Контракт с подонком (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra"
- Ты чо такая ранимая-то? - закатывает глаза. - Просто спросил... В нашем мире так нельзя. У нас золотое правило: "доебись до нервного, подъеби ранимого".
- Так себе у вас мир.
- У вас лучше?
- У нас тоже "так себе".
Лениво и скучающе крутит кольцо на большом пальце.
- Ну что так долго? - повышает капризно голос.
- Прошу прощения, Максим Маркович, за проволочки, - возвращается седовласый респектабельный юрист.
Отдает ему в руки бумаги.
- Подписывай... - протягивает мне Макс стопку бумаг.
- Что это?
- Брачный договор. После развода ты уходишь с тем, с чем пришла. Моё - остаётся мне.
Поправляя опять свои громоздкие очки начинаю читать с самого верха.
- Ты собралась читать всю стопку бумаг?? - раздражённо. - Мы торопимся, Лана.
- Хотела бы я быть красивой дурой, но... не всем так в жизни везёт, ты же видишь. Да, я собираюсь.
Заправляю растрепавшиеся волосы за уши, чтобы не падали на лицо.
- Это стандартный договор. А особенные моменты мы оговорили. Разведемся - получишь триста тысяч компенсации, если развод по моей инициативе. И всё! - тихо рявкает он с досадой.
- Не надо на меня кричать.
- Окей-окей, - сдаваясь, раскрывает ладони. - Читай на здоровье. Я не кричу... Мы просто опаздываем на твою свадьбу!
Свадьбу...
Вчитываясь в каждую строчку, периодически гуглю на своем треснутом телефоне моменты, которые не понимаю.
Макс следит за моими пальцами, движущимися по экрану. Телефон иногда зависает, и я жду.
- Да, ё-моё! - раздражённо кладет передо мной свой, навороченный. Там голая девка на заставке. Снимает блокировку.
- Если что-то по договору непонятно, я поясню любой момент, - прохладно и терпеливо улыбается мне юрист. - Задавайте вопросы.
- Спасибо.
Макс мечется по кабинету.
- Мля... Ну у тебя же ничего нет, ты сама сказала. В каком месте я могу тебя кинуть-то?! Зачем мне это?
- Я тебя не знаю, Максим. Может, ты наркоман или псих. Или - беспринципный подонок.
- Это правильно… Я такой. Ладно, читай.
Продолжаю читать.
Он морщится, глядя на моё лицо.
И я морщусь на себя, потому что мне нравится произносить его имя.
- Почему ты не носишь линзы?
Есть причины.
- Это важно?
- Нет, не важно. Так даже лучше.
Выходит с сигаретой.
Сняв очки, протираю глаза, заболевшие от напряжения.
- Чай? Кофе? Воды?
- Воды, пожалуйста.
Мне неловко просить у этого респектабельного человека чай или кофе. Все равно в рот не полезет.
По переговорному устройству он просит секретаря принести мне воды. Ее приносят на подносе, в роскошном бокале, рядом вазочка с фигурным льдом.
Дочитав до конца, просматриваю несколько сносок мелким шрифтом.
Подписываю.
- Если позволите, отмечу, что Вы очень разумно поступаете, читая весь договор. Это большая редкость. Всегда делайте так.
- Благодарю.
Вернувшись, Макс подписывает тоже. И уже подписав, читает первую страницу.
- "Мелания"? Ты - Мелания?!
- Что-то не так?
- Да... пофиг, собственно. Так даже круче! - пожимает плечами. - Идём.
Открывает мне дверь.
В ЗАГСе я сижу в углу, в кабинете, все бумаги за нас заполняет специалист. Я ставлю только несколько росписей.
- Поздравляю вас, теперь Вы - Мелания Данилевская!
- Мне пиздец, - сумасшедше улыбается Макс, лицо у него идет пятнами.
А я ничего еще не понимаю толком. То, что казалось безобидной авантюрой, вдруг, начинается ощущаться гораздо серьезнее.
И осознаю я произошедшее только тогда, когда уже затемно мы возвращаемся к особняку.
Меня охватывает тревога.
Я зайду в дом к посторонним людям, их там много, там охрана, там вообще непонятно что может происходить...
О чем ты думала, Лана?
- Ну, Макс, давай, бронежилет надень! - жмёт ему руку Платон, который катал нас.
- Чего застыла? Идём, - кивает мне Данилевский.
