Измена мужа. После (СИ) - Наварская Тая

– Нельзя, – отвечаю спокойно, но твердо. – Сначала нормальная еда, потом сладости.

– Но хлопья и есть нормальная еда, – не унимается она. – А сладости – это шоколад, например.

Вот же мелкая выскочка! Находится в моем доме на правах гостьи и еще умничает. Если бы не искренняя привязанность Маринки к этой горластой девице, я бы отчитала ее как следует. По-моему, ее родителям следует быть с ней построже.

– У себя дома можешь есть на ужин хоть хлопья, хоть леденцы. А здесь мы едим суп, – припечатываю тоном, не терпящим возражений.

– Да ладно тебе, Элин, – подключается дочка, – у мамы борщ обалденный. Ты еще и добавки попросишь.

Элина морщит носик, но в полемику не вступает. И на том, как говорится, спасибо.

Накормив девочек, без особого аппетита заталкиваю в себя тарелку супа. Руки так и чешутся снова залезть в Интернет и продолжить отравляющие душу поиски, но усилием воли я заставляю себя этого не делать. К тому же мне уже пора собираться: на пять часов у меня запись к гинекологу.

Натягиваю шифоновое платье ниже колена, прохожусь по губам блеском и, прихватив сумочку, направляюсь в детскую. Марина с подругой играют в поп-звезд: с ног до головы обвесились пластиковой бижутерией и, смешно пританцовывая, фальшивят. Вместо микрофонов они сжимают в руках дезодоранты, вместо зрительского зала – рассаженные на кровати плюшевые игрушки.

– Тук-тук, – привлекаю внимание девочек. – Я на часик отъеду, ладно? Если что-то понадобится, сразу звоните.

– Хорошо, мам, – кивает Маришка, нехотя отвлекаясь от исполнения какого-то заморского хита.

Усмехнувшись, прикрываю за собой дверь и спускаюсь вниз, в гараж, где сажусь за руль. Дорога до клиники занимает не больше десяти минут. Вот, что значит выходной – никаких пробок.

У своего гинеколога, Елены Константиновной, я наблюдаюсь еще со времен беременности Мишкой. Поначалу она работала в государственной женской консультации, а лет десять назад перевелась в частную клинику. Ну и я, собственно, за ней.

– Как дела, Алиночка? – спрашивает Елена Константиновна, когда я сажусь напротив.

Она всегда очень ласковая и участливая. Это меня в ней и подкупает.

– В целом, неплохо, но у меня опять задержка, – вздыхаю раздосадовано. – Видимо, снова поликистоз расшалился.

В прошлом году я проходила длительный курс лечения от этого недуга, и мой неравномерно скачущий цикл наконец восстановился. Однако в этом месяце менструация вновь не началась вовремя, и я очень сильно расстроилась.

– Еще какие-то жалобы, кроме задержки, есть? – интересуется она.

– Вроде нет.

– Тогда проходите в смотровую, раздевайтесь и занимайте кресло. Через минуту я подойду.

Следую ее инструкциям. Располагаюсь в кресле и принимаюсь рассматривать потолок. Гинекологический осмотр – не самая приятная процедура, но деваться некуда.

Через пару мгновений Елена Константиновна заходит в смотровую и, надев тонкие резиновые перчатки, выполняет все необходимые манипуляции.

– Та-а-к, – задумчиво тянет она, вглядываясь в экран аппарата УЗИ. – Кажется, на этот раз дело вовсе не в поликистозе.

– Правда? – радуюсь. Но следом настораживаюсь. – А в чем тогда?

– С высокой долей вероятности я готова утверждать, что вы, Алиночка, беременны.

Замираю как от удара обухом по голове. Перед глазами расплываются красные пятна, а сердце разгоняется до двухсот.

Беременность? Вот черт… Стыдно признаться, но ни о чем я таком я даже не думала. Мы с Димой предохраняемся, да и возраст у меня далеко не юный… Ну, чтобы взять и вот так легко залететь. Мне как-никак тридцать семь! И недавно перенесенный поликистоз по идее должен снижать фертильность…

– Как это беременна? – переспрашиваю я, тупо хлопая глазами.

