Ангелина Маслякова - #ЛюбовьЛюбовь. Между прошлым и будущим
– А если он заметит микрофон?
– Вы думаете, это первое передающее устройство, которое окажется у него в машине?
Юля бросила на Сергея Николаевича удивленный взгляд.
– Да-да, – кивнул мужчина. – Деятельность «принца» такова, что ему приходится сталкивать с подобными вещами достаточно часто. Главное, «принцесса», если он обнаружит «жучек» при вас, не реагируйте. Вы будете последняя, кого «принц» сможет заподозрить». А список подозреваемых очень велик, уж поверьте мне!
Внезапно Сергей Николаевич встал с лавочки, несколько раз ладонями отряхнул брюки и, не сказав ни слова, спокойной, неспешной походкой направился к выходу из парка.
Юля хотела было крикнуть ему вслед, куда он уходит и что ей делать? Как ее взгляд уперся в небольшой сверток лежащий рядом. Она непроизвольно притянула его к себе и развернула: у нее на коленях лежала современнейшая техника и письменная инструкция по пользованию ей.
Юля оглянулась вокруг. Девушке казалось, что все за ней наблюдают и осуждают ее действия. Однако людям в парке была совершенно безразлична одиноко сидящая девушка. Дети продолжали веселые, беззаботные игры, их мамы и бабушки продолжали увлеченно разговаривать между собой, пожилые пары так же не спеша прогуливались вдоль пруда. У каждого из них был какой-то близкий человек, которому они могли излить душу, пожаловаться, выплакаться или разделить радость. Юля почувствовала себя безмерно одинокой и несчастной. Она была совершенно одна в этом мире. По крайней мере, никаких родных людей она не помнила. Кроме Раджива ей не к кому было обратиться за помощью.
Однако она предала его. С недавних пор она была вынуждена скрывать от него многие вещи и рассказывать о его жизни чужим людям, а теперь ей придется еще и документально подтверждать свою слежку.
Эта мысль была невыносимой. Юля всеми силами сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Она оказалась в западне. Единственная возможность выбраться из нее заключалась в том, чтобы выполнить все указания Сергея Николаевича.
«А потом я постараюсь все исправить, – утешала сама себя девушка. – Все обязательно будет хорошо. Просто надо пережить этот сложный отрезок жизни».
Юля смахнула рукой слезу, предательски скатившуюся по щеке, встала с лавки и уверенной походкой зашагала по узенькой тропинке. Ее гордо приподнятый подбородок и прямая спина демонстрировали уверенность в своих силах.
Несмотря на страх и отвращение, охватывающие Юлю каждый раз, когда она выполняла указания Сергея Николаевича, девушка четко следовала всем его инструкциям. Очень часто ее охватывало ощущение, будто она вот-вот спрыгнет со скалы в бездну: резко перехватывало дыхание и казалось, что в любую секунду она потеряет сознание и не вернется в действительность. Однако Юля пересиливала себя, закрывала глаза и делала очередной шаг в неизвестность.
До поры до времени все было неплохо. Первое время Раджив не замечал апатичного состояния любимой. Он наслаждался жизнью и строил планы на будущее. Каждый раз, когда Юля слышала его слова о свадьбе и совместных перспективах, она впадала в уныние. Девушку даже не обрадовало то, что в один из дней Раджив преподнес ей заграничный паспорт с проставленной в нем визой.
– Ну что, любимая, давай назначать дату свадьбы, – радостно начал он разговор. – Через месяц у меня начинается отпуск, и мы можем полететь в Дели и пожениться. А если хочешь, то можем сыграть свадьбу, например, в Париже? Как ты на это смотришь?
Раджив так мило и задорно улыбался, был так доволен собой, что напоминал мальчишку, выигравшего в честной борьбе желанный приз и ждущего похвалы.
Однако единственное, что смогла выдавить из себя Юля звучало слишком скупо для подобного случая:
– О! Это хорошо!
– И это все, что ты можешь сказать? – искренне удивился Раджив.
– Я, правда, рада, – промямлила девушка.
– Мне казалось, что когда девушке предлагают спланировать, где и как провести свадьбу, она выглядит более счастливой, – заметил мужчина.
Юля была готова провалиться сквозь землю. Она действительно очень обрадовалась предложению любимого, но у нее тут же в голове возникали десятки вопросов, которые портили настроение и не давали в полной мере насладиться внезапно свалившейся на нее замечательной новостью.
«Должна ли я говорить об этом Сергею Николаевичу?»
«Как быть со сбором информации? Мне и за границей надо будет продолжать это делать?»
«Да и вообще, разрешат ли мне выехать из страны?»
«Может попробовать тайно уехать?»
«А вдруг меня задержат на границе? Как я это объясню Радживу?»
Юля растеряно посмотрела на Раджива и постаралась изобразить на лице счастливую улыбку.
– Дорогой, прости. Просто я растерялась. Ведь для меня в одночасье вся жизнь поменяется, а я в ней еще до конца и не успела разобраться. Понимаешь?
– Это ты прости меня, – сникнув, проговорил Раджив. – Наверное, я поспешил. Был так рад, что смог сделать паспорт, что даже не подумал о твоих чувствах. Но ты знаешь, пока я оформлял документы, мне кое-что удалось узнать о тебе.
– Не может быть! – Юля даже взвизгнула. – Ну, говори же!
– Ты родилась в Москве и у тебя здесь есть квартира. К сожалению, сейчас там никого нет. Но соседи сказали мне, что недавно умерла твоя бабушка, а мать после похорон уехала на родину в село недалеко от Чернигова и пока не возвращалась. Было это где-то месяц назад. Пока я не смог найти твою маму. Но надеюсь, что в ближайшее время мне это удастся сделать. Мои люди работают и пытаются в железнодорожных кассах и на автовокзалах узнать, куда именно она направилась. Я на данный момент не знаю, что это за село. В документах о рождении написано, что она родилась в Ташкенте. Видимо это было во время эвакуации. А уже затем они с твоей бабушкой вернулись на Украину. Как и почему вы оказались в Москве, мне так же неизвестно.
Юля слушала Раджива внимательно. Однако со стороны могло показаться, будто она думает о чем-то другом. Взгляд ее лихорадочно блуждал по стенам сверху вниз, справа налево, ни на одну секунду не цепляясь за какой-либо привычный объект.
Раджив говорил о ее семье, ее жизни. С каждым новым словом у Юли в голове вырисовывался довольно яркий образ. Как будто разбросанные в разные стороны кусочки мозаики медленно, но уверенно складывались в общую детально прорисованную картину. В какой-то момент Юле даже показалось, что в памяти начали всплывать очертания из далекого прошлого: деревянный дом, выполотые грядки, алые ягоды, словно бусинки рассыпанные на черешневом дереве, звонкий детский смех и где-то вдалеке между раскинувшим ветви можжевельником до боли знакомый силуэт пожилой женщины.