Испуганная, голодная и уставшая, делаю несколько шагов к нему, отметая панику. Чего бояться? Данилевский на меня явно не позарится. Максимум - прогонят поганой метлой. Переживу...
Хоть посмотрю на них.
Там может быть мама моя, бабушка, дедушка...
Все детство я придумывала себе, что маму заставили сделать так. Или были какие-то непреодолимые обстоятельства - болезнь, например.
Я даже придумала ей имя. Вероника. Мне казалось оно такое красивое. Я придумала, что мама больна. И из-за болезни не помнит про меня. Но она добрая и красивая.
Мы все рассказывали друг другу такие сказки лет до девяти.
Макс пропускает меня вперёд.
- Максим Маркович... - подходит охранник. - Вы же знаете правила. Только члены семьи...
Оглядывает меня с недоумением с ног до головы.
На территории яркая подсветка. Газоны, фонтан, беседка, декоративные деревья и арки. Белое каменное крыльцо с колоннами.
- А это член семьи! - с вызовом.
Знал бы ты, золотой мальчик, насколько ты сейчас возможно прав.
- Я не могу пропустить.
Встаёт у меня на пути, перекрывая обзор и вытесяняя делает шаг на меня, пытаясь взять за локоть.
- Отошёл! Убрал руки! - рявкает на него Макс, толкая в грудь. - Это моя жена, понял? Она член семьи! Лана, идём, - за локоть тянет меня в сторону крыльца.
Оборачиваюсь на растерянных охранников.
- Больно, - вытягиваю локоть.
- Да ладно? Я едва прикоснулся.
- Мне больно. У меня тактильная гиперестезия. Не трогай меня.
- Это ещё что?
- Повышенная чувствительность кожи.
- Это из-за того, что ты белая?
- Да. Наверное.
- Ок. Не трогаю. Итак... Главное правило выживания здесь - просто молчи. Как тупая рыбка улыбайся и иногда извиняйся. И не рыдать, ясно?! Ранимость тут не в кассу. Если надо, достану убойные антидепрессанты.
- Себе достань. Дергаешься и орёшь всё время.
- "Тупая рыбка" - я сказал, что не понятно? Оставь свои суждения при себе. Прикинься овцой. Поддакивай мне. Ни с кем не вступай в разговоры, отвечай односложно. Особенно с "императрицей" Софьей Алексеевной.
- С кем??
- Ты скоро поймёшь...
Глава 3 - Биоматериал
Дом нас встречает фанфарами.
Заметив наш странный дуэт, Марта, наша пожилая горничная, с грохотом роняет поднос.
Фарфоровые чашка и молочник - вдребезги. Сливки выплескиваются на ковер. Пялится на Меланию, как на приведение.
- Максим Маркович?.. - округляются ее глаза.
- Мы не опоздали ещё к ужину? - бросаю взгляд на огромные часы в гостиной.
Ужин у нас в семье поздний и, как и все остальное, настроен под нашу тираншу. И перенести его могут только по распоряжению бабки. Остальные обязаны подстроиться и присутствовать.
- В восемь... - опустив в шоке руки, смотрит на моё новое приобретение. - Уже собираются...
- Отлично. Рядом со мной поставьте ещё один прибор.
- Хорошо. Как сообщить Софье Алексеевне? - сглатывает она.
- Я сам сообщу.
Белые сливки впитываются в ковер.
- Но...
- Этот ковер Софья Алексеевна купила на аукционе за сорок тысяч баксов. Я бы сосредоточился, на вашем месте на сливках.
- Извините! - взмахнув панически руками, приседает, начиная собирать осколки.
Лана поспешно делает шаг с ковра на пол, недоверчиво скашивая на меня взгляд.
- За что же здесь сорок тысяч долларов? - шепчет сама себе, дёргая удивлённо бровями. - Это же...
Взгляд застывает, наверное считает сумму.
- Три ляма плюс... - машинально подсказываю ей.
- На этот "плюс" год можно жить.
- Не, это не жизнь... - морщусь я.
Горничная убегает с осколками.
- Ого... А за что? Он просто... ну... серый.
Эти безобразные линзы в коричневой "бабушкиной" оправе делают ее глаза деформированными и маленькими. А ее - карикатурным персонажем. Каждая линза словно круглый аквариум, а каждый глаз - рыбёха, которая плавает сама по себе при каждом движении головы. Жуть!
