Сандра Браун - Шелковая паутина
Многие деловые женщины, стремящиеся сделать карьеру, и не подумали бы тратить свое драгоценное время на то, чтобы работать вожатой в детском лагере, но Кэтлин подобное занятие было в радость. Она не понаслышке знала о детях, жаждущих ласки и внимания. Если бы она могла дать им хотя бы частичку той любви, которую сама получила здесь много лет назад, ее время и усилия окупились бы с лихвой.
— Эй, Кэти, а Робби заплыл за веревку! Она открыла глаза и посмотрела на ябеду, который, совершенно уверенный в своей правоте, указывал пальцем на мальчика, нарушившего строжайшее правило.
— Робби! — позвала Кэти. Когда голова провинившегося вынырнула на поверхность, Кэти очень строго взглянула на него. Этого оказалось достаточно, чтобы он немедленно вернулся за ограждение и вытянулся по стойке «смирно» — вода теперь доходила ему до плеч. Изобразив на лице осуждение, она предупредила: — Еще раз окажешься за веревкой, и в воду ты больше не войдешь. Понятно?
— Да, Кэти, — пробурчал нарушитель и опустил голову.
Она про себя улыбнулась, зная, что ее недовольство было вполне достаточным наказанием даже для самых неуправляемых детей.
— Лучше бы потренировался стоять на руках, как в тот раз. Интересно, сколько ты сможешь продержаться?
Поняв, что на него больше не сердятся, Робби заулыбался, глаза его заблестели.
— Ага! Смотри!
— Смотрю.
Кэти помахала ему с берега рукой и снова села, приготовившись к представлению.
— Джейми, спасибо, что обратил мое внимание на Робби, но вообще-то ябедничать некрасиво. Понял?
Худенький мальчик, темноволосый и темноглазый, казался немного растерянным, но, робко улыбнувшись, ответил:
— Да, мэм.
Каждое лето в лагере оказывался кто-нибудь один, кто трогал Кэти больше остальных. Нынешним летом им оказался Джейми. Он был самым младшим, неуклюжим, замкнутым. Занятия спортом давались ему с трудом, и, когда дети делились на команды для состязаний, его обычно выбирали последним. Он был тихим, серьезным и очень застенчивым. Однако Джейми оказался страстным любителем чтения и самым способным художником в группе. Его темные живые глаза в первый же день растопили сердце Кэти, и, хотя она очень старалась этого не показывать, она питала несомненную слабость к Джейми.
Она встала и подошла к воде. Опустившись на песок, она скинула теннисные туфли и носки и шагнула в холодную воду. Набрав пригоршню воды, выплеснула на уставшие мышцы ног. И тут почему-то в голове возник незваный образ Эрика Гуджонсена.
В жизни двадцатипятилетней Кэтлин было много поклонников, иногда она воображала, что влюблена в кого-то, но она никогда не хотела вступать с ними в близкие отношения. А может, она подсознательно избегала этого?
Визг и смех вернули ее в настоящее, и Кэти поспешно взглянула на наручные часы. Десять минут пятого!
Она засвистела в серебряный свисток, висевший у нее на шее на голубом шнурке. С недовольными возгласами дети выбрались на галечную отмель и стали надевать спортивные тапочки. Они переоденут купальники и плавки в кабинках и оставят их сушиться на солнце, а после прогулки заберут с собой. Дети расставались с купанием очень неохотно. Кэти поспешила надеть теннисные туфли и построила свою группу в относительно ровную цепочку, готовую подниматься на гору к лагерю.
Затянув песню с бесконечным количеством куплетов, они начали взбираться по склону. Кэти никогда не уставала восхищаться красотой этих мест. Дорога из красного гравия, ведшая к «Горному», пылила и дышала жаром, но даже это не могло умалить восхитительного очарования здешнего ландшафта. Организаторы лагеря мудро поступили, почти не коснувшись дикой окрестной природы. Для детей, живших в приютах в больших городах, жизнь в лагере была единственной возможностью приобщиться к живой природе, которой они были лишены среди каменных и бетонных джунглей.
В Озарксе все времена года были хороши, но в этом году после необычно дождливой весны в горах дубы, сикаморы, вязы и ели зеленели ярче обычного. Многие деревья были увиты диким виноградом, а землю покрывала поразительно пышная и густая трава.
Кингс-ривер плавно струила свои воды и была такой прозрачной и чистой, что просматривались камешки, лежащие на дне.
Как же Кэти все это любила! Любила горы, деревья, людей, живущих здесь на фермах или ранчо, любила эту сельскую простоту.
Их жизнь совершеннейшим образом отличалась от жизни самой Кэтлин в Атланте, жизни, полной частых стрессов и неослабного напряжения. Будучи дилером модной одежды огромного магазина, молодая женщина должна была постоянно принимать решения. Она закупала товар сразу для нескольких отделов — одежду для подростков, женскую спортивную одежду, вечерние платья, пальто, платья для коктейля, строгие деловые костюмы.
Но, хотя Кэтлин безумно уставала, она любила свою работу. Друзья и знакомые были поражены, когда в начале этого лета она подала в отставку.
— Кэти, а что Элисон мне ножку подставляет все время! Она нарочно, я знаю! — Очкастая Грейс обиженно засопела.
Мгновенно очнувшись от раздумий, Кэтлин автоматически произнесла:
— Элисон, а если тебе подставить ножку? Немедленно прекрати.
— Она первая начала, — возразила девочка.
— Тогда почему бы тебе не подать пример и не подставить другую щеку?
— Хорошо.
Солнце нещадно жгло спину Кэти, и, когда вдали показались вытесанные из кедра ворота «Горного», она промокнула футболкой струйку пота, скатившуюся в ложбинке между грудей.
Дети расшалились, и наступило самое время передохнуть. Мальчики и девочки разошлись по своим палатам.
— Прежде чем прозвенит звонок на ужин, каждый должен принять душ. Позже мы снова встретимся. Лэс, перестань толкать Теда.
Кэтлин проследила, чтобы дети спокойно разошлись по местам, а затем направилась к домикам для персонала. Благодаря положению, занимаемому ею в правлении лагеря, она имела право на отдельное помещение. Войдя к себе в комнату через раздвижную дверь, она немедленно включила вентилятор.
Совершенно измученная, она рухнула на кровать и расслабленно замерла, словно тряпичная кукла.
Усилием воли Кэтлин заставила себя глубоко дышать и вскоре почувствовала, как жар и усталость потихоньку начали уходить из ее тела. Она прикрыла глаза и невольно перенеслась мыслями в свой шумный магазин в Атланте.
Мистер Мэйсон, рассерженный и расстроенный, пожелал узнать о причине ее внезапной отставки. Однако сказать ему правду Кэтлин не решилась. Она не призналась в том, что больше не сможет работать с Дэвидом Россом.
Дэвид ведал всей бухгалтерией «Мэйсонс», начиная от закупки электрических лампочек и заканчивая огромными расходными ведомостями. Он строго придерживался субординации, но за пределами офиса вел себя вполне приятно и добродушно. Кэтлин с удовольствием пила с ним кофе в перерывах, они даже несколько раз вместе завтракали — вместе с другими коллегами, а то и вдвоем.
