Наталья Калинина - Узор твоих снов
– Садись, – старуха кивком указала на деревянный стул и придвинула к себе принесенное. – Ейная то косынка?
– Ее. Лидка в ней приходила к моей сестре, я и взяла незаметно.
Старуха кивнула и, отложив косынку, подняла со стола цветок. Долго придирчиво рассматривала, хмуря брови. И девушка забеспокоилась, что старуха его забракует.
– Мне не удалось найти что-нибудь из его вещей. Но этот цветок подарил мне он, еще в тот вечер, когда провожать пошел. Вот я и подумала…
– Это хорошо! Цветок этот – хорошо. Он тебе его дарил, установил, значит, связь. Так может оказаться лучше, чем просто его вещь. Я это оставлю себе, а взамен дам тебе… Впрочем, тебя подготовить следует. Не раздумаешь?
– Нет! – отрезала девушка и решительно добавила: – Я не буду без него жить, я уже решила.
– Но-но, – рассмеялась старуха. – Молодая еще слишком. Все бы могло у тебя получиться и без таких вмешательств – с другим. Но раз уж так… Решительная ты и упрямая, на попятную не пойдешь, вижу. Горячая, как молодая лошадка. Да и отчаянная такая же. Я бы не стала тебе помогать, да в долгу у тебя оказалась. Дело-то нелегкое. Твой любимый слишком уж любит ту девчонку, обычным приворотом тут не помочь. Разрушить бы, может, и разрушили их связь, да ненадолго. Не полюбил бы он тебя, все равно бы к ней через время вернулся. Сильная уж очень у них любовь. Да и твоя, знаю, по силе не уступает. Я на тебя расклад делала. На него, на нее и на тебя: думала, как помочь. И есть один способ. Но, каюсь, не хотела бы я прибегать к нему.
– А он поможет? – Девушка словно пропустила все второстепенное мимо ушей, вычленив из речи старухи только то, что хотела услышать.
– Поможет, – усмехнулась бабка. – Это не приворот, это Единение. Ванька твоим до могилы будет. Никто не сможет разрушить эту магию. Сила великая в том Единении заложена, шутить с ней нельзя, да и, ежели правду говорить, лучше бы ее вообще на волю не выпускать. Опасно очень!
– Я… Я все равно согласна!
Девушка будто в мольбе сложила ладони перед грудью, боясь, что старуха передумает.
– Глупая ты, – тихо засмеялась женщина. – Глупая… Понравилась ты мне, вот что. Боюсь, что и впрямь глупостей куда более серьезных натворишь – в реку сиганешь или еще что поганое с собой сделаешь. Хотя, при неразумном обращении, вещь, которую тебе дам, может и куда более страшными бедами обернуться…
– Но… я буду с ним? – Девушку интересовало только одно. Ничего страшнее, чем женитьба Ивана на Лидке, она и не представляла.
Старуха вздохнула, пожевала губами и строго сказала:
– Слушать будешь меня внимательно. Очень внимательно. И сделаешь все так, как я скажу – ни на долю не смей отступить. Я своего мужа так и получила, но вот… Да, впрочем, тебе это совсем неважно. Что бы я ни сказала, ты все равно усвоишь только то, что интересно тебе. Я ж говорю – глупая… Вещи, которые ты мне принесла, нужны для приворота – простого, каким их связь не разрушить. Но мы сделаем его, чтобы твой Иван пришел к тебе, заговорил с тобой, воды бы у тебя попросил… В общем, хоть как-то оказался около тебя. Ведь нынче он тебя вовсе не замечает, да?
Старуха встала и ушла куда-то в другую комнату. Вернулась уже с небольшой коробочкой:
– Это и есть Единение.
Девушка с любопытством покосилась на коробочку, но старуха не спешила отдавать ее ей.
– Когда твой Ванька придет к тебе, дашь ему одну половину. Вторая у тебя останется. Они не могут существовать по отдельности: одна половина всегда будет тянуться к другой. Так и твой Иван не сможет жить без тебя. Впрочем, как и ты без него. Это – двустороннее. Считай, вечно будете повязаны. Даже после чьей-либо смерти – твоей или его – второй останется верен.
– Я… Я заплачу вам еще, если надо, только помогите! – Девушка уже ни о чем другом не могла думать – лишь о содержимом коробочки, сулившем навечно соединить ее с любимым Иваном.
– Да не надо мне платить! – засмеялась старуха.
Долго смеялась. Отсмеявшись, сурово и с какой-то горечью произнесла:
– Придет время, и они сами возьмут причитающуюся им плату. Ну как, не передумала еще?
– Нет!
– Тогда слушай, что и как надо будет делать…
I
Москва, сентябрь 200… г.
Машина свернула с оживленного шоссе на полупустую трассу.
– … И все же ты мне не ответила!
– Мы уже обо всем поговорили. Не затевай сначала, – девушка, уловив в голосе спутника такие знакомые и порядком надоевшие взвинченные нотки, устало отмахнулась, не поддаваясь на провокацию, и с досадой добавила: – Ты отвлекаешь меня от дороги.
– Я не отвлекаю, я пытаюсь с тобой поговорить. Достучаться до тебя! Не будь глухой. И фиг уж с тем, что я оголил перед тобой душу, тебя этим, похоже, не проймешь. Ты о родителях подумай! Они не примут этого человека, он уже принес горе твоей семье.
– А ты, значит, приносил только счастье? – ухмыльнулась девушка и, раздражаясь, попросила: – Не начинай сначала. Мне сложно следить за дорогой и одновременно спорить с тобой. Я давно не водила. Почему ты сам не сел за руль?
– Я выпил.
– Лучше бы не пил! Зачем ты пил?
– Не заводись.
– Не заводись?! Да это ты меня заводишь! Я и так неуверенно чувствую себя за рулем, а тут еще ты…
– Дорога пустая. Справишься.
– Включи радио. Я хочу слушать музыку, а не твои выступления.
– Пожалуйста. Исполню любой ваш каприз.
– Лучше бы ты раньше исполнял мои капризы, а сейчас уже поздно.
Рассердившись, она поддала газу, словно пытаясь таким образом оставить позади не только немногочисленные попутные машины, но и собственное раздражение. Трасса была полупустой, за окном умиротворяюще мелькали ровные ряды лесопосадок, и это немного придавало девушке уверенности.
– Я не считаю, что уже поздно. Если бы ты захотела, все можно… Осторожно!!! Че-ерт, откуда она взялась?!
Мужчина громко в сердцах обронил непечатное словцо, в доли секунд понимая, что машина, набравшая на свободной трассе приличную скорость, уже не успеет затормозить и обязательно собьет женщину, выскочившую на дорогу. Его спутница в ужасе завизжала и, бросив руль, закрыла лицо руками. Сейчас последует удар, но удара не было, лишь на мгновение мелькнули и тут же исчезли белые развевающиеся одежды.
Удар и звон были позже, когда машина, потеряв управление, слетела с дороги и, кувыркнувшись, замерла в кювете.
– …Ты жива?..
– Д…да… Мы… Мы ее убили, да?..
– Мы чуть сами не убились!
Мужчина пошевелился: руки-ноги вроде целы. И попытался отстегнуть ремень безопасности. Хорошо хоть машина, кувыркнувшись при съезде с трассы, встала на колеса, иначе выбраться из нее самостоятельно оказалось бы проблематично.
