Пат Бут - Будь моим мужем
Мэтт всегда был рядом с нею с тех пор, как она делала первые шаги на телевидении. Если она чем-то и обязана кому бы то ни было, так только Мэтту. Однако достаточно ли этого? Всю свою жизнь Рейчел боялась полагаться на чувства. Вот почему она не слишком-то разбирается в эмоциях, опираясь вместо них на куда более надежную и упорядоченную сферу рассудка и интеллекта. Но, возможно, именно ее отношение к Мэтту и есть то подлинное, что называется любовью?
Рейчел встала. Хватит философствовать! Она здесь для того, чтобы расслабиться и как следует отдохнуть. Это ее рождественский подарок самой себе, и уж за тысячу-то долларов в сутки должна же она чертовски хорошо провести время, хотя никогда особенно и не умела веселиться. С завтрашнего дня начнется правильный, размеренный образ жизни, как и положено на курорте, но сегодня вечером она наестся до отвала и позволит себе бутылочку «Шардонне».
Большое достоинство «Гасиенды-Инн» заключалось в том, что главный корпус – переоборудованная гасиенда, сохранившая свое старинное очарование, – представлял собой комфортабельный отель, ресторан которого славился своей кухней даже за пределами страны, а рядом находился курорт с целебными грязями и минеральными водами.
Рейчел начала одеваться к ужину. Не важно, что она идет туда одна. Одиночество – редкое удовольствие в ее переполненной людьми жизни. Ее ничуть не смущало то, что самой придется общаться с официантами. Она, конечно, станет объектом пристального внимания со стороны посетителей, которые моментально узна́ют ее, но и это не важно. Быть на виду и заставлять других выполнять свои распоряжения – никакой сложности это для Рейчел не представляло. Все ее проблемы заключаются в том, чтобы разобраться наконец, что же делать с самой собой и какое место в ее жизни должен занять Мэтт.
2
Кэрол Маккейб сидела за мольбертом в своем номере «Гасиенды-Инн» в коротком черном платье, которое она надела, собираясь на ужин. Она подалась вперед и стерла ластиком тонкую карандашную линию. Посмотрела на часы. Ну надо же! Только у нее заспорилась работа, а скоро ужин. Взяв кисть, Кэрол потянулась к холсту. Рукавом она нечаянно зацепилась за лампу, которую приспособила для лучшего освещения, и пятно желтой краски расплылось на платье.
Кэрол застыла. А ведь это не что иное, как образная метафора всей ее жизни. Отличное платье в одну секунду испорчено – чистое стало грязным. Рисование отвлекло ее, и она на некоторое время почувствовала себя счастливой, но теперь на нее вновь нахлынули воспоминания. Она начала рассеянно оттирать краску, пятно от этого расплылось еще сильнее. Ну и пусть, сейчас ей все равно, а вот та, прежняя Кэрол, та пришла бы в отчаяние. С неприятностями всегда так: одни влекут за собой другие. И вся твоя жизнь превращается в хаос, прежде чем успеешь хоть в чем-то разобраться. Кэрол вымученно улыбнулась, сознавая, как сильно изменило ее происходившее в эти последние месяцы.
А началось все с одной-единственной фразы. Кэрол и сейчас отлично помнит, как это было. Она подвозила Уитни к гаражу, где он должен был взять свою машину. Встряхнув головой и откидывая волосы назад, чтобы они не лезли в глаза, Уитни повернулся к ней со странным выражением на лице. Он убавил громкость плейера, с компактного диска которого неслись неистовые звуки очередного хита группы «Аэросмит», и спросил:
– Мам, а что, у папы с Пейдж Ли роман?
Кэрол едва не расхохоталась.
– Уитни! Ты с ума сошел! Надо же ляпнуть такое!
Немного озадаченный тем, что мать не допускает даже мысли об этом, Уитни помолчал, но все-таки продолжил:
– А по-моему, да. – Он опять повернулся к ней в нерешительности, и она заметила, что Уитни покраснел.
– Да с чего ты это взял?
Она была совершенно спокойна. Произошло какое-то недоразумение, и все скоро прояснится. Она всегда считала, что Уитни держится несколько отстраненно, однако это наверняка объяснялось типичными подростковыми причудами – он чрезмерно увлекался рок-музыкой, запирался у себя в комнате, хмуро и односложно отвечал на вопросы.
– Не знаю, стоило ли мне вообще заводить этот разговор.
Вот тут в ее сердце закралась тревога. В теплой машине ее неожиданно охватил озноб, и одновременно она почувствовала, как горячая кровь бросилась ей в лицо. Кэрол обратила внимание, что у Уитни на рубашке оторвалась пуговица, как будто это сейчас было важно.
– Продолжай, Уитни.
Это явилось концом начала и началом конца. Пейдж Ли и Джек. Пейдж Ли была новой сотрудницей в юридической фирме мужа Кэрол, который являлся одним из старших партнеров. Молодая, красивая – протеже Джека – Пейдж Ли приходила к ним в гости на вечеринки и на барбекю. Во многом она была точной копией Джека и полной противоположностью Кэрол. Обладая проницательным умом, эта особа была холодна и энергична, всегда носила безукоризненные деловые костюмы и целеустремленно двигалась к намеченной цели.
И Пейдж Ли, и Джек – оба как один скорчили удивленные гримасы, увидев купленный Кэрол для плавательного бассейна розовый надувной плот в виде «Кадиллака». Рассматривая фигуры животных – обитателей джунглей, нарисованные Кэрол для сада в натуральную величину, Пейдж Ли учтиво выдала все положенные в таких случаях восторги и комплименты, но так и не поняла, для чего вообще понадобилось это делать.
Кэрол было забавно наблюдать за Пейдж Ли, и она даже старалась проникнуться к ней симпатией, поскольку, по словам Джека, новая сотрудница была незаменимой помощницей в делах фирмы. То обстоятельство, что ее манеры типичной деловой женщины резко контрастировали с богемной раскованностью Кэрол, не имело ровным счетом никакого значения, как не имело его и то, что ей было всего двадцать пять – на целых пятнадцать лет меньше, чем Кэрол. Однако в тот день, когда Уитни рассказал матери о том, что он сам видел, как Пейдж Ли и отец пылко обнимались на крыльце их дома, все сразу же приобрело значение, причем весьма существенное.
Неприятные воспоминания окончательно испортили Кэрол настроение. Она встала, прогнувшись и с трудом заведя руку за спину, расстегнула «молнию» на черном платье, одном из особенно нравившихся Джеку. Когда оно упало к ногам, решительно перешагнула через него, отшвырнув ногой прочь.
– Негодяй, – прошептала она.
С минуту Кэрол стояла неподвижно, разглядывая свое отражение в зеркале. И в свои сорок она еще не выглядит увядшей. По-прежнему красива, с лицом сказочной Златовласки, огромными, как озера, голубыми глазами и женственной фигурой. В противоположность ей, Пейдж Ли напоминает только что заточенный карандаш. И как, черт побери, Джека угораздило отважиться пожертвовать их браком ради этой худосочной занозы?
