Триша Вольф - Мир в красном. Книга вторая
- Почему? - в моем голосе звучит раздражение. - Это правда. Недавно переехавшие одинокие женщины, без семьи или близких друзей, должны быть особенно внимательны и осторожны.
Потирая подбородок, Куинн внимательно смотрит на меня.
– Это те обидные и важные слова, которые могут создать панику среди одиноких женщин.
Я смотрю на молодых детективов, которые разглядывают меня, приподняв брови, потом снова перевожу взгляд на Куинна.
– Я думаю, что корабль уже уплыл. В тот момент, когда в новостях появилась новость о четвертой жертве. Паника наступила. Для всех.
Громко вздыхая, он опускает руку, чтобы взять ручку со стола, и, подойдя ко мне, выдергивает страницы из моей руки, затем перечеркивает предложение, которое я только что прочитала.
- Если ты хочешь говорить правду, - говорит он резким и чуть хриплым голосом, оставляя какие-то закорючки на странице, - тогда почему бы тебе просто не позволить
Векслеру озвучить все материалы дела.
Он вскидывает на меня взгляд, замирает.
– Предупредить всех женщин, если они имеют хоть что-то общее с агентом Сэди
Бондс, то им необходимо держать двери наглухо закрытыми.
От гнева мое лицо раскраснелось.
– Что за чушь?!
Он выпрямляется во весь свой рост, явно взбешенный моим тоном. Я редко перечу Куинну, но тут он зашел слишком далеко. Я знаю, что он, как и все мы, устал и находится в состоянии стресса, но в последнее время он был еще большей задницей, чем обычно.
- Это все? – спрашивает он, возвращая мне пресс-релиз. – Субъект нацелился на тебя, Бондс. Возможно, это связано с его желанием включить себя в процесс следствия, хотя я бы поспорил. Но мы оба знаем, что это в частности, проблема гораздо глубже. Ты сама составила его психологический портрет. Он эротоман, не так ли?
Я откинула челку с глаз.
– В первую очередь он зациклен на Батори, а не на мне. Если он в своем заблуждении предполагает, что я - реинкарнация графини, которая… Нет никаких доказательств… он все это вложил в его бредовые отношения с ней. Я предполагаю, что в его рассуждениях много заблуждений.
- Он считает, что вас объединяет общая навязчивая идея, - говорит Куинн, обернув мои прошлые слова против меня.
- Да.
- Одержимость Кровавой Графиней.
Я пожимаю плечами.
– Моя диссертация в университете была посвящена Элизабет Батори. Это не трудно узнать для кого-то с определенными навыками, особенно когда его интересуют исследования по Батори.
Область, в которой нет почти никаких зацепок.
– В моей работе был запал. Некоторые могли бы даже сказать - страсть. А страсть часто ведет к одержимости.
Карие глаза Куинна сверлят меня, заставляя мое сердце биться быстрее. Все эти кусочки головоломки прекрасно составляются вместе, давая нам очень аккуратные и удобные объяснения. Все, что мне нужно, – уйти сейчас из этого места. По крайней мере, сейчас, пока я еще нахожусь под позитивным влиянием воспоминаний о шибари-бондаже.
- Секунду, - говорю я, прогоняя незваные мысли о Колтоне. – Мы с жертвами совершенно не похожи. Я не могу быть частью его выбора.
- Но ты - часть чего-то для него.
Куинн подходит ближе, он настолько высок, что я вынуждена откинуть голову назад, чтобы видеть его глаза. Уперев руки в бока, я не отступаю.
– Всех серийных убийц объединяет зацикленность на одном типе жертв, Куинн. И будем откровенны, ты сам знаешь об этом.
В уголках его глаз собираются морщинки, он изучает мое лицо.
– Наличие общей черты, объединяющей все жертвы, мы опровергли в ходе расследования, – подчеркивает он. – К нему это не применимо. Ты была для него приоритетом, начиная с первой жертвы.
Мое дыхание становится прерывистым. Я сосредотачиваюсь на том, чтобы успокоить сердцебиение и сдержать на лице маску спокойствия. Куинн не обладает такими навыками как я, он не может столь хорошо читать поведение людей, но он старой закалки. Мужчина обладает многолетним опытом в этой области, он умеет присматриваться к людям и раскрывать их тайны.
Напряженно вздохнув, я облизываю губы. Его взгляд внимательно следит, как мой язык скользит по губам. Его рот кривится, и я вижу, какая битва разгорается внутри него, как он старается удержать свое самообладание, как сжимает зубы. Я сомневаюсь, что моей сексуальной уловки достаточно, для того чтобы отвлечь Куинна, но в этот момент я использую то, что сейчас есть в моем арсенале. И мне нравится, что я в состоянии отвлечь его внимание. Им нелегко управлять.
- Вернемся к делу, - я чувствую, что мой голос звучит тверже, чем я себя ощущаю. – Я помогу ему поддержать это заблуждение. Субъект планировал свои убийства заранее, представлял их. Вот как это работает, Куинн. Нет другого пути.
Он слышит колебание в моем голосе. Он видит, что я морщу лоб. В этот раз я не смогу выпутаться из всего этого так легко.
Честно говоря, многие вещи, о которых я говорю, для меня неизведанная территория. Конечно, мои утверждения, по большей части, правда, но маловероятно, что убийца случайно выбрал стихотворение, которое практически в унисон резонирует со мной. Как и то, что он оставил на месте первого преступления.
«Она идет во всей красе». Маленькое сообщение, оставленное лишь для меня, доказывает, что он начал преследовать меня еще до того, как приложил нож к шее первой жертвы. Только я не понимаю, что это значит, и не могу расследовать дело, не беря во внимание все факты. Я настолько истощилась в эмоциональном плане, что у меня даже не было времени испугаться.
Сколько преступник знает обо мне? Каковы его истинные намерения? Что он будет делать с этой информацией? Во мне так много непонятных страхов, что мой мозг неспособен обработать их.
Куинн наклоняется и заглядывает в лицо, как бы передавая мне свою физическую силу.
– Что ты скрываешь, Бондс?
Воздух между нами заряжен. Я моргнула. Черт.
- Ничего.
Его глаза щурятся.
– Все скрывают что-то.
Я выдыхаю.
- Тогда что скрываешь ты?
Карсон разражается смехом, но, получив гневный взгляд от Куинна, отворачивается к доске. Я расслабляю плечи и позволяю себе выдохнуть.
– Послушай. Это не то, что ты думаешь…
- О чем я думаю, так это о том, что мой профайлер находится в опасности, и она намеренно подставляет себя под удар лишь потому, что не хочет обременять других.
Его рот сжимается в жесткую линию. Он впервые озвучил эти слова, и, не стану скрывать, они очень меня задели.
Вдохнув, я погружаюсь в себя в поисках хоть крупицы мужества.
– Куинн, я большая девочка и, как минимум, способна позаботиться о себе…
- Я не говорю, что не можешь… - прерывает он меня снова. – Но ты делаешь все возможное, чтобы держать меня подальше от того, что с тобой происходит. Я хочу сказать, что это не очень хорошо выглядит со стороны.
