Заманчивое предложение (ЛП) - Уайлдер Джесса

— Фернандо, — говорю я нашему охраннику. Он работает здесь уже десять лет, и я знаю, что могу ему доверять. — На моем этаже живет мисс Селена. С ней не будет проблем, но проследи, чтобы она ушла.

— Сделаю, босс.

Камердинер без спроса подгоняет мою машину. Я плетусь по дороге, следуя за слабым силуэтом темно-синей машины, в которой она едет, пока не оказываюсь в хвосте на расстоянии нескольких шагов.

Я знаю, что лучше не следовать так близко. Меня учили оставаться невидимым, но я не могу вынести мысли о том, чтобы потерять ее из виду.

Таким образом, если ее водитель свернет с кратчайшего пути, я сразу же узнаю об этом. Я знаю, где она живет, и знаю лучший способ туда добраться.

Эта женщина преследует меня во снах, выкрикивая мое имя, и быстро стала моей навязчивой идеей.

Я подъезжаю к ее квартире через несколько минут после нее и наблюдаю, как она выходит из машины и направляется к двери. Проходит несколько драгоценных секунд, пока она отпирает ее, более чем достаточно времени, чтобы кто-то подошел, и у меня сводит челюсти.

Я набираю номер своего брата Матиаса на приборной панели и нажимаю «Вызов».

— Как дела?

У него усталый голос, и я понимаю, что уже почти час ночи. Что моя девочка делала в офисе так поздно?

— У меня есть работа, — отвечаю я, не отрывая глаз от двери. Он не задается вопросом. — Личная или деловая?

— Личная.

— О, кто он?

В его голосе звучит интерес.

— Она.

Я хмыкаю, уже зная, что получу за это дерьмо.

Он хмыкает, и я слышу его вздох.

— Ты знаешь, что раньше мы использовали наши навыки, чтобы контролировать Общество. А теперь ты преследуешь девушку? Говоришь о том, что используешь свою силу во зло.

— Это всегда было злом, — говорю я низким голосом. Опасно. В машине воцаряется тишина, которая передается моему брату. Мы оба в юности познали всю жестокость бытия лордов Ордена Святых. Я едва не потерял его и превратился в самого Сатану, отдав часть своей души, чтобы вернуть его.

Мой брат прочищает горло. — Так кого мы преследуем?

— Мою будущую жену.

Глава 2

Мисти

Мои шаги эхом отдаются на лестничной клетке моего многоквартирного дома, отражаясь от стен из шлакоблока, выкрашенных в лососевый цвет, в такт с моим бешено колотящимся сердцем. У меня под кожей стоит гул, который совпадает с мерцанием верхних люминесцентных ламп. К тому моменту, когда я преодолеваю стальной дверной проем на четвертом этаже, дыхание вырывается резко, и мне приходится делать глубокие глотки воздуха, чтобы не задохнуться.

Каждая секунда того, что произошло в конференц-зале, повторялась в моей голове.

Я просто стояла, застыв на месте, наблюдая за его рукой, за тем, как блестит ее кончик, пока он не раздвинул мои губы и его вкус не заполнил мой рот. Это вывело меня из оцепенения и обдало ледяной водой быстро нарастающий жар между бедер.

Всю дорогу сюда я пыталась оправдать случившееся, как будто это была какая-то странная галлюцинация и у меня просто психологический срыв. Или я очнусь после месячной комы и пойму, что все это только в моей голове. Потому что не может быть, чтобы я смотрела на то, как мой босс получает минет от другой женщины, и была от этого мокрой.

Вдобавок ко всему мы даже не нравимся друг другу. В первый день работы в качестве представителя по связям с общественностью «Boston Bruins» я вошла в офис, вся сияющая и кустистая, с чувством гордости за то, что получила эту работу. Должно быть, на нее претендовали сотни кандидатов, но получила ее я.

Но Деймон Эверетт полностью все сдул. Он не упустил возможности сообщить мне, что три моих ближайших друга, которые играют в команде, повлияли на то, чтобы меня взяли на работу. Он бросил на меня один взгляд, его глаза сузились на зеленом, синем и фиолетовом узоре моего платья, затем на моих розовых волосах длиной до плеч, и он принял мгновенное решение. Очевидно, не положительное, поскольку единственное, что он мне сказал, — это явный отказ.

Затем он исчез на несколько месяцев.

Так почему же он оказался на нашей встрече именно сегодня?

