении. Мэтью обладал способностью, когда надо, внушить собеседнику, будто он является центром вселенной. Внешность у него была самая обычная; выделялись лишь светло-голубые льдистые глаза. Они оживляли его заурядное лицо. Глаза да еще уверенная манера держаться внушали остальным мысль о его необычайной привлекательности. Кроме того, на Хелен, как и на многих женщин, деловая успешность действовала как афродизиак. Да и общаться с Мэтью приятно — у него есть чувство юмора, он умеет, и рассказывать, и слушать. И потом, его можно назвать верным — если, конечно, вы не его жена.
Хелен поступила на работу в компанию «Глобал пиар» в тридцать четыре года — поздновато для начинающей. Молодость она провела в путешествиях и вечеринках, не обращая внимания на внутренний голос, который твердил: пора делать карьеру, пока не поздно. Вернувшись из кругосветного путешествия, она то и дело меняла места работы. Побывала помощницей бухгалтера, продавщицей в магазине, администратором в театре. Периодически она рассылала в рекламные агентства и свое резюме — она хотела поступить на должность менеджера по работе с клиентами в какую-нибудь крупную компанию, но ей всегда отказывали. В конце концов, она решила, что нижняя ступенька карьерной лестницы лучше, чем ничего, и устроилась на работу личной помощницей Мэтью Шеллкросса, директора-распорядителя «Глобал пиар», средней, но процветающей компании. «Глобал», то есть «всемирный», в названии — слегка напыщенно для компании, работающей исключительно на внутреннем рынке Великобритании, однако круг интересов компании достаточно широк. Ее клиенты — любимцы таблоидов. «Глобал пиар» — компания недостаточно крупная, чтобы привлекать богатых и знаменитых, зато ее сотрудники научились распознавать потенциальных звезд и «раскручивать» их. Главное — грамотно продумать пиар. Впрочем, с подходящим клиентом это нетрудно. Каждый раз, когда очередная восходящая звезда прокалывается — например, попадается на вождении в пьяном виде, делает ребенка чужой жене, попадает в лечебницу для алкоголиков или наркоманов, — менеджеры «Глобал» принимают огонь на себя и получают законное вознаграждение. Темные пятна на светлом образе клиента, если их грамотно подать, только повышают интерес и увеличивают прибыль. Откровенно говоря, поощрять молодых и не очень умных людей эпатировать общественное мнение — ход достаточно грубый и избитый. Понимая это, Хелен, тем не менее, считала подобный ход изюминкой пиара. Ей это даже нравилось. Спустя какое-то время она перестала испытывать неловкость, когда приходилось в очередной раз поправлять друзей, называвших ее секретаршей…
— Я — личный помощник.
— Но что ты делаешь?
— Слежу за расписанием босса… договариваюсь о встречах, организую их.
— И документы подшиваешь?
— Иногда.
— И печатаешь письма?
— Ну и что?
— Так ведь именно такие дела и входят в обязанности секретарши! Так что не выпендривайся!
Она начала наслаждаться властью, которую давало ей положение помощницы. Она была единственной, кто имел право назначить встречу или отклонить ее, обзванивать журналистов и созывать пресс-конференции. Постепенно Мэтью начал больше доверять ей и позволил вначале читать, а затем и составлять пресс-релизы для нескольких неглавных клиентов. Он поощрял ее стремление самой вести дела клиентов, и, чем больше он ее поощрял, тем больше росли ее амбиции.
Хелен считала, что другие сотрудницы завидуют ее близости к самому влиятельному члену совета директоров компании. Тем не менее, она не пыталась начать с ним интрижку, а сосредоточилась исключительно на работе. И вдруг в один прекрасный день все изменилось. Если бы ее в то время спросили, что она думает о женщинах, ставших любовницами женатых мужчин, она бы назвала их прожженными, отчаянными, бесчувственными предательницами других женщин. По ее мнению, любовницы женатых возглавляли список врагов общества — презренные твари, чье существование оскорбляет природу…
Разумеется, Хелен понимала, что Мэтью — привлекательный мужчина, но ведь он был намного старше. Однажды они обедали в ресторане Quo Vadis в Сохо; когда Мэтью перегнулся через столик и взял ее за руку, она удивилась, но руки не отдернула.
— Я ждал этого целую вечность, — сказал он, и Хелен почувствовала, как к горлу подступает ком. Она понятия не имела, как реагировать; поэтому предоставила действовать ему. А Мэтью продолжал: — Какая ты красавица! Я старался сдерживаться, но не могу. Вот уже несколько месяцев, как я постоянно думаю о тебе.
Хелен вспыхнула. Не так, как хрупкая романтическая героиня. Она буквально запылала румянцем.
— Конечно, тебе известно, что я женат.
— Д-да… — с трудом выговорила она.
— У нас маленькие дети. Из-за них я не могу уйти… Тебе я ничего не могу предложить — видишь ли, супруга перестала меня понимать… Фактически мы с ней стали чужими людьми. Мы не расстаемся только потому, что надо растить детей. — Он рассмеялся. — Понимаешь, к чему я клоню?
Хелен все еще была не в состоянии говорить. Она вертела ножку своего бокала.
