Эллен Чейз - Последний визит
— А против банкиров?
Роксана улыбнулась и промолчала.
— Может быть, снова откроем хэпвортское казино? — спросил Брэм, поигрывая колодой карт. — Карты уже перемешаны.
— Перемешаны или перемечены? — колко спросила Роксана, усаживаясь в кресло.
Брэм издал протяжный театральный вздох.
— Спасибо тебе, Господи, за то, что ты вернул ей ее нормальное состояние!
Все оставшееся до полудня время Брэм убил на то, чтобы поддерживать Роксану в хорошем расположении духа и, разумеется, проигрался в пух и прах.
— Слушай, а ты, между нами, не жульничаешь?
— Фи!
— И на сколько я пролетел на сей раз?
Роксана почесала в затылке, подсчитывая.
— Ты должен мне тысячу восемьсот тридцать пять долларов и сорок центов.
— Для тебя мне не жаль последнюю рубашку.
— Это ты говорил прошлой ночью.
— Я много думал об этой ночи.
— Такое впечатление, что о чем-то другом тебе просто не думается.
Брэм перестал тасовать карты и посмотрел на часы.
— Мы вместе сорок семь часов. Обычное, среднестатистическое свидание занимает около четырех часов, в неделю таких свиданий бывает в среднем не больше трех… Так что это наше двенадцатое свидание и четвертая неделя совместного проживания. — Брэм лукаво посмотрел на нее. — Достаточный срок, чтобы можно было объявить «Я тебя люблю»?
— По-твоему, мне приятно было бы это услышать?
— А тебе не хотелось бы этого слышать?
— Я не верю словам. И мне абсолютно неинтересно торчать здесь с тобой. Если ты ищешь развлекуху по случаю окончания года, то тебе попалась совершенно неподходящая для этого женщина, — процедила сквозь зубы Роксана и тут же покраснела. — Черт бы тебя побрал, Брэм. Прекрати смеяться!
— Мне нравится, как ты подавляешь в себе чувства в отношении меня, — заметил Брэм, подавая колоду.
— Никаких чувств нет и подавлять мне нечего! — фыркнула Роксана, сдвигая карты.
— Да? Помнится, прошлой ночью… — На лице Брэма расплылась мечтательная улыбка. — Полно тебе, Роксана! Прошлой ночью ты не издавала такого шипения!.. Ты дрожала от возбуждения, когда я тебя целовал, и вообще вела себя очень страстно! — Брэм принялся раздавать карты. — А твои руки — как они меня обнимали!.. А ногти… ногти расцарапали всю спину. Стоило же мне поцеловать соски, как ты…
— Заткнись!
— Ты очаровательна, когда сердишься!
Они вскрыли карты и уставились в них, безуспешно стараясь сосредоточиться на игре.
— Я читала о мужчинах вроде тебя, — сухо сказала Роксана, — о романтических и страстных натурах с необузданной фантазией по части женского пола.
— Ты — грандиознее любой фантазии, и хотя я никогда не был монахом, в книгу рекордов Гиннесса по части увлечений я вряд ли попаду. Я всегда знал, чего я хочу от женщины, и в твоем лице нашел то, что мне надо. — Брэм смотрел на нее поверх карт, и тон у него был убийственно серьезный. — Положа руку на сердце, я сам удивляюсь силе своих чувств. Сначала я все списал на сексуальный голод, но сейчас понял, что грешил на себя.
— Что еще ты понял?
— Что можно знать человека без году неделя и чувствовать, что он тебе бесконечно дорог. Что мечта может быть не только мечтой. Что…
— Ты считаешь, что я тебе пара? — перебила его Роксана.
Брэм кивнул.
— Я достаточно тебя знаю, чтобы делать выводы.
— Это тебе кажется, что ты меня знаешь, — прервала она, — но это не так.
— Серьезно? — Брэм на минуту задумался, а потом снова ожил. — И ты считаешь свое вчерашнее поведение обычным? Ты с радостью распахиваешь объятия перед каждым встречным мужчиной? И всякий мужчина, что будет обнимать и целовать тебя, услышит этот стон нетерпения и страсти?
— Нет! — почти крикнула Роксана и при виде его ухмылки снова взяла себя в руки, спокойно закончив:
— Ты неправильно меня понимаешь.
— Я понимаю так, что этой ночью ты была собой, а сейчас я разговариваю не с Роксаной Мердок, а с ее чопорной теткой.
Роксане захотелось отвесить ему пощечину. Вместо этого она швырнула карту на стол.
— А я в свою очередь разговариваю с дипломированным психоаналитиком, не так ли?
— Всего лишь с человеком, который стремится ускорить процесс твоего развода с теткой — мир ее праху! — Брэм побил ее карту. — Я один раз сказал, повторять не собираюсь: я люблю тебя и не позднее новогоднего утра намерен заняться с тобой любовью.
— Это больше похоже на угрозу, чем на предложение. Это и есть метод Тэйлора? Угрожать беззащитной женщине, принуждая ее к сожительству?
— Это меня всю жизнь шантажировали женщины, но я берег себя для тебя. Ты просто не понимаешь, какой замечательный я человек. Но ничего, скоро поймешь.
— Я всегда любила себя и никогда — мужчин. Что ты на это скажешь?
— Что я люблю тебя, — упрямо ответил Брэм и снова побил ее карту. — Учитывая тот факт, что Матильда пудрила тебе мозги лет семь-восемь, ты в весьма и весьма приличной форме.
Роксана невольно засмеялась.
— Спасибо, доктор.
— Я серьезно.
— Я знаю.
Роксана с трудом удерживалась от того, чтобы не расхохотаться во весь голос.
— Шутка ли сказать, — продолжал Брэм, — столько лет служить нянькой старой деве, не признающей слово «любовь».
— Это твое окончательное мнение о тете Матильде?
Брэм важно кивнул.
— Можешь не стесняться с комплиментами, — сказал он. — Я ведь достаточно верно описал этого демона в юбке?
Не дожидаясь ответа Роксаны, он продолжил:
— Тень этой мегеры преследует тебя, и ты боишься дать свободу себе, своим чувствам, своей любви.
— И кого же ты мне предлагаешь в качестве предмета моей любви? — поинтересовалась Роксана.
— Меня, конечно. Только меня. Я осознаю ответственность, которую беру на себя, избавляя тебя от авторитарного влияния тети Матильды.
— Как благородно с твоей стороны! Какое самопожертвование! — Роксана взяла карту, взглянула на нее и выложила на стол полный набор:
— Джинн.
Брэм пробормотал себе под нос крепкое словечко.
— Я понял, почему проигрываю! — заявил он.
Роксана приписала новые очки и начала раздавать заново.
— И в чем же дело на этот раз? — небрежно поинтересовалась она.
— Дело в отсутствии стимула.
— Пожалуйста, поднимем ставку до доллара за очко. На ближайший год ты меня уже обеспечил, пора подумать о более отдаленном будущем.
— Деньги для меня — не стимул! Не о них речь. — Загадочно улыбнувшись, Брэм начал раскладывать карты по масти.
Роксана следила за ним со все возрастающим подозрением.
