Валентина Седлова - Женщина с зонтиком и перспективами
Не знаю, сколько я простояла в коридоре, переваривая полученную информацию, но когда вернулась обратно в кабинет, разговор там шел явно не о поэпизодниках. Народ решил глобально поднять тему телевидения и нашего места в его структуре. Что ж, словечки с приставкой само-, например, самоуважение, самомнение, самоопределение и прочие — наши любимые больные места. В наших трудовых книжках значится гордое «сценарист», а мы все копаемся в себе и других: вдруг это лажа? Вдруг мы самозванцы и халтурщики, и к искусству имеем такое же отношение, как доярка к ресторану?
— И вообще, кто мы такие? Обычные литературные поденщики. То, что мы делаем — это не искусство! Мыльная опера потому и называется мыльной, что без помощи данного продукта зритель не в силах пролить ни слезинки над судьбами героев сериала!
— Ошибаешься, Женька. Еще как проливают! Такие слезные письма пишут — только в путь. Требуют восстановления справедливости, чтоб всех героев-злодеев в кутузку, все рабыням Изаурам по Луису Альберто. А ты говоришь!
— Да кому они нужны, эти мыльные оперы? Пенсионеркам? Девочкам пубертатного периода? Ошалевшим от закваски капусты домашним хозяйкам? Мыло — бесцельная трата средств и времени. Куда как лучше приучать зрителя к достойному кино, по крайней мере, будет не стыдно за свою работу. Пусть смотрят Гринуэя, Тарантино. Разве я не прав?
— Мне говорят, что «Окна ТАСС» моих стихов полезнее. Полезен также унитаз, но это не поэзия. Намек понял? Пока есть люди, которым нравятся мыльные оперы, мы будем их писать. Если тебе захотелось высокого искусства, а здесь ты себя чувствуешь, как утопающий в клозете, то вперед! Твори для большого кино, в чем проблема-то?
— Так вы, сволочи, деньги платите. А там пока дождешься…
— Тогда челюсти стисни, и чтоб больше такой крамолы из них не извергалось. Генеральный услышит — пробкой вылетишь, несмотря на все заслуги перед обществом. Усек?
Анджею ничего не осталось, как согласно кивнуть Тамаре в ответ. Про то, что наш генеральный директор начинал дрожать только при одном только упоминании слов «большое кино» или «полный метр», мы знали не понаслышке. За пренебрежительный отзыв о сериалах можно было вылететь с работы куда быстрее, чем за производственный брак. Хорошо еще, что в нашем кабинете генеральный появлялся весьма и весьма редко. Иначе нам всем пришлось бы сменить место работы еще во время испытательного срока.
— И все равно! — наши сценарии — это сплошное словоблудие. Переливаем из пустого в порожнее, и наши герои все треплются, треплются, треплются…
— Запомните, девочки и мальчики, словоблудие — это разговорный жанр, а мы занимаемся вопросами словосочетания. Не путайте божий дар с яичницей. Вы хоть знаете, что такое на самом деле хороший сценарист телесериалов?
— А вы нас просветите, Тамара Сергеевна!
— Хорошего сценариста отличает каменная задница и ясная голова с кучей готовых клише и мыслей по их подгонке к конкретной ситуации.
— Всего-то?! И что: одни клише, никакого творчества?
— Для творчества место есть всегда, и не надо думать, что мы в этом плане люди обделенные. А что касается клише… Деточки, помните: число человеческих мифов вполне конечно. Все когда-то уже было. Ситуации-сценарии под названиями «несчастная любовь», «брошенный ребенок» и так далее можно сочетать по-разному, но все равно их суть от этого не изменится. Поэтому, если собственных мыслей не хватает, после работы садимся перед телевизором и смотрим на работу бразильских, американских и отечественных коллег. Тащим и привносим в свой сериал все удачные моменты, от сюжетных поворотов до фраз и выражений. Кино — единственная сфера, где плагиат приравнивается к доблести, и не забывайте об этом ни на минуту. Только, пожалуйста, без чернухи. Для этого всякие «дорожные патрули» существуют.
— А я вот «Комиссара Рекса» вчера смотрела, так там насиловали маленьких девочек. Но это было совсем не страшно, они все так красиво сняли!
Грянул громовой хохот. Виолетта насупилась и обиженно спросила, ни к кому конкретно не обращаясь:
— А что я такого смешного сказала?
Мы расхохотались еще больше. Да, сегодня явно не Леткин день. Прокол на проколе.
— А вообще, как погляжу — это целая мода пошла: ругать сериалы. Их только ленивый еще не пнул. Драматургия отсутствует по факту, актерские физиономии одни и те же в каждом отечественном сериале, снято паршиво, сделано некачественно. При этом как-то совершенно «упускается из виду», что у нас в стране сняты такие сериалы и многосерийные фильмы, как «Петербургские тайны», «NEXT», те же менты во всех ипостасях, спецназ, дальнобойщики. И это — реально хорошее кино. Но раз сейчас сериалы хвалить не модно, будем их гнобить. Как слышу, как какой-нибудь очередной кинодеятель с умным видом по сериалам катается и свое скудное остроумие оттачивает, так и хочется ему в глотку кирпич заколотить, а потом сказать: если ты такой умный, что ж сам за сериал не берешься? И ведь ничего не ответит. Потому что это его не берут в сериалы, а не он такой правильный и с принципами от них отказывается. Ей Богу, временами так обидно за свою работу становится!
Да, нечего сказать: довели Тамару. Дурацкий день, ей-ей.
Диспут наш свернулся столь же неожиданно, как и начался. Видимо, за свою работу стало обидно всем, не только Тамаре, и народ пополз к компьютерам ваять шедевр из имеющихся возможностей.
Мне, конечно же, досталась именно та серия, где Мила страдает по Роману, а Коля страдает по Миле. Я на полном автомате занесла все наши наброски, добавила слегка «мяса» для диалогистов, отредактировала, и тут меня осенило. Двое мужчин и одна девушка! Я поняла, как надо спасать Машку. Действовать надо было незамедлительно, поэтому я оперативно отпросилась с работы и, поймав машину, поехала в лабораторию, где совершал свои великие открытия Тема.
* * *Тема выслушал мой план вполуха, поэтому пришлось втолковывать ему все еще два раза. С работы он уходить не хотел, но под моим напором все же стушевался и пошел на попятный.
По дороге к Машкиному дому мы купили великолепный букет бордовых роз с завернутыми лепестками. Темке он ужасно не понравился, поэтому пришлось втолковывать в его глупую академическую башку, что означает тот или иной цвет букета. Темка должен был сыграть перед Машкой и ее монстром этакого мачо, готового ради своей избранницы перегрызть глотку сопернику, поэтому для усиления его образа годились только глубокие темно-красные цветы. А чайные и бледно-розовые, в сторону которых косился Темка, однозначно подходят только для влюбленных поэтов и прочих трепетных натур. Не наш случай.
