Её семья (СИ) - Таирова Таша

– Ну, – расстроенно проговорила баба Света, – надо было куда-то в солидные конторы устраиваться. Кому там в том усть-пердюйском навозе языки твои нужны?

– Баба Света, везде дипломы и опыт работы требуется, а у меня ни того, ни другого. Вот рассчитаюсь с отцовскими долгами, даст бог, учиться начну, тогда и посмотрим.

– Тебе, Настёна, родственников бы поискать. Гладишь, полегче бы стало.

Настя через силу улыбнулась и подула на руки, пытаясь согреть ледяные пальцы:

– Да все наши родственники по отцу тут живут – чего их искать, только помогать не торопятся, а со стороны мамы нет у нас никого, баб Света. Мама никогда о своих родных ничего не говорила. Только думаю, что не здешняя она, да по её внешности это и так видно было. У нас все русявые, а она вон какая была! И глаза немного раскосые.

Соседка улыбнулась и отхлебнула из чашки. Затем чуть наклонила голову набок и заметила:

– Так и ты вся в мать. Потому и заглядываются на тебя все мужики от мала до велика. Тронуть только боятся, потому что знают, что за такими чернявыми семьи стоят, а эти и зарезать могут.

Настя испуганно посмотрела на женщину и прошептала:

– Вы что говорите такое? Это как это – зарезать?

Баба Света молча покачала головой, затем тяжело поднялась и вышла из комнаты. Вскоре вернулась с небольшим зеркалом и поставила его на стол.

– Смотри в него. Кого видишь?

– Себя. Кого же ещё, – недовольно буркнула Настя.

– Эх, девка, а ты внимательнее смотри. Ну? Ты таких у нас много видала? Правильно, ни одной! Волосы тёмные, почти чёрные, глаза, сама говорила, раскосые. Яркая вся, будто тебя в горах нашли. А от папаши твоего непутёвого ничего нет. И не спорь со мной, мала ещё. Не наша ты, Настёна, имя только дали тебе местное, да и то по ошибке. Вот мать твоя правильно звалась – Бэлла. Это имя и тебе больше подходит. Так что надо искать семью, девка, твою семью. Из которой мать твоя была. А Степановы родственники тебе не помощники. Только пьянки да гулянки на уме, вон даже с долгами не помогают. Никак не пойму, и что в Стёпке мать твоя нашла? Гуляка, раздолбай да в долгах как в шелках. И она будто княгиня какая южная. Вот правильно народ говорит – любовь зла, полюбишь и Степана. А что в той любви было? Ни тебе счастья, ни тебе денёг, одно только было на уме – разбогатеть да соседям всем носы утереть. А чем закончилось? Ох, беда-беда, и сам не жил, и дочь живьём схоронил в этой глуши.

Настя слушала соседку, чувствуя, как непомерная усталость ложилась тяжким грузом на плечи, глаза закрывались, сон сковывал девушку своими крепкими объятиями.

– Давай вставай, я тебе на кухне постелю. Там и теплее будет, и поспишь подольше. А я завтра утром тебя разбужу.

– Неудобно как-то, баб Свет, я лучше домой пойду.

– Пойдёшь, пойдёшь. А теперь спи давай.

Настя свернулась под тёплым одеялом, вдыхая аромат сушёных трав, и провалилась в сон, услышав будто наяву «ашхы кечели бол, къыз»*. Мама часто говорила фразы на незнакомом языке, но только тогда, когда Настя уже спала, или пела песни, если рядом никого не было. Однако никогда не вспоминала и никогда не говорила о своих родных. У Насти были дедушка и бабушка, но только со стороны отца, с которыми мама держала себя очень строго. Она вообще была строгой, неразговорчивой, гордой Бэллой Башировной. И только с отцом становилась мягкой и преданной Белкой. Может, и права баба Света – нездешняя была её мама, только раньше никогда никто не задавал таких вопросов, а теперь и спросить не у кого. Ушла мама, так и не узнав, в какую западню загнал отец свою единственную дочь. Одно утешение у неё осталось – это Женя, который часто звонил и писал ей электронные письма. Любимый Женька... __________________________________________________________________

*«ашхы кечели бол, къыз» – дословно «‎чтобы твоя ночь была хорошей, дочь» (иными словами – «спокойной ночи») – перевод с карачаевского языка.

