Эмили Лоринг - Мечты Сбываются…
Что? – подумал он, пытаясь проанализировать свои впечатления. Она похожа на мадонну: чистый овал лица, широко расставленные синие глаза, нежные розовые губы. Как будто она явилась из другого времени, из мира горнего!
Закари с гримасой неудовольствия вспомнил Дейну. Между двумя девушками пролегала пропасть! Дейна…
В этом месте дорога резко сворачивала, и, когда Закари начал вписываться в крутой поворот, темно-красная машина вылетела прямо на него со встречной полосы. Он выругался и, побледнев, нажал на тормоз, резко вывернув руль, но у него не было ни единого шанса избежать столкновения. Удар был такой силы, что фургон развернуло на дороге.
Закари швырнуло вперед, и он грудью налетел на руль. К счастью, ремень безопасности выдержал, и его с силой откинуло назад. Весь мир наполнился для него звуками аварии: хрустом бьющегося стекла, скрежетом разрываемого металла, криками. Он ударился головой о дверцу и отключился. Правда, это продолжалось недолго.
– О Боже… – простонал Закари, когда, придя в себя, почувствовал резкий запах бензина.
Пытаясь взять себя в руки, он стал отстегивать ремень безопасности, чтобы выбраться из фургона. Но когда пряжка ремня поддалась, послышался сильный свистящий звук, и стена огня возникла перед ним. Пламя ворвалось через разбитое ветровое стекло, и Закари закричал, тщетно стремясь защитить руками лицо от грозного жара огня.
Телефон зазвонил, когда Луиз собиралась начать обход, который все время откладывался из-за непредвиденных обстоятельств. Она вздохнула, поднимая трубку. Что еще могло случиться? Но голос ее звучал спокойно и мягко, не выдавая истинных чувств:
– Ожоговое отделение.
– Сестра Гилби? – Голос показался ей знакомым, и улыбка пробежала по ее лицу, совершенно преобразив его.
– Да, мистер Хеллоуз, – сдержанно ответила она, потому что на работе всегда старалась поддерживать официальный тон при общении.
Дэвид говорил устало. Ничего удивительного он пробыл в операционной уже целую вечность.
– Он находится в палате интенсивной терапии. Через полчаса его переведут к вам. Я сейчас пришлю документы. Если учитывать характер ожогов, он прекрасно перенес Операцию. Здоровый, стойкий мужчина. Он должен выздороветь. Сейчас ему может угрожать только шок. Если он выдюжит в течение первых суток и его состояние не ухудшится, прогноз для него благоприятный.
Луиз внимательно слушала, ее синие глаза потемнели от сочувствия. Она уже несколько лет работала в этом отделении и привыкла видеть мужчин, женщин и – самое ужасное – детей с лицами и с телами, обезображенными жуткими ранами и ожогами. Но привычка не сделала ее равнодушной к их страданиям.
– Хорошо, что сейчас у нас не так много больных. Я могу выделить сестру, которая будет наблюдать за ним в течение ночи. Мы сделаем для бедняги все, что в наших силах.
– Я в этом не сомневаюсь. У вас подобралась отличная команда, – заметил Дэвид, затем помедлил, прежде чем добавить более мягким и менее официальным тоном; – Поскольку у вас сейчас не слишком много больных, я надеюсь, мы сможем пойти на танцы в субботу, правда?
Он пригласил Луиз еще две недели назад, но она предупредила его, что ей, возможно, придется работать в этот вечер, поскольку ее начальница будет в отпуске, а другая медсестра лежит со сломанной ногой. Нужно переделывать график дежурств, а Луиз не была уверена, что кто-то захочет заменить ее в субботнюю ночь.
– Сможем. Мне пришлось пойти на компромисс, Дэвид, – ответила она. – Я договорилась с главной медсестрой Дженкинс из хирургии, что мы поделим смену. Она раньше работала в нашем отделении, поэтому справится. Дженкинс подежурит с восьми до двух, а потом я приду и закончу смену.
– Значит, договорились? – В голосе Дэвида звучало удовлетворение.
Луиз представила улыбку на его спокойном, приятном лице. Хеллоуз был не красивым, но достаточно привлекательным мужчиной. Мягкие карие глаза смотрят прямо и дружелюбно. Широкие округлые скулы, твердый рот, с постоянно доброй улыбкой, и гладкие темные волосы. Он был одним из самых популярных людей больницы в Уинбери.
– Договорились. Спасибо за приглашение, Дэвид!
В последнее время они довольно часто обедали вместе, но оба понимали, что этот вечер таит в себе нечто особенное. На танцах, где соберется почти весь персонал больницы, они как бы публично объявят себя парочкой и их отношения окажутся отныне у всех на виду. В подобных небольших замкнутых коллективах сплетни играют далеко не последнюю роль.
– Жаль, что ты будешь свободна не всю ночь! Мы могли бы потом куда-нибудь поехать. Например, к Макам.
Луиз засмеялась.
– Обычно так и бывает! И все заканчивается яичницей с беконом на рассвете вместо завтрака! Бедная миссис Мак – такая сострадательная душа! – Она расцветает от этого, – сухо заметил Дэвид. – Жена ведущего консультанта прекрасно пользуется своим положением.
– А мне она нравится. Она может быть очень доброй.
– Ну-ну. Мне кажется, что она слишком часто пытается командовать и считает себя королевой Уинбери. Не переношу женщин-командиров!
Луиз рассмеялась: это признание не было для нее новостью. Она давно обратила внимание, как раздражается Дэвид, когда миссис Макдоналд появляется в больнице.
Ее величественные манеры и высокомерие не трогали Луиз. Она училась в таком месте, где постоянно командовали старшие сестры, которые мнили себя незаменимыми и держались, как настоящие тираны, но она понимала и Дэвида, которого все эти штучки выводили из себя. Он зевнул.
– Я отправляюсь спать. Но если что-нибудь понадобится, можешь звонить в любое время.
– Бедный Дэвид, ты, наверное, падаешь от усталости. Я надеюсь, что мне не придется тревожить тебя. Желаю хорошо выспаться!
Они попрощались. Луиз положила трубку и покинула свою комнату. Палата была в полутьме, возле некоторых кроватей были задернуты занавески. Одна из сестер постоянно дежурила у больного, который все еще был в нестабильном состоянии. Некоторые из коек пустовали, на них не было постельного белья, только пластиковые покрытия, от которых сильно пахло дезраствором. На других лежали, боясь пошевелиться, больные, похожие на египетские мумии, – любое прикосновение вызывало у них боль, только блеск глаз показывал, что они живы и не спят.
Луиз переходила от одной кровати к другой почти бесшумно. Тихо шептала тем, кто не спал, слова сочувствия, уговаривала потерпеть, обещая принести болеутоляющие лекарства, останавливалась у спящих и внимательно смотрела на них, прежде чем продолжить обход.
Ей нравились ночные дежурства. В полутемной палате с озерцами желтого света все было по-другому, когда весь мир замирал, и только она бодрствовала.
