Белла Джуэл - Тринадцатая (ЛП)
Я не знал, что мои глаза были похожи на океан.
Он хватает меня за рубашку, рывком притягивая ближе.
— Никто никогда не будет более привлекательным для моей девчонки, чем я.
Говорят, что плохие вещи происходят, как в замедленной съемке. Они правы. Я чувствую, что Марсель пригибает меня к земле. Чувствую каждое движение, пока мое тело летит в грязь. Чувствую вес его тела сверху, его колени прижимают меня, и я пытаюсь вырваться. Чувствую, как его друзья держат мои руки за головой, пока еще один закрывает мне рот рукой. Становится трудно дышать, ведь из моего носа льется кровь.
Чувствую, как кто-то впивается пальцами мне в виски, удерживая лицо, пока Марсель открывает пузырек с жидкостью. Он наклоняется, пихая свои пальцы с пузырьком к моим глазам, заставляя их слезиться и гореть. Я кричу и изворачиваюсь, пытаясь вырваться. Он снова ударяет меня, и кровь опять наполняет мой рот. Затем он широко раскрывает мое веко и капает жидкостью в глаз. Мои крики становятся громче и сильней, а в глазу будто полыхает огонь.
Будто огонь сжигает плоть.
О Господи, как больно. Так сильно болит.
Эта боль ни с чем не сравнится. Словами не получится описать тот ужас, тьма вторгается в мое тело. Я чувствую, как жидкость стекает по моему лицу к уху, сжигая все на своем пути.
Совершаю попытку высвободить руки. Надо вытереть это. Боже, как болит, кто-нибудь, пожалуйста, вытрите это. Попытка неудачна. Парни прижимают меня, они слишком сильны. Так что я делаю единственное, что доступно мне в тот момент полного отчаяния: поворачиваю голову и до крови кусаю ближайшую ко мне руку.
Я не знаю, что они говорят, и даже не замечаю момент, когда они сбегают. Знаю лишь, что истекаю кровью в этой аллее, и мой глаз выжжен химическим раствором. Алый цвет заливает мои глаза, когда кровь покрывает каждый участок моего лица. Знаю, что продолжаю кричать, хотя сам и не слышу своего крика. Все, что я слышу - невыносимый звон в моих ушах. Даже руками пошевелить невозможно, чтобы прикрыть горящее глазное яблоко. Я ничего не могу сделать, кроме того, что лишь лежать и кричать, испытывая боль, свидетелем которой не буду больше никогда в своей жизни, и пытаться понять, чем ее заслужил.
Никто не заслуживает смерти.
Но в этот день я все-таки умер.
И вместо меня родился монстр.
Глава 1.
Тринадцатая
Меня тащили. Какой-то человек, намного выше и больше меня, с капюшоном на голове, держа своими лапами меня за волосы, волочил меня по бетонному покрытию, отчего мои колени были в кровоподтеках. Мне чем-то закрыли рот, отчего стало проблематично дышать. Когда меня перестали тащить, я почувствовала, как из глаз текут слезы, а те места, где кожа касалась бетона, буквально горят. Теплая кровь стекала по моим ногам, в горле стойко ощущался привкус желчи, которая последние три часа не давала мне покоя, проходя вверх-вниз по пищеводу. Мое тело вдруг резко подняли и, прежде чем я смогла осознать происходящее, кинули в какой-то деревянный ящик.
— Нам нужно их перевезти, и перевезти немедленно! За них хорошо заплатили, потому доставить их надо в идеальном состоянии, — прохрипел чей-то мужской голос.
Сквозь пелену я все же смогла различить, что со мной здесь находились еще две другие девушки. И обе были такими же избитыми, как и я. Вдруг из ящика, который находился рядом с моим, пронзительно взвизгнули, отчего мое тело напряглось и задрожало. Этот визг отозвался болью в моем животе, но я попыталась отстраниться от этого звука, от кричащей девушки, и вместо этого сосредоточилась на том, что происходило вокруг меня. Информация — это ключ, а в такой ситуации, как эта, она может спасти мне жизнь.
Если она вообще еще есть, эта жизнь.
— Ему нужны десять, — опять этот мужской голос. — Он их будто каким-то образом выбирает. Если бы меня спросили, я бы сказал, что это, бл*ть, странно. Я слышал, что он всех их набирает из разных мест, из таких, как вот эти улицы.
Я не знала, о ком они говорят и понятия не имела, как здесь оказалась. Мой разум находился в таком беспорядке, что даже вспомнить свое имя казалось непосильной задачей. Напичканная таким количеством наркотиков, я едва ли могла отличить право от лева.
Едва я приходила в сознание, как они появлялись снова, чтобы в очередной раз воткнуть иглу мне в шею. Затем я сразу отключалась, один Бог знал, на какое время. Трудно, знаете ли, сообразить, куда тебя притащили, если большую часть времени ты находилась в бессознательном состоянии.
До меня донесся тихий плач, и я попыталась повернуться туда, где лежали те две девушки. Они всё так же были связаны, рты их были заклеены. Слезы стекали по их лицам, и выглядели они так же ужасно, как я себя чувствовала. Девушка, которая была слева от меня, покачивалась взад-вперед, руки ее были прямо перед ней. А та, что справа, просто смотрела на меня, будто надеялась, что сейчас я ее спасу, а может она надеялась, что я знаю, почему мы здесь оказались. Я бы не смогла ей ничего сказать насчет этого, потому что, как и она, ничего не понимала.
— Десятую я просто бросил сюда, — прогавкал мужчина. — Поехали уже.
Крышка ящика с громким стуком захлопнулась, отчего мое сердце учащенно забилось. Я начала дергаться: не хотела сидеть в этом чертовом ящике хрен знает сколько времени. Кто-то ругнулся, и крышка снова открылась. Я увидела темноволосого мужчину, склонившегося ко мне со шприцом в руке. Начала ерзать и попыталась отодвинуться назад, чтобы он меня не достал, мотая головой из стороны в сторону и отталкиваясь ногами, пытаясь отодвинуться подальше. Но это не помогло. Игла снова больно кольнула мою шею, принося с собой обжигающую боль, распространявшуюся по всему телу. Потом он отступил назад и захлопнул крышку ящика. Я взглянула на девушку, которая пристально на меня смотрела. Она медленно потрясла головой. Неожиданно я поняла, что она хотела сказать.
Бесполезно вырываться.
Боль, которая сковала все мое тело, вывела меня из пелены. Потребовалось немного времени, чтобы открыть глаза и заставить их не закрываться. Когда я сделала это, то поняла, что передо мной была темнота. Я попыталась двинуться, просто чтобы убедиться, что все еще связана, но кляп уже не закрывает мой рот. Приняв сидячее положение, я вскрикиваю от боли, ощущая покалывания по всему телу. Руки затекли от недостаточного притока крови, каждое движение отзывалось новой болью. Это только подтверждало то, что я находилась в таком положении очень долго, скорее всего, всю ночь.