Глава 2

Вечер встречи выпускников должен был состояться седьмого февраля. Настя криво усмехнулась и посмотрела на бабу Свету:

– Нет, баб Света, не пойду я. Ну куда я такая красавица попрусь? У меня и одежды-то подходящей не осталось, вот только юбка да брюки, пара блузок. Но я так похудела за эти полгода, что на мне всё висит, как дерюга на пугале огородном. Да и внешне... Мешки, над которыми глаза еле просматриваются.

Соседка укоризненно покачала головой и попробовала ещё раз:

– Надо пойти, Настён, отдохнёшь, развеешься, ты же совсем девчонка молоденькая, а заперла себя в доме та на работе, никого и ничего не видишь. Кстати, Евгения твоего сегодня мать встречала. Светилась прям от гордости за сыночка.

Настя удивлённо подняла брови и задумалась. Поезд приходил сразу после полудня, а Женя так и не позвонил, хотя уже наступил вечер. Она пожала плечами и нехотя поднялась – приезд любимого перевесил все её доводы о нежелании идти на праздничный вечер в школу. Настя надела старый брючный костюм, который оказался великоват и в бёдрах, и в талии, тёплые сапоги и вышла из дома. Снега в этом году было немного, то тут, то там темнела замёрзшая земля, чёрные деревья спали без своих привычных белоснежных нарядов. Но морозы при этом стояли крепкие, на что баба Света качала головой и глухо шептала: «‎Не к добру, малоснежная зима нехлебному лету дорогу показывает». Настя запахнула воротник пуховика и быстро пошла по дороге к ярко освещённому зданию школы.

Крики и смех были слышны даже на улице, бывшие одноклассники обнимались, кто тайком, а кто и откровенно разглядывал своих теперь уже повзрослевших товарищей. Красивые платья, высокие каблуки, аромат духов и шепоток по углам. Женю Настя увидела, как только вошла в зал - он стоял посреди пришедших на праздник девушек и парней и заразительно смеялся, оглядываясь по сторонам. Они встретились взглядами, и молодой человек расплылся в широкой улыбке. Он с трудом выбрался из толпы одноклассников и подошёл к Насте:

– Привет, Настюш. Я рад видеть тебя. Пойдём к нашим? А то мне уже всю голову забили новостями и сплетнями. А я и не знал, что Танька из параллельного класса замуж уже вышла! Во как народ торопиться в петлю Гименея запрыгнуть. А ты как?

Настя посмотрела на высокого, красивого, уверенного в себе парня и смущённо пожала плечами:

– Да нормально. Работаю, живу. Хорошо у меня всё. А ты? Надолго приехал? Мне соседка сказала, что тебя мама сегодня встречала, а сам что не приезжал?

Евгений махнул кому-то рукой и с улыбкой ответил:

– Так некогда, Настюш. Учёба, движ студенческий, то да сё, мама сама ко мне приезжает раз в месяц - деньжат подбросить, продуктами холодильник затарить. Пошли потанцуем? – Он увлёк девушку за собой, вертя головой по сторонам и улыбаясь. Настя молча шла за ним, изредка кивая на приветствия знакомых. Евгений обнял её, закинув девичьи руки на свои плечи и медленно покачиваясь в такт музыки. – Ну, рассказывай, как ты тут? Танькиному примеру ещё не последовала? Не нашла претендента на свою руку и сердце, а, Настюш? А то это, оказывается, тут быстро решается.

– Ну что ты такое говоришь, Жень? Разве я могу так поступить?

– А что? Дело молодое, сегодня один, завтра другой, чего киснуть и кота за хвост тянуть? Раз-два, туда-сюда, на утро разбежались, всё путём!

Он широко улыбнулся, а Насте неожиданно стало холодно и неприятно от того, что его руки оказались под её блузкой и шарят по голой спине. И что значат его слова? Ведь она ждала его приезда, ждала писем, верила его словам и обещаниям. Неужели всё, что было с ними всего полгода назад, ничего для него не значило? Она отстранилась от обнимающего её парня и тихо извинившись вышла из зала. Настя прошла в узкий боковой проход и остановилась у окна в конце коридора, поправляя одежду и застёгивая пиджак.

– Ты нашу красавицу Захарову видела? – раздался неподалёку чей-то весёлый голос. – Во что она превратилась всего за полгода. Скелет обтянутый кожей, а сверху этот костюм, в котором, наверное, ещё её мамаша лекции в своей библиотеке читала!