Первозданная (СИ) - "De Ojos Verdes"
— Ну, ладно-ладно, — шепчет мама, поглаживая меня по спине. — Успокаивайся, и поговорим нормально.
Я надрывно вздыхаю, усмиряя поток слез. Папа угрюмо молчит. Мне больно. Потому что им больно, я знаю.
— Что ты там будешь делать? — продолжает озабоченная родительница, всматриваясь мне в глаза.
— Я на второе поступлю. И работать буду параллельно, чтобы вас не напрягать.
— Сатик, — строго осаждает отец, напоминая, что в состоянии прокормить семью.
— Дочка, ты же не владеешь языком в должной степени…
Мама растерянно пожимает плечами, во взгляде такая несвойственная яркая паника, что я съеживаюсь.
— Ну, ничего. Говорю, пишу, читаю, пусть и не на отлично. Но я научусь…
— Где жить собираешься? От дедушки добираться до Еревана слишком долго. На учебу не сможешь ездить каждый день.
— Я у дяди Арама поживу, они только рады будут…
— Дочь, их пятеро в двухкомнатной квартире, — перебивает мама, хмурясь.
— Это же Ереван. Я, в конце концов, могу спокойно снять потом квартиру, как работу найду. Безопасно.
— Сатик! — опять грозно одергивает папа.
Я заткнулась. Мне, главное, выпорхнуть, а там на месте я уже сама пойму, что делать. Туда любящие меня «лапы» не дотянутся.
— Господи, а каким ангелочком была, когда родилась! — разводит руками бедная женщина, обращаясь к Богу. — Кто ж знал, что это обман зрения, и мы бестию вырастили! Коза упрямая!
Улыбаюсь, прямо всем своим видом даю понять, что есть, в кого пойти. Она в ответ наигранно поджимает губы и замахивается, будто хочет пощечиной одарить. Только вот никогда меня не били. Поводов не давала. Да, строптивая была, но всегда причины имела, без надобности ничего грандиозного не творила.
— Кажется, выбора у нас нет, мадам, — горько ухмыляется папа, глядя на свою жену, — придется сумасшедшую нашу отпускать. Реально же жизни нам не даст, пока не согласимся.
На несколько секунд застываю. Потом подпрыгиваю, визжа от радости. Всё внутри бьет гейзером. Счастье, оно такое! Родители смотрят, как на полоумную.
О, да, двадцать три годика, еще можно…немного подурачиться. Потом на это не будет оправданий…
Спешно иду сортировать вещи, потому что дядя завтра вечером уезжает. Времени нет от слова совсем. Хорошо, что мама всем заранее купила подарки, уже упаковала, чтобы отправить с деверем. Иначе пришлось бы в агонии бродить по магазинам…
Вот так в один из пятничных вечеров, близившихся к ночи, и началась история девочки, переехавшей на родину в поисках самой себя…
Часть I. Падение «Ввысь»
Глава 1
«Они никогда не изменятся, потому что характер их сложился слишком рано, а это, как внезапно свалившееся богатство, лишает человека чувства меры…». Трумен Капоте «Завтрак у Тиффани»
Семь лет спустя
Определенно точно эта маленькая стерва заслуживает хорошей отеческой порки. Я никогда не была сторонницей рукоприкладства, — уж тем паче сама от него не страдала, — но Луиза вызывала стойкое желание припечатать ее к столу и отхлестать до потери пульса. Не могу принять и переварить сей факт, что у такого замечательного человека как Сергей Гарегинович имеется избалованная до вопиющей степени дочка, диагноз которой — сука редкостная. Смотрю на нее и не понимаю, чего же в жизни не хватает этой пигалице, раз она так отчаянно пытается самоутвердиться? Детских травм с таким родителем у нее быть не может, выглядит моделью из современных журналов, изощренный ум при себе — Луиза далеко не глупа, этого не отнять. Укомплектована девочка, короче.
Разве моя личность может быть ей настолько интересна, чтобы в глазах высвечивалось четкое: «Сдохни, тварь»? Мы знакомы два с половиной дня, в течение которых пересекались ровно три раза по десять секунд. Абсурдно короткий промежуток времени, чтобы успеть возненавидеть кого-то до такой возвышенной планки. Я, конечно, считаю себя человеком весьма талантливым и способным. Но эти сроки рекордны даже для меня. Как и чем я ее довела?
