Александра Назарова - Сэм
— Э, хавайте быстрей, звонок скоро, — с набитым ртом проговорил Дима.
Ника усмехнулась, глотнув чая.
— Соколов, ну ты хоть прожуй сначала, — с усмешкой сказала она.
— И кетчуп с губы вытри, — добавила я.
Дима состроил недовольную рожицу.
— Так, женщины, перестаньте мне указывать, — с набитым ртом возмутился он.
— Как скажешь, о Великий повелитель сосисок с макаронами, — вздохнула я, подперев подбородок рукой.
— Кстати, повелитель, — позвала Димку Ника.
— Я вас слушаю, — отозвался тот, наварачивая макароны.
— Мы уже все сьели давно.
Парень, взглянув на нас своими голубыми глазами, с длинными ресницами, которым позавидовала бы любая девчонка, лишь отмахнулся.
— Не торопите повелителя.
Я приподняла тонкую бровь.
— Мы же опоздаем, — ехидно напомнила я.
— Самойлова, тебя это вообще волновать не должно, все давно привыкли, что ты вечно опаздываешь, — хмыкнув, сказал парень. — Только историк что — то тупит, привыкнуть никак не может.
Я усмехнулась.
— Ну, спасибо!
Мой одногруппник лишь пожал плечами.
— Пожалуйста.
Тут оживилась Ника.
— Соколов, ты достал, давай быстрее!
Дима взглянул на девушку, чуть приподняв брови. Лицо его так и вырожало фразу " Да ладно!". Но недобрый взгляд моей подруги и ее плотно сжатые губы, заставили парня сделать жалобное лицо и мило улыбнуться.
— Сейчас идем, ты только не бей, ладно?
Девушка попедно улыбнулась.
— Так бы сразу.
Да, моя подруга одним только своим грозным взглядом могла заткнуть человека. С характером она у меня, в прочем, как и я. Когда Дима, наконец доел, мы направились на остальные пары. Я весело болтала с одногруппниками, не замечая что происходит за моей спиной. Я лишь почувствовала, как что — то прохладное резко выплеснулось на меня. Развернувшись я грозно уставилась на парней, которые стояли за мной и смеялись. Смешно, значит… Ох, сколько злости было во мне. Я гневно взглянула на парня, в чьих руках была белая кружка. И что за манера вечно поливать маня из кружек?! Но сейчас не об этом. Этот паренек был не простым, он являлся нашей колледжной знаменитостью, от которой была без ума женская часть. Звали его Вадим. Ну что ж, Вадик, составляй завещание.
— Ты! — Заорала я, ткнув в него пальцем. — Какого хрена творишь?!
Вместо того, чтобы извиниться, этот увалень снова рассмеялся. Смешно, как же. Впрочем, Димке тоже было смешно, но с ним я потом разберусь.
— Хахаха, Май, ну ты даешь, — ржал как конь его друг.
Вадим Майер, улыбаясь своей белоснежной улыбкой, от которой у него появились ямочки на щеках, смотрел на меня своими сине — зелеными глазами, в которых плясали чертики.
— Извини, малышка, я не специально, — выдавил он из себя, а потом снова рассмеялся.
На нас смотрели все, тоже посмеиваясь. Мои руки сжались в кулаки, а глаза сощурились. Вот дегенерат.
— Какая я тебе малышка, недоумок? — Злобно заорала я, благо голосок был громкий. — Я тебе сейчас эту кружку в зад запихаю! Осел криворукий!
Майер обаятельно улыбнувшись, щелкнул меня по носу.
— Не злись, малышка, в твоем возврасте еще рано знать такие плохие слова, — с улыбкой сказал он, и пошел дальше со своей веселящейся толпой.
Я так и зависла. Да он вообще офигел. Индюк противный, козззел. Ну паподись еще мне…
Дима, отсмеявшись, подергал меня за рукав.
— Эй, Сэмми, с тобой все в порядке? — усмехаясь, поинтересовался он. — Не злись, Даш, сейчас пар из ушей повалит.
Одарив друга гневным взглядом, я яростно зашагала в туалет, приводить себя в порядок. Ника молча последовала за мной. Она знала, что сейчас со мной разговаривать нежелательно. На полу пути я плюнула и решила идти домой. На парах сидеть в таком "крутом" прикиде мне совсем не хотелось, да и настроение не то. Выствил меня дурой перед всеми, ушлепок безмозглый.
— Ник, я домой, — пробурчала я. — Скажи, что мне плохо стало.
Подруга одарила меня сочувственным взглядом.
— Хорошо, жертва криворукого Мая, иди, отдыхай, — с усмешкой в голосе, сказала она.
— Криворукого ублюдка, — прошипела я, — Все, я потопала.
Ника, кивнув, пошла на пару. Я же зашагала домой, чувствуя, как немного остываю.
ГЛАВА 2
Вернувшись домой, я довольно улыбнулась, никого из родителей не было, значит никто не будет кричать и называть прогульщицой. Это наглая ложь, я не прогульщица. Ну если только сегодня…Ну и позавчера одну пару, и на той неделе. Если папа об этом узнает, то будет не очень хорошо. Но ключевое слово "если".
Я, кинув толстовку в стиральную машинку и переодевшись, направилась на кухню.
— А ты чего здесь? — В один голос спросили мы у друг друга с братом.
Невысокий, коротко стриженный блондин, одетый в белую футболку и джинсы, ехидно смотрел на меня своими зелеными глазами.
— Мои уроки на сегодня кончились, — уплетая пирожок за обе щеки, довольно улыбнулся мой брат. — А ты чего дома забыла?
Я ухмыльнулась, облокотившись о дверной косяк. Уроки у него кончились, как же.
— Не ври сестре родной, маленький прогульщик.
Сережа округлил глаза, в которых плясали смешинки.
— Я? Да никогда в жизни.
— Ну конечно, конечно, — Покивала я головой, приподняв бровь.
— Сама — то дома уже, — деланно обиженным тоном сказал Сережа.
— Я взрослая, поэтому мне можно прогуливать, а ты еще мелкий, так что тебе надо учиться, — показала я ему язык.
— А мама с папой знают, что тебе можно? — Приподняв брови, усмехнулся мой брат. — Прогульщица.
— Так, не дерзи старшим, — отмахнулась я. — Кушай свой пирожок молча.
Я улеглась на кровать, нацепив наушники, в них и уснула. Проспала несколько часов, пока не почувствовала, как что — то мягкое прилетело по голове. Открыв один глаз, я хмуро взглянула на своего довольного брата.
— Твои последние слова перед смертью? — Недобро проговорила я, откидывая подушку на кровать.
— Поднимай свой зад с кровати и иди к своей подруге, — ухмыльнулся Сережа.
