Мари Соул - Сотвори свое счастье
— Наверное, я добавила слишком много соли, — повинилась Пегги.
— Кроме всего прочего, ты произвела на них сильное впечатление.
Она засмеялась.
— Это уж точно. Наверное, Джордж предупредил тебя, чтобы ты не вздумал жениться на мне, а Эдна посоветовала поискать другого дизайнера?
Пегги почти угадала.
— Джордж сказал, что у тебя… ну…
— Что? Избыток нахальства? Длинный язык? Отсутствует деловой подход?
— Он был тактичен.
— Настолько, что ты не можешь повторить мне его слова? — Она покачала головой. — Когда-нибудь я научусь держать язык за зубами, и свой большой рот открывать, когда следует, а не когда хочется.
Камерон с интересом разглядывал ее рот. Она назвала его большим, но рот Пегги таковым вовсе не был. Он был просто идеальной формы… и чертовски соблазнительным.
Ему пришлось заставить себя снова перевести взгляд на ее глаза.
Джорджу не понравились ее высказывания, но сам Камерон получил удовольствие от каждой минуты их разговора. Ему нравились искорки огня, зажигающиеся в глазах Пегги, напряженная линия ее спины. Она была настоящим бойцом.
— Ты оказала мне большую услугу, — сказал он.
— Каким образом? — Она вскинула голову, и волосы свободно рассыпались по ее плечам.
— Джордж и Эдна годами уговаривали меня жениться.
— А мысль, что ты можешь жениться на мне, поразила их?
Он ухмыльнулся и прошел к холодильнику.
— Ни слова больше. Ограничимся сказанным за обеденным столом. У меня здесь припасено шампанское. — Он открыл дверцу. — Я и не подозревал, что оба они стали трезвенниками. Присоединишься ко мне?
Он вынул бутылку и обернулся к ней. Она стояла, облокотившись на столик, и наблюдала за ним.
— Мне пора домой. День был очень длинный.
— Очень длинный день. — Он боролся с пробкой. Наконец, хлопнув, пробка вылетела, а из горлышка брызнула пена.
Улыбнувшись, он выпрямился и подошел к Пегги.
— Фужеры для шампанского в шкафчике, справа от тебя.
Она достала два узких высоких фужера и поставила их на столик.
— Это твой излюбленный способ завоевывать женщин? Просто игнорировать все то, что они тебе говорят?
— Я не проигнорировал того, что ты сказала, более того — согласился с тобой. — Он разлил шампанское в фужеры.
— Согласился и проигнорировал.
Он поставил бутылку и протянул ей фужер. На мгновение она заколебалась, но затем взяла его. Камерон поднял свой фужер.
— Теперь ты можешь высказать все, что думаешь.
Она засмеялась, и они чокнулись.
— За это стоит выпить.
Он наблюдал, как Пегги отпивает глоток. Помада сошла с ее губ еще несколько часов назад, но, когда она провела по ним языком, боясь упустить хоть капельку шампанского, на губах появился ровный блеск. Не раз отводила она взгляд от его лица, и в темных глазах ее читалось смущение. Он видел, что Пегги никак не может решить окончательно, что же он собой представляет. Да и как она могла понять его, если он и сам не был уверен, понимает ли до конца свои собственные поступки? Подхватив бутылку, он направился в гостиную.
— Пойдем. Нам нужно поговорить.
Она молча последовала за ним. По пути Камерон везде гасил свет, оставив только люстру в прихожей. В гостиную заглядывала также сияющая за окном луна.
— Полнолуние перед осенним равноденствием, — проговорил он, глядя на серебристый диск и его отражение в воде озера Мичиган.
— Время оборотней.
Он посмотрел на нее и улыбнулся. Упоминание об оборотнях вызвало соответствующие образы: шерсть на его лице и руках, она в его власти.
На подбородке у него уже отросла небольшая щетина, а волосы на руках доходили до запястий. Но вот Пегги Барнетт не была в его власти.
Камерон поставил бутылку и фужер на каменную столешницу кофейного столика и устроился на диване. Глядя на Пегги, он похлопал по обтянутому полосатой материей сиденью.
— Присоединишься?
Она, поколебавшись, опустилась на краешек, оставив между ними достаточно свободного пространства. Она смотрела настороженно.
— В чем дело, Камерон?
— Ты слишком подозрительна, — засмеялся он.
— Это следствие изменчивости настроения и предменструального синдрома.
— А возможно, и следствие желания превзойти мужчин. Ты ведь знаешь, что ты очень привлекательная женщина. — Он пригубил свой фужер, но проглотил шампанское только тогда, когда все пузырьки на языке лопнули. — Если ясновидящая была права, я должен быть ей благодарен: у нее превосходный вкус.
— Если. — Пегги откинулась на спинку дивана, бросила на Камерона мимолетный взгляд и покачала головой.
— Что? — спросил он, сомневаясь, что ему хочется услышать ответ.
— Ясновидящая не могла сильнее ошибиться.
— Почему ты так говоришь?
— Потому что я никогда не выйду замуж за человека, похожего на тебя.
— Ты действуешь от противного? Ты утверждаешь, что не хочешь меня, и поэтому я захочу тебя?
Она засмеялась.
— Ты так тщеславен. Почему ты считаешь, что любая женщина захочет тебя?
— Не любая. — Улыбнувшись, он опустил свой фужер. — Но ты — да.
От неожиданности и удивления у нее открылся рот, и он подумал, что она собралась возражать, но она быстро закрыла рот, поставила свой фужер на столик и коротко бросила:
— Ты сумасшедший.
— Неужели? — Он наклонился и дотронулся до ее ладони, покоившейся на колене. Она отдернула пальцы, позволив его руке упасть ей на колено.
Он наблюдал за ней, и это дало ей силы овладеть собой. Она сделала вдох и выпрямила спину.
— Я не хочу тебя. — Она говорила так, будто и впрямь так думала, однако ее голос слегка дрожал.
— А когда я пробовал соус? — Большим пальцем он поглаживал ее шелковистый чулок. — А когда я снимал с тебя шарф? Оба раза я заметил в твоих глазах нечто очень странное.
— Единственным «нечто» в моих глазах могли быть только контактные линзы. Все остальное — плод твоего воображения.
— Похоже, мы оба не лишены воображения, — ухмыльнулся Камерон.
— Излишнее воображение может привести к неприятностям.
— Согласен. — Придвинувшись ближе, он прикоснулся свободной рукой к ее подбородку. — У тебя очень нежная кожа.
— А у тебя очень нежное обхождение. — Она отодвинулась и поспешно встала.
Слейтер наблюдал, как она подходит к окну. Она стояла к нему спиной и глядела вдаль.
— Ваш любимый цвет, мистер Слейтер?
— Голубой. — Он тоже встал и приблизился к ней сзади. — Зачем ты об этом спрашиваешь?
— Раз уж я здесь, — проговорила она, не оборачиваясь, — то неплохо бы продолжить начатое утром.
