Девственность, (не)дорого (СИ) - Анкай Виктория
Закрыла лицо руками — сегодня даже любование новой кухней не спасает от раздражения. Это всё похмелье и головная боль. И Люськины грандиозные планы, чтоб их…
— А сам? — проворчала скорее из вредности, чем реально предлагая сыну пойти в ванную одному — для него это непреодолимый стресс с самого раннего детства. Впрочем, неудивительно — эти допотопные грохочущие краны и вечно осыпающаяся на голову штукатурка даже меня вводят в уныние и панику.
— Я жду! — Илья прислонился к дверному косяку, сердито глядя на меня своими большими и совсем взрослыми глазёнками.
— Сейчас… — беспомощно опустила плечи, отчаянно пытаясь найти в себе силы встать с табуретки. С новенькой табуретки, мягонькой, удобной до невозможности, в цвет столешницам…
— Мам! — Оля высунула голову из комнаты. — Я колготки твои возьму? Свои порвала вчера… Какие тебе не жалко? — она заискивающе улыбнулась. — Чёрные или бежевые? Мне любые…
Застонала, сдавливая голову пальцами.
У меня даже дочь старшая в свои девятнадцать не девственница! Тоже бездарно прошляпила такое сокровище своему ненаглядному Феденьке… А ведь могла бы… матери помочь! Скорее бы они уже поженились что ли…
— Мам!
— Ма!
— Ма-а-а-ам!
Дети — цветы жизни. И у меня есть кухня. И вообще, мы все живы, здоровы, любим друг друга и у нас всё хорошо. И старшая дочь после учёбы съедет отсюда к своему парню, и никто больше не будет таскать мои колготки, платья, туфли, кроссовки, сапоги… Нужно только подождать, да.
— Иду! — рявкнула на весь холл, хлопая ладонями по столу и страдальчески поднимаясь с табуретки.
И это только утро. А впереди полный рабочий день…
— Чёрные бери, — зыркнула на старшую недобрым взглядом. — И только пробуй не вернуть!
— Ок, — Ольга широко улыбнулась, прежде чем скрыться за стеной. — Верну, конечно!
Угу, как и все предыдущие. Знаю я…
Прошла мимо обиженно сопящего сына, заглянула в комнату.
— На улице плюс десять, надень голубой свитер и белую куртку! — буркнула Соньке, которая уже выволокла на пол содержимое комодного ящика. — И убери за собой!
— Вот сразу не могла сказать… — дочь недовольно поджала губы. — Я же спрашивала…
Тяжело вздохнула, возвращаясь к ожидающему меня Илье. Протянула руки, и он с мгновенно вспыхнувшим радостью лицом кинулся ко мне в объятия.
— Ну что, солнце моё, пойдём умываться? — я чмокнула его в нос.
— Ага, — Илюха радостно задрал подбородок, ожидая ещё поцелуев.
Подавшись порыву, подхватила уже достаточно тяжёлого сына на руки. Едва не оглохла от звонкого мальчишеского смеха, пока заходила с ним в ванную… Опустила Илью на пол, охнула, хватаясь за поясницу…
Мать вашу, ну какая из меня девственница?! Я уже ни согнуться, ни разогнуться не могу нормально! Додумалась же Люська… Впрочем, почему Люська? Об этом правда где только не пишут, кто только не говорит и с кем только не обсуждают. Наверняка мы не первые, кто затеял подобную авантюру…
В смысле, мы ещё ничего не затеяли! И вообще, ерунда всё это. Мне вон Илюху в сад вести надо, пока на завтрак не опоздали! Потом Соньку в школу проводить, иначе опять проворонит первый урок, а мне потом классный руководитель в панике звонить будет… Слава Богу, старшая сама справится. Хоть тут можно быть спокойной…
— Мамочка… — Оля заглянула в ванную, виновато хлопая ресницами. — Дашь денежку на такси? Пожалуйста-пожалуйста! Федя сегодня за мной не приедет, мы вчера поругались…
Швырнула зубную щётку в раковину, стиснула свеженачищенные зубы, едва не подавившись пенящейся пастой.
— Нет у меня денег, сказала же! Мне ещё в классе на шторы надо сдать, за сад заплатить и твоей… этой… Светке за твой маникюр долг отдать! — последнее время при упоминании денег забрало падает само собой, при мне вообще лучше не произносить это слово… — И вот прямо сейчас, вот в эту секунду позвони Феденьке и помирись! Быстро! — оглянулась на дочь, сверля её гневным взглядом. — Мало того, что транспорт бесплатный, так и ужином хоть иногда кормит! Не зять, а золото… А ты бестолочь!
