Ирина Степановская - Вслед за Ремарком
Разговор продолжил Михалыч.
– Дальше новичок бежит к начальству, – сказал он, – а это для нас хуже всего. Там он скандалит, требует выдать назад деньги, уже оприходованные бухгалтерией за учебу, и мчится разыскивать другую автошколу, которая на поверку оказывается ничем не лучше нашей. Мы же терпим убытки, вычеты из зарплаты и выволочку от начальства.
Роберт закрыл капот, сел за руль и привычным движением повернул стартер. Двигатель заурчал, будто сытый кот, и автомобиль очень плавно, без рывка, на небольших оборотах развернулся на месте и стал ровнехонько, точно по линейке, в общий ряд к остальным трем. Человек в бандане, критично наблюдавший за этим процессом, не нашел, к чему придраться, и одобрительно хмыкнул:
– Ты не забыл, что когда-то был гонщиком, мой юный друг!
Роберт вышел из машины, поднял голову и посмотрел прямо над собой в серое небо. Потом оглядел расстилающийся перед ним серый двор, стоящие в ряд машины, маленькую коричневую собачонку – кобеля с лисьей мордочкой, усевшегося посреди двора и сосредоточенно чесавшего за ухом задней лапой, толпу учащихся в беседке, женщину в сером пальто, стоящую у ворот, и лицо у него сделалось таким, будто его настиг ужасный приступ головной боли.
– Глаза бы мои не глядели на все это! – сказал он с чувством, и товарищи переглянулись.
– Ты о чем? – все так же ухмыляясь, спросил его длинноволосый. – Неужели тебя не радует эстетика пятен охры на сером асфальте этого двора, не говоря уже о нашем с Михалычем присутствии здесь? Или этот дикий зверь, – он указал кривоватым пальцем на дворняжку, продолжавшую остервенело чесаться, – бешеный пес, ранее бродивший по помойкам в поисках пищи, а теперь почтивший нас своим доверием и желанием подбирать недоеденные учащимися бутерброды, разве не вызывает у тебя чувство глубокого единения с природой? Не огорчай же пренебрежением к таким вещам меня, твоего старого фронтового друга и такого же старого философа!
– Да, повода для хандры, мне кажется, нет! – поддержал его добродушный толстяк. – Но если бутылочка хорошего пива все-таки способна избавить тебя от нее, Роберт, то я готов задержаться после работы на полчаса и составить компанию. Но больше чем на час не могу: жена просила меня сегодня прийти пораньше!
– Что принимать за повод! – Во взгляде Роберта ясно читалась меланхолия. – Если спустя десять лет все еще продолжать радоваться, что мы уцелели в афганской войне, то время может быть наполнено этим смыслом вечно. – Голос его теперь стал глух, а взгляд мрачен. – Но старушка-жизнь не любит стоять на месте и не терпит пустоты – старые чувства притупляются, становятся уже не так свежи, как раньше, а новые радости нас, к сожалению, не находят. Посмотрите-ка на себя! – Он по очереди взглянул на каждого из мужчин. – Из некогда знойных юношей мы превратились в обыкновенных дядек, а скоро станем и старыми хрычами. И все равно изо дня в день и из года в год будем заниматься одним и тем же надоевшим и приносящим мало прибыли делом – ремонтировать старые автомобили и учить дураков ездить на них. Да пусть будет проклято это отвратительное занятие, которым мы сейчас занимаемся, особенно если оно кажется кому-то очень романтичным! – страстно закончил он.
– Ну, я, положим, уже не ремонтирую с вами автомобили, – заметил длинноволосый, – и даже, как вы знаете, не интересуюсь последними новостями. А если и присутствую иногда на территории этого мясокомбината по производству будущих жертв автопроисшествий, то только из любви к вам, мои дорогие преподаватели основ автодела!
– Только наше общение и осталось радостью в этой жизни, друзья! – хлопнул обоих по плечам Роберт. – Но на все остальное – глаза бы не глядели?
– А музы? Женщины, другим словом! – удивленно посмотрел на него обладатель банданы. Его примечательный головной убор оттенял бледное веснушчатое лицо с уже густой сеткой морщин вокруг еще довольно ярких, зеленоватых в крапинку, глаз. – В сравнении со мной, стариком, ты, Роберт, – дитя и, если не ошибаюсь, должен быть еще достаточно привлекателен для противоположного пола в твои неполные тридцать семь, малыш! – довольно ехидно добавил он.
– Женщины? Где их взять! Если ты понимаешь под этим словом нечто воздушное, летящее, а не воняющее табаком и матюкающееся на каждом шагу отродье рода человеческого, то лично я в течение нескольких лет не встречал ни одной настоящей женщины… – В голосе Роберта послышалась искренняя горечь.
– Может, ты просто плохо смотрел? – усомнился Михалыч.
– Что ты понимаешь в этом, Михалыч! Ведь ты уже давно и неисправимо женат! – Роберт пожал плечами, а длинноволосый украдкой толкнул Михалыча локтем и ухмыльнулся. – Нет уж, любить – так королеву! – заключил Роберт, не замечая насмешки приятелей.
– Угу, угу! – Михалыч поддакнул ему, словно филин, еле сдерживая улыбку. И вдруг на чьих-то часах раздалась тревожная трель будильника. Друзья переглянулись.
– Пора занятие начинать! – с тоской сказал Роберт, обернулся и внимательно посмотрел на группу собравшихся в беседке учеников. – Провалились бы они все! – от души пожелал он.
– Ну-ну! Не ругайся на источник своего существования! – строго сказал длинноногий философ.
– Да посмотрите сами! Вон они стоят! Глаз остановить не на ком! Или зеленые соплячки, или бабульки-пенсионерки, что собираются возить мужей-инфарктников на дачи! – продолжал возмущаться Роберт.
– А вон та, у ворот, в сером пальто, ничего! Пожалуй, даже очень симпатичная! – заметил Михалыч.
Новички, решив, что на них обратили внимание и занятие, наконец, скоро начнется, робкой стайкой потянулись от беседки к воротам и вошли во двор. В числе последних к ним присоединилась и женщина в сером пальто.
– В учебную комнату идите! – замахал на них руками Роберт. – Идите, идите! Я сейчас приду!
Он вытащил из кармана свернутую в трубку длинную тетрадь – учебный журнал. Пара небрежно выдернутых страниц выпала из него на асфальт.
– Так… Сейчас посмотрим, как фамилия этой дамочки… – Он снова повернулся к друзьям и стал искать в тетради нужную страницу со списком новичков. – Кто тут из них более или менее подходит по возрасту? – Он провел по списку фамилий указательным пальцем. Двое его друзей со скрытыми улыбками наблюдали за этим продвижением. Палец прошелся сверху вниз вдоль страницы два раза. – Ну, вот, может быть, Воронина. Но по возрасту она, оказывается, моя ровесница… – На лице Роберта появилось разочарование.
– И что из того?
– Да ничего! – Роберт сам не понимал, отчего разозлился. – Тоже нашли королеву! Грымзу какую-то! – Роберт захлопнул журнал и приготовился идти. – Ждите меня в учительской! Да не вздумайте смыться! Как-никак первое занятие в сезоне – необходимо отметить! – Он легким шагом вдвинулся вслед за учениками в мрачный подъезд здания училища, а двое друзей по очереди стали заводить учебные машины в гараж. Когда все было сделано и Михалыч защелкнул на дверях тяжелый замок, на дворе уже стемнело и в небе зажглись первые звезды.
