Ирина Комарова - Скрипач не нужен?
– Тернов! Ты слышал, что сказал этот человек? – прекрасное сопрано, уместное в большом концертном зале, в двухместном купе просто оглушало. Собственно, Эля и была певицей, но несколько лет назад из-за проблем с голосом ей пришлось оставить сцену и теперь она, с не меньшим успехом, выступала в роли администратора. – Я требую, чтобы ты вмешался!
Разумеется она не обратила внимания на его закрытые глаза и нарочито ровное дыхание. Олег приподнял голову, укоризненно сказал:
– Эля, я почти заснул…
– Ерунда, – величественная блондинка в шелковом бирюзовом халате до пят, небрежно отмахнулась от его слов. – Нам ехать еще больше пятнадцати часов, успеешь выспаться. А вопрос с Михаилом надо решать немедленно!
– Мне больше нравится другой вариант – я сейчас посплю, а с Мишей поговорю потом. Или ты боишься, что он спрыгнет с поезда и исчезнет в голубой дали?
– Шутить в такой ситуации глупо и неприлично, – широкие бирюзовые рукава взметнулись вверх и опустились, словно крылья огромной бабочки. – Тем более, тебя это тоже касается! Ты хоть слышал, что он сказал мне?
– Нет, – честно ответил Олег. – И не хочу слышать.
– А придется! Пойми, он только что сказал, что не поедет на Селигер!
– Элечка, я тебя умоляю! Ты прекрасно знаешь: то, что говорит Миша, очень редко имеет отношение к тому, что он думает.
– Откуда я знаю, что он думает? Я знаю одно, что он отказывается ехать на Селигер! И этому эгоисту наплевать, что я уже созвонились с пансионатом в Осташкове и заказала номера!
– Тот самый пансионат, который на берегу озера?
– Вот именно! Там рыбу удить можно не выходя из комнаты, прямо из окна! А Михаил говорит, что ему надоела рыбалка!
– Врет, – убежденно сказал Олег. Михаил был рыбаком еще более страстным, чем его жена, красавица Элеонора. – Это он тебя просто пугает. Ссора-то из-за чего началась?
– А я знаю? – Эля пожала плечами. – Миша сегодня такой нервный с утра, его буквально все раздражает.
– К-гх-хм, – Олег деликатно не стал указывать на то, что вчера, на банкете после заключительного концерта фестиваля, его аккомпаниатор несколько перебрал. Естественным следствием чего и является сегодняшняя раздражительность.
– Всего-то и хотела его немного развеселить, – продолжала Эля, – рассказала пару последних сплетен… потом вспомнила, что он еще не знает про пансионат, а ты хоть представляешь, чего мне стоило выбить бронь на эти номера?! Там же сейчас разгар сезона! А Мишка смотрит на меня и нагло так заявляет, что ни на какой Селигер не поедет! Нет, ты представляешь?
Она повернулась, посмотрела в зеркало и поправила прическу.
– Я взбесилась и ушла. У тебя посижу, – она сделала шаг и, неожиданно тяжело, плюхнулась на соседнюю полку. Олег вздрогнул:
– Осторожнее! Скрипку раздавишь!
– Что ей сделается? На твоем футляре чечетку танцевать можно. Нет, ты скажи, ты собираешься принимать меры? Имей в виду, если Миша не поедет, тебе придется сидеть там одному. Я порядочная женщина и с посторонними мужчинами, без мужа, никуда ехать не могу!
– Ладно, я поговорю с ним, – покорно согласился Олег, – только попозже. Пусть сначала поспит, он устал.
– От чего это, интересно, – довольно злобно фыркнула Эля. – можно подумать, это он до четырех утра чемоданы собирал!
– Господи, да что ж ты там собирала? Мы всего-то на два дня и едем. Завтра утром там, вечером репетиция, послезавтра концерт и ту-ту! Прощай Саратов – город на Волге, здравствуй отпуск! Или ты сразу оттуда, не заезжая в Москву на Селигер собиралась? И сидела до утра, удочки складывала?