Ольга расхохоталась на мою привычную ироничную тираду, согласно кивая на каждое слово.
— Так и скажу ему, что мама меня наругает, если не помиримся, да?
— Да! И тебя, и его отругаю! И колёса ему проткну ночью, если артачиться будет! — я наконец сплюнула пасту. — Денежек на такси, а… У неё мужик с машиной есть, а она денежек на такси просит…
— Мам, ну может всё-таки… Женщина же должна быть гордой…
— Мирись иди, сказала! Гордо мирись!
— А как я гордо помирюсь, ма…
— Учись! Я вот не научилась в своё время, теперь одна вас всех ращу…
Ольга снова расхохоталась, изображая фейспалм.
— Короче, скажу, что ты заставила, да?
— Да! И добавь, что я тебя из дома выгоню, если он тебя возить на учёбу не будет! И ему придётся забрать тебя к себе жить! А ты, между прочим, так до сих пор и не научилась варить борщ…
— Ну что ты опять, мам…
— Звони иди! — рыкнула на дочь, вытирая лицо и разглядывая в зеркале своё отражение. Морщин сколько… — Или я сама ему позвоню, и тогда вам обоим мало не покажется…
— Ла-а-а-адно… — дочь наконец оставила меня в покое.
Девственность, мать вашу… Да кто поверит, что тётка в 39 лет осталась девственницей? А уж тем более кто захочет её этой девственности лишить? Бред же…
*2*
Это действительно оказалось невероятно просто. Хотя изначально необходимые процедуры виделись мне неподъёмным бременем — позвонить в пару клиник, выбрать одну, сходить туда на первичную консультацию, краснеть и зачем-то оправдывать себя перед медперсоналом тем, что хочу сделать подарок любимому мужчине, хотя меня никто не спрашивал о причинах… На второй раз пришлось сдать анализы под неусыпным контролем Люськи. Теперь осталось только познакомиться с доктором, который будет проводить операцию, и согласовать дату.
Но лучше бы всё отменить к чёртовой матери…
— Люсь, я передумала! Я не хочу! Давай я просто притворюсь, а? Ну знаешь, как там раньше делали — кровь петуха на простынь утром и всё такое…
— Заткнись и не позорь меня, — Люська зашипела мне в ухо, противно цокая своими шпильками по гранитному полу довольно престижной частной клиники и сжимая мой локоть своими когтищами. — От девственности ещё никто не умирал! — она всё-таки остановилась у подножия небольшой лестницы, устало дыша, но не выпуская меня из своей цепкой хватки. — Притворяться она там собралась… У тебя трое детей, забыла? Упражнения Кегеля мы с тобой тоже так и не удосужились хотя бы начать делать… Как ты там притворяться будешь? Если только твою так называемую девственность тоже купит какой-нибудь престарелый девственник, что очень маловероятно… — она набрала в грудь воздуха, решительно наступая на первую ступеньку. — Пошли…
— А может всё-таки временную, а? Как думаешь, Люся… Она и дешевле в три раза, и что называется "само рассосётся" через несколько дней… Вот не найду за неделю покупателя — хотя бы не останусь девственницей на всю оставшуюся жизнь! — я почему-то всхлипнула от такой перспективы. — Это же жесть как долго…
— У тебя всё равно мужика сто лет не было, какая тебе разница, заштопано там или нет? — подруга явно запыхалась тащить меня по коридору. — Нет уж, если делать, то надёжно, чтобы сразу было понятно что к чему…
Господи, во что я ввязалась?! А главное — зачем? У меня была нужная сумма на взнос за кухню в этом месяце, я специально взяла микрозайм для этого… А теперь что? Ни денег, ни гарантий, ни спокойной жизни…
Мужик. Гинеколог-хирург, занимающийся гименопластикой, почему-то оказался мужчиной, хотя я была уверена, что такие интимные вещи должны делать только женщины.
У меня с перепугу подкосились ноги, когда он вошёл в кабинет и, стойко сохраняя невозмутимую вежливую улыбку, присущую всем докторам платных клиник, бегло осмотрел меня с головы до ног. Сел в кресло, кивнул что-то там симпатичной молоденькой медсестре, взирающей на него с почтительным уважением…