– Ну вот так. Смотрите, – Елена Константиновна выделяет на экране какое-то невнятное пятно, – это плодное яйцо. Оно довольно различимое, поэтому, по моим предположениям, срок беременности около пяти-шести недель. Конечно, для наиболее достоверных результатов нужно будет сдать анализ крови на ХГЧ.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Я настолько ошарашена, что никак не могу связать двух слов. В голове – бардак, язык – деревянный. Известия о прошлых двух беременностях я встретила с улыбкой на губах, ведь они были такими желанными. А в этот раз я даже не знаю, что чувствую… Все слишком неожиданно. И сложно.

Может, конечно, дело в моих подозрениях, связанных с пятном на Диминой рубашке, и когда они развеются я по-другому посмотрю на ситуацию, но в данный момент радости я не ощущаю. Только растерянность. И полнейшее непонимание, что мне делать дальше.

Мы с Димой не планировали третьего ребенка. И не разговаривали ни о чем таком. Интересно, как он отнесется к этой новости?

Глава 3

По настоянию гинеколога, в клинике я сдаю кровь на ХГЧ, а по пути домой заезжаю в аптеку и покупаю тест на беременность. Так, на всякий случай. Елена Константиновна – врач от бога. И я уверена, что она правильно расшифровала картинку на УЗИ. Просто мне нужно дополнительное подтверждение, чтобы поскорее смириться с неизбежностью.

Как я и думала, на тесте после его использования алеют две яркие полоски. Смотрю на них и постепенно выхожу из фазы отрицания: да, я действительно беременна. Вот это да! Неужели у нас с Димой снова будет ребенок? Уму непостижимо!

Когда я представляю крохотные ручки и пухлые ножки новорожденного младенца, на лице проступает улыбка умиления. Я так люблю маленьких деток! Они такие сладкие! Однако стоит мне вспомнить об алых следах на рубашке мужа, как уголки губ тотчас ломит вниз.

Господи, побыстрее бы Дима вернулся домой и развеял мои тревожные сомнения. Быть в положении и нервничать из-за возможной измены мужа – так себе состояние.

В седьмом часу звонит Мишка и спрашивает разрешения остаться с ночевкой у друга. Даю добро, потому что уже давно обещала его отпустить. В начале девятого за Маришкиной подругой приезжает гувернантка, даря нашему дому долгожданную тишину. В половине десятого я укладываю дочь спать и вновь оказываюсь один на один с мрачными гнетущими мыслями.

Мы с Димой женаты шестнадцать лет. Начиналось как у всех: знакомство, быстро вспыхнувшее влечение, свидания под луной, задушевные разговоры, романтика. Потом решили жить вместе. Сняли крошечную однушку на окраине города. Тараканы, соседи-алкоголики, то и дело протекающий кран – самостоятельная жизнь была суровой, но от этого не менее счастливой. Мы радовались тому, что наконец можем засыпать и просыпаться в одной постели.

Затем Дима получил должность. По нынешним меркам плевую, но тогда для нас это было большим шагом вперед. Переселись в квартиру получше, а через год появился Мишаня, наш первенец. Залюбленный и заласканный ребенок.

Карьера Димы шла в гору, да и моя не отставала. Вертелись как могли. Купили машину, потом ипотеку взяли, на море стали выезжать. Когда переехали в свой дом, я узнала, что беременна Маришкой. Всегда хотела дочку и была на седьмом небе от счастья. Дима тоже радовался. Говорил, что теперь у нас в семье будет две принцессы.

Не скажу, что всегда было радужно. Всякое случалось: и непонимание, и обиды, и даже скандалы с криками и громким хлопаньем дверьми. Но, несмотря на это, мы с Димой знали, что созданы друг для друга. Нас связывала любовь, а не банальная привычка.

Ну, по крайней мере я всегда так думала.

Сейчас Дима – большой начальник. Человек с деньгами, положением и весом в обществе. Да и годы, если честно, пошли ему только на пользу. Он возмужал, сделался солидным.

Мы с мужем работаем в одной фирме. Он – директор, отвечающий за развитие Западного направления. Я – замначальника отдела внутреннего аудита. Пересекаемся на работе редко. Точнее сказать – практически не пересекаемся. Но мысль о том, что в течение дня он находится в том же здании, что и я, неизменно греет душу.

Кошусь на стену и понимаю, что стрелка часов уже тянется к одиннадцати. Поздно. А Дима даже не разу не позвонил. Интересно, как он там? Сидит и слушает занудные разговоры Бессонова? Или нашел занятие повеселее?