Кейт Хэнфорд - Никогда не поздно
– Ну и что? – устало проговорила Фэй. Она была к этому готова, это, можно сказать, входило в программу, и она не понимала, почему Кейси подняла такой шум. Но Кейси продолжала читать, и у Фэй похолодело сердце.
– «Сначала все склонялись к мысли, что режиссер таким образом расплачивается с агентом, но «Полная тарелочка» обнаружила нечто куда более интересное. Оказалось, что до брака с Кэлом Карузо Фэй Макбейн питала романтическую привязанность к Рэю Парнеллу. По словам очевидцев, молодая пара была неразлучна. И теперь, когда Парнелл овдовел, а Фэй Макбейн стала свободной… Мы согласны с тем, что это лучший способ раздуть пламя, тлевшее в течение двадцати лет. Романтика никогда не умирает в Голливуде».
Кейси скомкала газету и швырнула ее на стол.
– Ну? – процедила она. – И что из этого правда?
Фэй медленно помешала ложечкой кофе и ответила:
– Ничего. Никто не собирается раздувать никакое пламя.
– А все остальное? – Кейси судорожно теребила прядь волос. – Вы с Парнеллом действительно были любовниками?
– Он был моим… другом до того, как я познакомилась с твоим отцом. Мы тогда не употребляли слово «любовник».
– Господи! – Кейси забарабанила пальцами по столу. – Это чудовищно! Неудивительно, что ты не слушала моих советов, что переметнулась к Барни Глассеру. Ему-то наплевать, что ты будешь выглядеть идиоткой.
Фэй поймала руку дочери и крепко сжала.
– Что тут чудовищного, Кейс? – негромко спросила она. – Мне было столько же лет, сколько сейчас тебе, у меня был друг. Что же тут ужасного?
– Неужели ты не понимаешь? – Кейси взглянула на нее с жалостью. – Парнелл пригласил тебя просто из милости – в память о прошлом. Как ты могла? Как ты могла так скомпрометировать папу?
Фэй захлестнула волна гнева.
– Твоего папу не так-то легко скомпрометировать, – едко возразила она. – Не такой уж он нежный цветочек, дорогая моя. Тебе ли этого не знать.
– О, правильно, давай, говори про него гадости. Ма, это такой дешевый прием. Он никогда не говорит о тебе ничего плохого, он считает тебя замечательной женщиной и сочувствует тебе…
– Перестань, Кейси. Давай кое-что выясним. Я не сделала ничего, что могло бы поставить Кэла в неловкое положение. К нему это не имеет ровным счетом никакого отношения.
Кейси немного пришла в себя от ее твердого тона, но уголки губ у нее продолжали нервно подергиваться, и она еще больше побледнела.
– Хорошо, – пробормотала она наконец. – Предположим, ты действительно не понимаешь, что происходит. Я даже готова поверить, что ты не подозревала о мотивах Рэя Парнелла. Но почему ты ничего не говорила мне? По отношению ко мне это было бесчестно.
Какой знакомый мотив. Теперь уже ее честность поставлена под сомнение.
– Ты никогда и не спрашивала. Это старая история, и роль Карлотты тут ни при чем.
– Конечно, – с издевкой сказала Кейси. – Ты получила эту роль, потому что ты выдающаяся актриса, которая все эти двадцать лет всех сводила с ума. И он выбрал именно тебя, так как из всех актрис среднего возраста ты самая талантливая и известная.
В ее тоне было столько яду, что Фэй поморщилась.
– Попытайся понять, Кейси. Мы с Рэем вместе начинали. Я всегда знала, что когда-нибудь он станет большим режиссером, а он… он думал, что я талантливая актриса. Он в меня верил.
– Ты распускаешь слюни, как семнадцатилетняя дурочка, – бросила Кейси. – Все мужчины говорят всем женщинам: «Я в тебя верю».
– Рэй действительно верил в меня, – тихо сказала Фэй больше самой себе, нежели переполненной злобой девушке, в которой она с трудом узнавала собственную дочь.
– Я больше не могу слушать всю эту белиберду. – Кейси бросила на стол чек и встала. Фэй не сделала движения, чтобы ее удержать. Она устала оправдываться, тем более что оправдываться было не в чем. Она прекрасно понимала, что Кейси огорчена, что у нее разыгралось воображение, но сейчас уже не было сил, чтобы попытаться все уладить.
Фэй допила кофе, но домой ей ехать не хотелось. Она стала мечтать, что купит домик где-нибудь в Орегоне, навсегда покинет Голливуд и станет жить в лесу. Она будет медитировать, постигать тайны своего внутреннего мира, перестанет красить волосы и будет есть и пить все, что захочет. Фэй забудет о мужчинах и подружится с женами лесорубов и рыбаков. И тогда… Тогда жизнь потеряет всякий смысл, станет скучной и серой.
6
Дом Кэтрин Айверсон в Голливуд-Хиллз был так же красив и неподвластен времени, как и его хозяйка. Обставленный английской мебелью, он больше походил на загородный коттедж где-нибудь в Девоншире, чем на жилище кинозвезды. Только очень внимательный взгляд мог распознать в небольшой картине, висевшей на лестничной клетке, подлинник Ренуара, и в этом была вся Кэтрин, с ее неброской красотой и элегантностью.
Кэтрин была на пять лет старше Фэй, но она много снималась – с девятнадцати лет. Ей всю жизнь приходилось изображать аристократических дам, игравших вторую скрипку при героине. Голливуд постановил раз и навсегда: Кэтрин – характерная актриса, а не героиня. Во времена ее юности в звезды выходили в основном пышногрудые блондинки. На Кэтрин были легкие брюки и рубашка кремового цвета. Русые волосы она собрала в низкий пучок, который выгодно подчеркивал классически правильные черты лица. Украшений она не носила – только топазовые серьги и обручальное кольцо.
«По сравнению с ней, – подумала Фэй, – я разряжена, как рождественское дерево». Она долго думала, что надеть, и в конце концов остановилась на итальянском платье с черным бархатным лифом, глубоким квадратным вырезом и юбкой из разноцветных шелковых клиньев. На шею она надела широкое колье из аметистов и сапфиров. Ей казалось, что она одета достаточно изысканно и экзотично для первого знакомства с главными участниками мини-сериала. Роль хозяйки вечера вызвалась играть Кэтрин – она всегда играла эту роль в фильмах.
– Фэй, как приятно вас видеть. – Кэтрин протянула ей прохладную руку и окинула ее внимательным взглядом умных карих глаз. – Мне кажется, вы приняли правильное решение, – продолжала она, немного понизив голос. – Это замечательно, что мы снова вместе.
Фэй была тронута тактом Кэтрин и улыбкой выразила свою благодарность. Ей очень хотелось узнать, почему Рэй не устроил прием у себя, чего было естественно ожидать от режиссера. Но он предпочел остаться на заднем плане. Фэй получила приглашение от самой Кэтрин и даже не знала, будет ли на вечере Рэй.
Она огляделась вокруг и увидела знакомые лица: Беверли Редфокс – индианку, которая должна была играть лучшую подругу взрослой Рози, по имени Ли Дождевая Вода, и Тая Гарднера, приглашенного на роль человека, которого в конце концов должна была полюбить Рози. Кэтрин, разумеется, играла многострадальную жену сенатора – очередная роль, в которой ей надлежало продемонстрировать стоицизм и прочие добродетели аристократии. Остальных Фэй не знала.
