Светлана Беллас - Тень одиночества
Она, махнув рукой, все, еще искала в нем защиту, оборачиваясь в след собаке. Он ее прижал к себе, сказал: «Я, же с тобой! Я не боюсь собак! Не бойся!» Ирина посмотрела на него с благодарностью. Олег тихо спросил: «Можно, я тебя поцелую?» Помнится, тихо вздохнув, закрыла глаза в знак согласия. Он притянул ее к себе, стал неистово целовать. Поцелуи были холодные, но крепкие, уверенные. И это так нравилось ей, давно, уже не с кем не целовавшейся.
Олег и Ирина стояли одни на этом одиноком пляже, черное море играло волнами, звезды отражались в нем, как в зеркале. Луна освещала, как в полнолуние. Они отвлеклись от реального мира, казалось, что их присутствие на другой планете.
Олег по – тихоньку стал расстегивать на ней сарафан, снимая с плеча, одного, другого, тот спадал, как пушинка вниз на еще горячий песок. Время остановилось, сердце стучало так сильно, что его ритм, казалось, слышали сразу двое.
Он ее удерживал в своих сильных объятиях. Но при этом, напрягаясь, снимал с себя брюки, расстегивая на себе рубашку. Наконец – то освободился от одежды. Подхватил ее на руки и отнес на лежак. Но им двоим, показалось на нем неудобно. Они сползли на песок. На горячем песке, она, Ирина, расправила плечи. Ей было спокойно и любопытно. Все, же, что будет с ней дальше?! Она с ропотом отдавалась воле свыше. Олег был в нетерпении, взять ее здесь и сейчас. Он был над ней, целуя ее груди, что в отражении звезд и луны казались мраморными. Тело блестело от песка. Он терзал ее губы, все тем, же холодным, влажным поцелуем, вдруг, как-то неожиданно, резко упал на песок, Ирина, в мгновение оказалась над ним в немом удивлении. Олег управлял ее телом, которое к тому, же оказалось послушным. Она вздыхала и стонала. Волосы обрамляли мраморное тело. Он впивался взглядом, пожирающе глядя, то на груди, то на живот, прижимая ее ягодицы, то приближал тело, то отдалял от своих губ, терзал зубами соски, губами, влажным, холодным поцелуем увлажняя живот. Ее брала дрожь и в тот, же миг бросало в жар. Наконец, Олег уставший, положил ее, как пушинку рядом с собой на песок. Ирина была удовлетворена. Любопытство исчерпало себя. Ей было стыдно и в тоже, же время приятно. Он ласково посмотрел на нее, взявшись за кончик носа, поцеловал в глаза, произнес:
– Спасибо, Иринка, было супер!
На что она, улыбнувшись, сказала:
– И тебе! Супер!
Праздное любопытство их довело до экстаза. Только сейчас они осознали, что вообще не знакомы. Она, Ирина, прикусив губы, встала. Пошла искать сброшенный сарафан. Олег последовал ее примеру. Одевшись, они, еще немного побродили по пляжу, скорее, чтобы прийти в себя. В корпус она вернулась под утро. Все спали. Молча раздевшись, легла, продолжая прокручивать кадры из недавнего прошлого. Вопрос стоял один: «А что дальше?!»
Наступил следующий день. Она с Эллочкой встретилась на завтраке за своим столиком в столовой. Эллочка, привстав за столиком протягиваясь за очередным бутербродом, кривлялась перед публикой, вся из себя, в маломерке маечке из которой выпадали силиконовые груди, (об этом говорили их слишком пышные формы), старалась обратить на себя внимание мужчин. И явно, поражала их воображение длиной ног, что подчеркивались коротенькими шортиками под самое – самое… Эллочка беспрестанно тараторила: «А, этот, наш с тобой вчерашний, а?! Был, даже очень ничего! Зря, он на меня наехал. Может, тогда бы я с ним и прошвырнулась по Бродвею. Нахал, но симпатичный! И мышцы ничего! Тебе, как он показался?» Помнится, она, Ирина, пожала плечами, дожевывая тщательно бутерброд. Эллочка на нее посмотрела, качая головой, озираясь по сторонам, взгляд искал предмет, на котором бы отдохнули ее глаза. И нашел.
