Анна Тодд - После ссоры
Лэндон – мой единственный друг, но он живет в доме отца Хардина. Забавно, ничего не скажешь.
– На улице жутко метет. – Лэндон торопливо впускает меня внутрь. – Где твое пальто? – шутливо ругает он меня и вздрагивает, как только свет падает мне на лицо. – Что случилось? Что он натворил?
Я осматриваю комнату в надежде на то, что Кен и Карен где-то наверху.
– Что, так заметно? – Я вытираю глаза.
Лэндон обнимает меня, и я снова утираю слезы. У меня не остается никаких сил, ни физических, ни эмоциональных, чтобы рыдать. Это прошло, сейчас уже прошло.
Лэндон приносит стакан воды и говорит:
– Иди в свою комнату.
Получается улыбнуться, но как только я оказываюсь наверху, какой-то извращенный инстинкт заставляет меня идти к двери в комнату Хардина. Когда я это понимаю, боль подбирается так близко, что готова с новыми силами прорваться в сердце, так что быстро разворачиваюсь и иду в комнату в другом конце коридора. Открываю дверь и вспоминаю, как бежала к Хардину ночью, когда услышала, как он кричит во сне, и эти воспоминания сжигают меня изнутри. Неуклюже сажусь на кровать в «своей комнате»; я не знаю, что делать дальше.
Через несколько минут приходит Лэндон и садится рядом со мной. Он пытается продемонстрировать обеспокоенность, но при этом ему, как обычно, не хватает вежливости.
– Хочешь об этом поговорить? – добродушно спрашивает он.
Я киваю. Хотя пересказывать всю эпопею еще больнее, чем узнать о споре, от разговора с Лэндоном мне становится несколько легче; приятно знать, что хотя бы кто-то все это время не знал, как меня унижают.
Слушая меня, Лэндон замирает, будто статуя, так что я даже не могу понять, о чем он думает. Хочу понять, какого он теперь мнения о своем сводном брате. Обо мне. Но когда я заканчиваю рассказ, разъяренный Лэндон вскакивает.
– Поверить не могу! Что с ним, черт возьми, такое? Я только начал думать, что он стал почти… порядочным… и он вытворяет такое! Это просто кошмар! Поверить не могу, что он поступил так именно с тобой. Зачем ему губить единственное, что у него есть?
Лэндон замолкает, наклоняя голову набок.
И тогда я тоже слышу быстрые шаги вверх по лестнице. Не просто шаги, а безумный топот тяжелых ботинок по деревянным ступенькам.
– Он здесь, – одновременно произносим мы оба, и на долю секунды я действительно задумываюсь, не спрятаться ли мне в шкаф.
Лэндон смотрит на меня очень серьезным, взрослым взглядом.
– Хочешь его увидеть?
Я отчаянно качаю головой из стороны в сторону, а Лэндон подходит к двери в момент, когда внутрь меня проникает голос Хардина:
– Тесса!
Как только Лэндон тянет руку к двери, Хардин врывается внутрь. Он останавливается посреди комнаты, и я встаю с кровати. Не привыкший к такому, ошеломленный Лэндон на мгновение просто столбенеет.
– Тесса, слава богу! Слава богу, ты здесь! – Он вздыхает и проводит рукой по волосам.
От одного его вида мою грудь разрывает боль, я отворачиваюсь и смотрю в стену.
– Тесса, детка. Ты должна выслушать меня. Прошу, просто…
Я молча подхожу к нему. В его глазах загорается надежда, и он протягивает ко мне руки, но когда я прохожу мимо, то чувствую, как эта надежда исчезает.
Вот и хорошо.
– Поговори со мной, – умоляет он.
Но я качаю головой и останавливаюсь рядом с Лэндоном.
– Нет, я никогда больше не буду с тобой говорить!
– Ты же не хочешь сказать, что… – Он подходит ближе.
– Отстань от меня! – кричу я, когда он хватает меня за руку.
Лэндон встает между нами и кладет руку на плечо сводного брата.
– Хардин, тебе лучше уйти.
Стиснув зубы, тот смотрит то на меня, то на Лэндона.
– Лэндон, убирайся отсюда к чертовой матери, – предупреждает он.
Но Лэндон не сдается, а я знаю Хардина достаточно хорошо, чтобы понять: он обдумывает, какие у него есть варианты и стоит ли ударить Лэндона прямо здесь, у меня на виду.
Вероятно, решив не делать этого, он делает глубокий вдох.
– Прошу… оставь нас на минуту. – Он пытается держать себя в руках.
Лэндон смотрит на меня, видит мольбу в моих глазах и поворачивается к Хардину:
– Она не хочет разговаривать с тобой.
– Нечего тебе решать, чего она хочет! – кричит Хардин и ударяет кулаком в стену; в гипсокартоне остается вмятина, от которой ползет трещина.
Я отскакиваю назад и снова плачу. «Не сейчас, не сейчас», – мысленно повторяю я себе, пытаясь контролировать эмоции.
– Уходи, Хардин! – кричит Лэндон, и тут в дверях появляются Кен и Карен.
О нет! Мне не стоило сюда приходить.
– Какого черта здесь происходит?
Все молчат. Карен смотрит на меня с сочувствием, а Кен повторяет вопрос.
Хардин с яростью смотрит на отца.
– Я пытаюсь поговорить с Тессой, а Лэндон сует свой нос в чужие дела!
Кен смотрит на Лэндона, затем на меня.
– Что ты натворил, Хардин?
Его тон сменился с обеспокоенного на… сердитый? Не понимаю.
– Ничего! Твою мать! – Хардин трясет кулаками в воздухе.
– Он все испортил – вот что он натворил, и теперь Тессе некуда пойти, – вводит их в курс дела Лэндон.
Я хочу что-то сказать, но не имею понятия, что именно.
– Ей есть куда пойти, она может пойти домой. Туда, где ей место… со мной, – говорит Хардин.
– Все это время Тесса была для Хардина игрушкой – он ужасно с ней поступил! – выпаливает Лэндон, и Карен, открыв рот от удивления, подходит ближе ко мне.
Я будто сжимаюсь в комок. Никогда в жизни я не чувствовала себя такой маленькой и беззащитной. Я не хотела, чтобы Кен и Карен узнали… Но это, наверное, не так уж важно, ведь теперь они точно не захотят меня больше видеть.
– Ты хочешь пойти с ним? – Кен прерывает мои грустные мысли.
В ответ я качаю головой.
– Ну, я тебя здесь не оставлю, – резко выдает Хардин.
Он подходит ко мне, и я отшатываюсь в сторону.
– Думаю, тебе лучше уйти, Хардин, – Кен удивляет меня своими словами.
– Что, прости? – Лицо Хардина приобретает тот темно-красный оттенок, который может означать только гнев. – Тебе повезло, что я вообще прихожу в этот дом, – и ты посмеешь выставить меня за порог?
– Я рад тому, какие у нас с тобой отношения, сын, но сегодня тебе придется уйти.
Хардин трясет кулаками в воздухе.
– Какая чушь, да что она для тебя значит?
Кен поворачивается ко мне, затем снова смотрит на сына.
– Как бы ты с ней ни поступил, надеюсь, оно стоило того, чтобы потерять единственное, что было хорошего в твоей жизни, – говорит он, опустив взгляд.
Не знаю, подействовали ли на него шокирующие слова Кена или же гнев просто достиг своего пика и схлынул, но Хардин вдруг затихает, бросает на меня короткий взгляд и выходит из комнаты. Мы все молчим и прислушиваемся к его мерным шагам по лестнице.
