Ты моя, Пушинка! (СИ) - Лисовская Ирина

И все же, я затеяла свою игру, от которой не буду отступать. Осталось найти в себе силы доиграть роль до конца. Отомстить и забыть. Уйти окончательно из жизни Чернышова. Закрыть гештальт.

– А давай сменим правила игры, – сделала шаг на встречу и схватила его за галстук, дернула на себя. – Сегодня ты будешь подчиняться, – прошептала на ушко и чуть прикусила мочку, ощутила сразу тот самый вожделенный трепет в его теле, – а я сделаю абсолютно все, чтобы угодить тебе. Раздевайся.

В тот же миг оттолкнула его двумя ладонями, мужчина аж воздухом подавился.

О, да ладно? Неужели уговорить Даниила так просто? Без лишних слов он рывком рванул на себе рубашку, что аж пуговицы рассыпались по полу. Так нетерпеливо, будто зеленый мальчуган в этом деле. Затем штаны и боксеры. Даже носки снял, как мило. Я не знаю, что именно завело мужчину, но его член уже стоял, будто по щелчку пальцев. Старалась не глазеть на него, однако величина поражала даже самую жаркую ночную фантазию. Большой, толстый, с вздутыми венами. Идеальный для героя-любовника.

– Нравится то, что видишь? Уже представляешь, как будешь сосать и давиться моим членом? – самодовольная ухмылка отразилась на его лице, а глаза засветились ярко, как фонари на неосвещенной дороге.

Я едва не скривилась, колкость вертелась заводным танцем на языке для нахального самца. Но, вместо этого, снова натянула милую улыбочку, показывая, что готова на все, и даже сделать горловой минет.

– Мечтаю об этом, – я облизнулась и томно вздохнула. – Давай-ка мы тебя, для начала, пристегнем.

Кровь вскипела в жилах, ведь роль обольстительницы не приносила мне удовольствие. Но жажда мести продолжала толкать вперед, я действовала на чистом адреналине. Чернышев поддался без уговоров, улегся на кровать и сам поднял руки к кованному изголовью. Ему, видимо, не терпелось ощутить на своем члене мои губы, поэтому выполнял приказы безоговорочно. Неужели для него не унизительно подчиняться? Какой он тогда, к черту, доминант, если зависим от минета? От Чернышева искрило похотью, как от оголенных проводов. Язык тела и каменный стояк были тому подтверждением.

Я схватила с тумбочки железные наручники, а затем грубо оседлала Даниила. Думала сделать это более игриво, но мне поскорее хотелось все закончить и уйти. Этот цирк начинал сильно утомлять. А еще я боялась выдать себя. Свое явное отвращение, ведь в глазах, где-то в их глубине, ну точно должна плескаться брезгливость. Чернышов, видимо, из-за похоти и подернутых дымкой омутов вообще ничего не замечал вокруг.

Быстренько просунула цепочку наручников через прут изголовья, чтобы мужчина никак не выбрался, и без проблем приковала мужика. Вот и все, дело сделано.

Я мгновенно слезла с кровати. Даниил хмурился, наблюдая за моими действиями. Он ожидал других действий, а вместо этого я собрала его вещи и задорно улыбнулась Чернышеву. О, да, голубые глаза сощурились, из них постепенно пропадала похоть, и начинал разгораться огонь гнева. Я бы могла смотреть на смену эмоций вечно и ликовать, но время поджимает. Достала телефон из сумочки, включила видео и заговорила:

– Трахайся теперь с воздухом, красавчик.

Я не ожидала, что с моих губ сорвется настолько грубая фраза, но смысл жалеть или оправдываться? Это гребанный Казанова задолжал мне извинение, причем, на коленях!

Непонимание и шок отразилось на смазливом личике блондина, могу поспорить, он все еще не верил до конца, что с ним произошел изощренный облом. Лежит тут, в унизительной позе, голый и беспомощный.

Я швырнула на кровать ключ от наручников, сконфуженный взгляд Дана сосредоточился на нем, как на самом ценном сокровище. Мужлан дернулся вперед, но его сдержали наручники. Нет, миленький, не дотянешься, уж я постаралась на славу. Кто бы мог подумать, что его грязное увлечение вылезет боком?

