Мэйв Хэрэн - От любви не убежишь
Дверь ванной распахнулась, и в грохоте «Кисе ФМ» возникла Элли. Полная пара ванная курилась, словно джунгли Амазонки, — факт, не перестававший удивлять Тесс: у нее вода в ванной всегда получалась еле теплой.
— Что ты сделала с моим шелковым топом, ты, негодный ребенок?
— Ну, мам, — на лице Элли выразилось все презрение панк-рокера, обвиненного в похищении маминого гарнитура и жемчугов, — с чего ты вообще взяла, что это я взяла твои вещи?
Тесс почувствовала, что начинает раздражаться.
— Горький опыт, — она прекрасно видела потерянный топ под белым крошечным болеро. — Тогда что это такое?
— А, это старье, — поморщилась Элли, взглянув на семидесятифунтовую дизайнерскую вещь, подарок, полученный Тесс на Рождество. — А что, ты хочешь, чтобы я носила кроше на голое тело?
Тесс вытащила свой шелковый топ, съежившийся от глажки и вымоченный в пачулях. Прекрасно, теперь она будет выглядеть, как старая карга, и пахнуть, как ребенок-цветок.
Когда она спустилась вниз, Стивен и Люк уминали кукурузные хлопья и смотрели видео. Тесс выключила его.
— Эй, — запротестовал Стивен, — это «Похищение из детского сада», мой любимый фильм. Если я не могу иметь секс, оставь мне по крайней мере насилие.
— Нет времени, — объяснила Тесс. — Я должна выйти пораньше, это означает, что тебе придется отвезти детей в школу, а Инга еще не пила чай, между прочим, — она поцеловала его в макушку, прежде чем он успел запротестовать.
Стивен раздраженно проследовал за ней на кухню.
— Поправь меня, если я ошибаюсь, но мне казалось, что прислугу нанимают, чтобы она готовила чай, а не наоборот.
— Обычно это так, — согласилась Тесс, — но не в нашем случае.
— Это почему же?
— Потому что вся наша жизнь зависит от нее. Инга — настоящее сокровище. — Как большинство работающих женщин, Тесс готова была простить ей все недостатки. — Потому что прежние три были совершенно чокнутые, их просто надо заносить в Книгу рекордов Гиннесса. Потому что ни у тебя, ни у меня нет времени водить Люка в компьютерный клуб, в шахматный клуб и так далее. Потому что она звонит к себе домой после восьми, а не во время рабочего дня, потому что Люк обожает ее… Стивен, ты завариваешь «Верхние листочки», а ведь она любит «Эрл Грей»!
Спустя десять минут Стивен уже запихивал Люка и Элли в машину, а проснувшаяся, наконец, Инга стояла на тротуаре в светлом спортивном костюме и махала им на прощанье рукой. В такие минуты Инге нравилось представлять себя женой Стивена. Как хорошо бы она справилась с этой ролью, намного лучше, чем Тесс. Бедный Стивен, такой красивый, так молодо выглядит, а жена со своей работой совсем забросила его.
Вздохнув, Инга вернулась в дом. Надо вымыть посуду после завтрака. Да, нелегкая жизнь у помощницы по хозяйству. Впрочем, посуда никуда не убежит. Она приготовила себе чашечку кофе.
Из свежей почты на нее заманчиво поглядывал экземпляр «Мери-Клер», адресованный миссис Тесс Джилфилан. На обложке красовалось: «Почему даже любящие мужья изменяют?» Инга присела и осторожно открыла журнал. В конце концов, всегда можно вложить его обратно в пластиковую обложку.
Она удобно устроилась на диване со своим кофе, и жизнь перестала казаться мрачной.
Тесс, продираясь сквозь разодетую толпу, заполнившую большой зал отеля «Гросвенор Хаус» на Парк Лейн, раздумывала, какая все-таки огромная разница между ее миром и миром Стивена. В суде считается большой смелостью, если позволяешь себе одеваться не только в черное и белое. Здесь сегодня было достаточно блеска, чтобы согреть сердце самой неистовой королевы вечеринок, и отсутствие выреза до пупа сочли бы верхом экстравагантности. Утонченность — это качество не слишком почиталось в среде делателей рекламы. Но, все же, среди райских птиц затерялось несколько скучных дроздов в полиэстере пастельных тонов, судя по всему — жены клиентов, прямо с окраин, с сумочками, зажатыми под мышкой, словно их в любой момент мог выдернуть какой-нибудь наглый сотрудник рекламного агентства. Тесс, вполне сознавая, что ее розовый шелковый кардиган и серый топ, пропахший пачулями, невозможно соотнести ни с одной из социальных групп, ломала шею, высматривая Стивена.
— Тесс! Мы здесь!
Тесс обернулась.
Около одного из столиков стояли Стивен и Тед, его босс. Стивен выглядел забавно, но все-таки очень здорово в старом фраке своего отца. Он вытащил бутылку шампанского из ведерка со льдом и, ловко открыв ее, протянул Тесс бокал.
— Хороший столик, — заметила Тесс.
Тед улыбался до ушей, глядя на Тесс, похожий на гнома в костюме от фирмы «Мосс Брос»:
— Эти козлы из ССДО, — ССДО считалось наиболее престижным агентством в городе, — предложили нам тысячу фунтов, чтобы мы перешли на другой столик, — их стоит черт знает где. Мы посоветовали засунуть им голову в зад, — он покатился со смеху от собственной шутки.
— Ты выглядишь потрясающе, — пробормотал Стивен, пока Тед угощал шампанским одного из своих самых серьезных конкурентов. — Розовый тебе идет. Да, ты не связана условностями.
— Розовый цвет смеется над моими волосами. — Она приблизилась к Стивену и прошептала: — Этот столик, наверно, стоил вам целого состояния.
— Да, но мы должны победить сегодня.
— Не огорчайся, если не удастся. — Ей захотелось защитить его, как Элли или Люка.
— He волнуйся, я уже большой мальчик. Но все-таки это было бы здорово для агентства.
Хлопок пробки шампанского в двух дюймах от уха Тесс напомнил, что пора рассаживаться. Множество людей, цвет лондонских рекламщиков, с возгласами и поцелуями устремилось к столикам. Вспыхнул миллион киловатт слепящего белого света, заиграла музыка, и Ричард Кэй, самый дорогой ведущий ток-шоу Британии, вскарабкался на сцену под бурю аплодисментов и выкриков. Тесс совсем забыла, что процедуру награждения будут транслировать по телевидению. Удивительно, разве это так уж интересно? Но потом она вспомнила, что вообще-то люди говорят, будто частенько им больше нравится реклама, чем сами передачи.
Весь следующий час, пока пот от напряжения пропитывал подмышки самых дорогих фраков, Тесс наблюдала ожидания и надежды гигантов рекламной индустрии. Получить главный приз здесь, сегодня — о, это сулило продвижение на пару ступенек вверх по корпоративной лестнице! В рекламном деле главное — престиж. Сегодняшние самые модные агентства назавтра впадали в немилость, получать и терять многомиллионные контракты для них в порядке вещей.
— А сейчас, — благоговейно произнес Ричард Кэй, — одна из наиболее престижных наград нашего вечера: за лучшую постановку. Четыре претендента.