Вдалеке показались «ходячие мышцы» Олега, который шел в шортах с голым торсом, на плече висело подобие майки, он был в шлепках, все говорило – собрался на пляж. Та, словно ожила, стукнув по плечу Ирину, указав на прекрасное видение, прошипела: «В-А-У!!!» Олег шел по направлению их столика. Она, Ирина, чуть не подавилась бутербродом, начала кашлять и Эллочка стала спешно бить ее по спине. Ирина, заглотнув воздух, округлив глаза, смотрела на него, как завороженная. Он подошел к ним, поздоровался:
– Привет, девчонки! Как дела?
Эллочка зашевелилась, как улитка в своем тесном облачении. Томно заглядывая ему в глаза, с насмешкой в голосе сказав:
– Что! Никак извиниться зашел, а? Олег посмотрел сквозь мимо нее. У неё же, Ирины, спросил:
– Как прошла ночь, скучала? Помнится тогда, она, оказавшись в неудобном положении при подруге, покраснела. Он, ласково глядя ей в глаза, сказал: – Я за тобой! На пляж!
Она, Ирина, как– то спешно встала из-за стола, не глядя не на Олега, не на Эллочку, буркнула:
– Я сейчас. И, показавшись всем странной, уже бежала по направлению к выходу. Олег немного сконфуженный, застыл, провожая ее взглядом, она это чувствовала спиной. Слух был усилен вниманием, слышно было, как Эллочка обижено произнесла:
– А, я? На что, он дерзко произнес:
– Ты остаешься дома! Нам нужно уединение, а ты на пляже всех взбаламутишь, тараканы на смотрины прибегут из соседних корпусов. На отголоске этой фразы, она, Ирина, вспрыснув, оглянулась. Видя, как он, Олег, порывшись в кармане шорт, достав мятые купюры, сунул той в руки, ловя при этом её взгляд, добавил:
– Сходи на мороженое! Та, зло, вскинув на него холодный взгляд, язвительно сказала:
– И схожу! Только, здесь на фруктовое! А, я люблю «лакомку».
Он порылся, достал деньги. Отдал. Эллочка, скривив ухмылочку, посмотрела на него, соизмеряя взглядом с ног до головы, развернувшись, ушла, виляя хорошо сложенными бедрами. Олег направился к выходу, из проема двери которого, только что исчезла без следа, она, Ирина. Выйдя, он пошел к корпусам. Из одного выбежала она, на ходу неловко поправляя шлепку, одну, потом другую. Помнится, Ирина, подошла к Олегу вся сияющая, поправляя прическу, произнесла: «Я готова! Идем?!» Олег кивнул головой. Они шли молча, осадок от общения с Эллочкой, остался как у него, так и у нее.
…Как это было давно и недавно. Она смотрела на море, холодным взглядом. Было…
Она посмотрела сквозь витраж, в небе появилась, едва различимая точка, с облегчением вздохнув, внутренне собравшись, расправила плечи, кажется, сейчас она увидит его …
…Генрих сидел в кресле, откинувшись назад, салон самолета был наполовину заполнен пассажирами, ему одиноко, прикрыв глаза, он погрузился в свои воспоминания …
БОЛЕЕ ГОДА НАЗАД…
Мужчина среднего возраста уже несколько часов сидит за монитором компьютера, пишет в который раз очередную статью, что вынашивал несколько месяцев в своем, разгоряченном последними событиями, мозгу. Его пугало холодное расчетливое одиночество, которое появлялось, как стоп – кадр перед глазами в самое неподходящее время, в момент очередной духовной и моральной слабости. … Компьютер гаснет. Всплывает вновь, опять эта пугающая сцена…