Не стану выкладывать видео в сеть, чтобы опозорить Чернышева таким образом. Оно мне нужно для собственного спокойствия. Буду смотреть его, когда начнет казаться, что жизнь снова катится под откос.

– А ну вернись, зараза! – свирепо заорал Даниил, когда я развернулась и собралась уходить. – Сука, живо расстегнула меня, иначе пожалеешь! – ярость звенела в нем, как осколки по бетонному полу, но мне плевать на нее.

На меня не действуют его никчемные приказы. Власть в данную минуту находится не в его руках. Даниил до сих пор так и не вспомнил меня, я для него осталась незнакомкой, обломавшей шикарный секс, что может быть лучше?

– Горничная расстегнет, – я звонко рассмеялась, замечая отчаянный и затравленный взгляд.

Я не сделала ничего страшного, чтобы Дан испытывал себя настолько безысходно или унижено. Лишь ударила по его раздутому эго и обломала кайф. Хотя за то, как он поступил со мной в институте, могла сотворить нечто намного хуже, ведь он меня уже не вспомнит. А, значит, мстить попросту некому. Ну, да, я сильно изменилась с тех пор, но все равно это до сих пор я! Узнать не составило бы огромного труда. Если бы он был хоть капельку внимательным. Или, если бы, я действительно имела для него значение.

На этом остановила запись и вышла из комнаты победительницей. Прежде, чем выскользнуть из номера, выглянула в коридор. Внизу все еще шла вечеринка, так что вокруг ни души. Вот и славно. Вещи Дана я выбросила в мусорный бак, пусть помучается в поисках новой одежды, ему полезно.

На улице возле отеля стояло несколько машин такси, прыгнула в первое и назвала адрес магазина, который находится неподалеку от нашего дома с сестрой. Может я и параноик, но перестраховаться стоит. Надеюсь, больше наши дороги не пересекутся с Даниилом Чернышовым.

Глава 2

– Эй, милая, красивая, позолоти ручку, а я тебе погадаю. Всю правду расскажу, что было, что ждет впереди.

Я только вышла из такси, обошла здание магазина, как меня под локоть дернула на себя цыганка. Ее невозможно спутать ни с кем другим: смуглая кожа, черные, как смоль волосы, цветастое платье в пол с развивающейся юбкой. Хамоватая манера хватать людей за руки и требовать деньги, взамен на «погадать».

Только ее мне не хватало для полного счастья. По моим ощущениям, от женщины исходила сильная, но странная аура. Я задрожала от паники и чего-то еще. Это что-то необъяснимое и пугающее до ломоты в костях. Чувство, что черные глаза цыганки пленили мой взгляд, они околдовали и загипнотизировали. Я едва смогла разорвать с ней зрительный контакт, чтобы не лишиться последних крупиц сознания. И денег в кошельке!

– То, что было, уже прошло, – мой голос дрогнул. – А то, что будет, я знать не хочу.

Женщина даже и не думала отступать от меня. Я лихорадочно оглянулась, мы же около магазина, где все люди подевались? Будто вымерли в один момент…

Она бесцеремонно схватила мою правую руку и внимательно взглянула на ладонь. Ей понадобилось пара мгновений, затем колдовские глаза нашили мои.

– Ай, вижу, как чернота заполняет твою душу. Красота – страшная сила, она станет твоей погибелью, а ты ничего не сможешь с этим сделать. Страдания неминуемы для всех. Милая, красивая. Ай, вижу, горе принесет тебе он, беги, пока не поздно. Беги милая, беги и не оглядывайся. Хотя… Вижу… Нет… не убежишь, к сожалению. Когда поймешь, что выбраться сложно, ты найдешь меня, а сейчас беги…

Цыганка спешно ушла, а я ничего не смогла спросить или сказать. Даже сдвинуться места! Я будто находилась под воздействием гипноза, ноги стали ватными, непослушными. Да и в мыслях путаница.

Слова цыганки казались полным бредом. Красота, страдания, горе… Беги пока не поздно. Что, блин, это значит? И кто такой ОН, черт возьми? Сумбур какой-то.

Как только я «очнулась» после разговора со странной теткой, сразу же проверила сумку. Кошелек на месте, все деньги в нем, телефон во внутреннем кармане. Золотой кулон с подвеской все еще на шее.