В тот день, когда я представляла свой новый план рекламного расписания на сезон, который я кропотливо отрабатывала часами.

Я была готова, конспекты в руках, идеальный PowerPoint загружен, а потом я вошла в этот конференц-зал, и мой желудок упал при виде его.

Опустив голову, он листал свой телефон с таким видом, будто был бы рад оказаться где угодно, только не там. Хорошо. Я тоже не хотела, чтобы он там находился, но, конечно, его взгляд встретился с моим, и он жестом указал мне на место.

Он принялся разбирать каждый аспект моего плана. Клянусь, он делал это, чтобы разозлить меня. В какой-то момент уголок его губ изогнулся в намеке на ухмылку, и мне показалось, что я сейчас сорвусь.

Я горжусь своей способностью контролировать свои эмоции, подавлять все негативное и представать перед миром с позитивным лицом. Так скажите мне, почему из-за него у меня сжались кулаки, а мышцы на шее напряглись так сильно, что, клянусь, у меня началась мигрень. Чистая ярость покалывала мне кожу, пока он наблюдал за мной, наслаждаясь каждой секундой моих страданий.

Вот почему так трудно понять, что произошло, ведь не может быть, чтобы именно Деймон Эверетт Третий — король снисходительности — заставил мой клитор так пульсировать, а сердце — так болеть. Не может быть, чтобы я просто стояла и позволяла ему проводить влажным большим пальцем по моей нижней губе и языку.

Нет, я бы вызвала охрану, так что… Я возвращаюсь к галлюцинациям.

— Ты в порядке? Ты выглядишь немного покрасневшей. — раздается рядом со мной знакомый голос Гори.

Я встречаю теплый взгляд своего соседа. Я даже не слышала, как открылась дверь на лестничную клетку. Должно быть, она возвращается с поздней смены в ресторане. Только через мгновение я понимаю, что стою перед своей дверью, ключ в руке, но я еще не пошевелилась, чтобы отпереть ее.

— А… здесь все в порядке.

Мой голос звучит странно, и она определенно это замечает.

Она внимательно изучает мое лицо, потом еще немного смотрит на меня, а затем кладет обе руки на бедра и понимающе ухмыляется. — Кто он?

— Понятия не имею, о чем ты говоришь, — вру я. Мы соседи уже большую часть года, и как две женщины, живущие в одиночестве, мы присматриваем друг за другом.

— Ага.

В ее голосе отчетливо слышится недоверие. — Пожалуйста, скажи мне, что это не один из тех хоккеистов. Девочка, ты же знаешь, что они нарасхват.

Если бы она только знала, насколько он на самом деле нарасхват, она бы точно сошла с ума. — Извини. Здесь нет хоккеистов.

Она поднимает бровь, отпирая свою дверь. — Ладно, не говори мне, но просто убедись, что ты заботишься о себе.

— Всегда.

Я машу ей рукой, но она останавливает меня.

— Эй, спасибо, что присмотрела за Чарли прошлой ночью. Я знаю, что он может быть немного чересчур.

Чарли — это ее перевозбужденный щенок, который абсолютно милый, даже если он помочился на мой пол. — В любое время.

Щенок, о котором идет речь, бросается ко мне, как только она открывает дверь, и я поднимаю его на руки, говоря своим лучшим собачьим голосом.

— Как поживает мой маленький нарушитель спокойствия?

Он лижет мой подбородок в ответ. Судя по размеру его лап, он будет массивным, поэтому я использую любую возможность, чтобы взять его на руки, пока он не стал слишком тяжелым.

Я осторожно опускаю его на землю. — Извини, мальчик, сегодня у меня нет лакомств.

Словно поняв, он слегка хнычет, и Гори хихикает.

— Чарли, иди сюда, я принесла тебе угощение.

С этими словами он убегает к себе.

Они исчезают в ее квартире, а я, наконец, поворачиваю ключ и вхожу в свою.

Теперь, когда я не отвлекаюсь на морщинистую очаровательность Чарли, сегодняшний вечер поражает меня в самое сердце. Я быстро запираю дверь и приваливаюсь к ней спиной, скользя по дереву, пока мой зад не упирается в пол. Я опускаю голову на руки, позволяя ночи пронестись в моей голове. То, как он наблюдал за мной потемневшими глазами, отслеживал каждое мое движение, пока доводил себя до разрядки, навсегда запечатлелось в моем мозгу. Я должна была бы быть абсолютно убита, но в его взгляде был блеск, интенсивность, которая не позволяла мне этого сделать.