– Ох, Олежка, с тобой даже разговаривать на эти темы скучно, настолько ты ничего не понимаешь. При чем здесь удочки? Мне и без удочек… Тебе, конечно, собирать нечего – фрак в чемодан сунул, джинсы натянул, а больше ничего не и надо.
– Почему ничего, – не согласился он, – а футболки? И носки, и концертные туфли…
– Ерунда! – она небрежно отмахнулась. – Тоже, нашел что сравнивать, носки и мои платья! Кроме того, ты, как всегда, забыл, что мы едем не на два, а на три дня. Потому что, кроме концерта, запланирован прием у губернатора. И если ты можешь себе позволить явиться на этот прием в тех самых джинсах…
– Ты тоже вполне можешь себе позволить, – подхалимским голосом поторопился перебить он. Когда Элеонора начинала излагать свое мнение о его вкусах в одежде, она становилась немного утомительной. – С твоей фигуркой, да в джинсах! Мужики просто штабелями у твоих ног лежать будут.
– Слава богу, я в состоянии купить себе приличное платье, – холодно ответила Эля. – И мужик у моих ног, мне нужен только один… – она замолчала и прислушалась. – Заснул он там что ли? Вроде храпит.
– Точно, – с легкой завистью подтвердил Олег. – Храпит.
– Скотина. Выгнал меня из купе и спокойно заснул!
– Не передергивай. Он тебя не выгонял, ты сама ушла.
– Ну и что, что сама?! Это он меня довел! А теперь, вместо того, чтобы мучиться угрызениями совести и искать меня по всему поезду, он спит!
– Эля, ну зачем ему тебя искать? Миша прекрасно знает, что ты у меня сидишь.
– Все равно, бессердечная скотина, – она снова прислушалась. – Ладно, пусть выспится. А уж потом я ему покажу, будет знать, как обижать беззащитных женщин.
– Я бы тоже поспал, – на всякий случай намекнул Олег.
Надежды, что намек будет понят и его оставят в покое почти не было, поэтому он, в общем-то и не особенно огорчился, когда бирюзовые рукава снова вспорхнули:
– Сейчас я кофе сделаю и вся твоя сонливость пройдет. И вообще, если сейчас выспишься, что ночью делать будешь? Лучше послушай, этот пансионат в Осташкове…
Местом своего теперешнего проживания Витька Акимов был доволен. Ничего надежнее и безопаснее этой развалюшки, похоже, и быть не может. Он жил здесь уже вторую неделю, с тех пор, как приехал Саратов. Хозяйку маленького частного домика – две отдельные комнатушки и совсем уж крохотная кухонька, ему рекомендовали надежные люди. Дамочка получила избушку в наследство и, поскольку сама нужды в этой лишенной удобств жилплощади не испытывала, сдавала ее, не особенно придирчиво выбирая постояльцев. Лишь бы деньги были уплачены в срок, а социальный статус, национальность и наличие документов, ее не интересовали.
Витька быстро договорился о цене, заплатил за месяц вперед и получил в свое распоряжение обшарпанную комнату в девять квадратных метров. Вторую комнату, на три квадратных метра больше, занимали два таджика, братья Маруф и Джура. Они жили здесь уже пятый месяц и работали на строительстве офиса для какой-то довольно мелкой, но попавшей со своей продукцией «в струю» и поэтому быстро разбогатевшей фирмешки. Акимов покрутил было носом, он предпочитал в таких случаях обходиться без соседей, но поскольку тратить время и силы на поиски другого жилья не хотелось, пришлось соглашаться. Впрочем, таджики оказались на удивление нелюбопытными и доброжелательными ребятами. Сказал новый сосед, что его зовут Женей – хорошо, пусть будет Женя. А фамилия и зачем в город приехал, так это им и знать не нужно. Был бы человек хороший.