Замолкаю с раскрытой папкой в руках, наблюдая, как нарочито медленно покачивая стройными ножками от бедра, будто это тайная миссия ее рождения, которую девушка безупречно исполняет, к нам с начальником надвигается клубок надменной ярости, облаченный в шикарное темное платье.
Луиза останавливается на расстоянии метра. Наклоняется к ближайшему столу и вытягивает белоснежную салфетку из коробки.
А потом мой мозг просто отказывается воспринимать следующий кадр.
— У Вас, господин Арзуманян, — прикладывает несчастный кусок целлюлозы к правому углу его рта, имитируя заботу, — слюни текут от свежей красивой рожицы. Такими темпами напугаете нового сотрудника неконтролируемым потоком выделений.
Закончив с одной стороной, Луиза перемещает руку к другой, тщательно надавливая на кожу остолбеневшего Роберта. В кабинете виснет гробовая тишина, нарушаемая только звуком противного трения — хвала стараниям этой неадекватной особы.
В какой-то момент мужчина все же приходит в себя, после чего резко перехватывает изящное запястье, отдаляя девушку от своего пострадавшего и покрасневшего местами лица. Взгляд у него непроницаемый. У нее же — испепеляющий.
— Выйди вон, Луиза.
Мурашки пробежали по коже от этого тона. Я с удивлением оглядела начальника, от которого за эти пару дней не слышала ни одного негативного слова. А тут такое проявление агрессии… Хотя внешне он вполне спокоен.
В голове щелкает.
Между ними нечто настолько грандиозное, что меня может отшвырнуть ударной волной. И эта демонстрация — не что иное, как приступ ревности. Ко мне. «Свежей красивой рожице».
Вот и ответ на мои вопросы.
Нутро раздирают противоречивые чувства: смех от подобной нелепой догадки и раздражение от понимания неминуемой вражды с этой фурией.
Прекрасно, Сатэ, покой тебе теперь будет только сниться.
— Вон. Выйди. Луиза.
Роберт повторяет, чеканя слова. При этом они так и не отрываются друг от друга. Там так все пылает, что я почти чувствую жар.
Что-то меняется, потому что девушка резко разворачивается и пулей вылетает из помещения.
— Прости, — цедит мужчина.
И я замираю, уловив тоску в его глазах, так пристально провожающих идеальную женскую фигуру.
Поток мыслей сбивает реакцию, и я не сразу отвечаю.
— Не надо извиняться, всё в порядке.
После чего начальник автоматически кивает и возвращается к моему просвещению.
Итак, третий день в Министерстве Здравоохранения подходил к концу, я с головой окунулась в изучение должностных обязанностей, отмечая, что они особо не отличаются от тех, которые я исполняла на прошлом рабочем месте. За исключением масштабов, конечно. Проведение процедур государственных закупок, составление отчетностей, заключений и прочее. У меня была хорошая школа, благодаря которой я не только стала прекрасным специалистом, но и пережила личностный рост. И на это ушло пять лет. Хотя я и не практиковала весь последний год.
Отдел координации закупок состоял из четырёх человек и начальника Роберта Арзуманяна. В эмоциональном плане я пока не определилась, как себя чувствую среди коллег, но общее впечатление было весьма положительным. Из обитателей соседних «королевств» я пока имела честь знать юристов, ярым представителем которых являлась и Луиза.
Кстати, о птичках.
Её отец был другом моего бывшего шефа, по рекомендации коего я и оказалась в этой обители. Смешно, но теперь я, возможно, буду курировать его деятельность, потому что моя прежняя организация была подведомственна нынешней.
— Значит, в следующем году включим тебя в список по повышению квалификации, — Роберт делает пометку на последних страницах своего ежедневника. — Но ты точно помнишь, что проходила курсы два года назад?
— Да, — киваю.
— Отлично, но стоит перепроверить информацию на сайте Минфина. У нас был печальный случай, мы пропустили фамилию одной сотрудницы, которая осталась за бортом и была лишена лицензии.
