Барбара Брэдфорд - Еще один шанс
Она покачала головой.
— Да нет.
Джейк склонился над столом и вперился в нее взглядом.
— Слушай, Эйми, мне очень жаль, что у нас ничего не получилось, правда. То есть… ты же знаешь, что такое нередко случается.
Прежде чем Эйми успела ответить, появилась официантка, которая поставила перед ними тарелки с салатом и чай со льдом.
Некоторое время они ели в полном молчании. Точнее, ел Джейк, а Эйми лишь ковыряла в тарелке.
Наконец она отложила вилку и откинулась на спинку стула.
Джейк посмотрел на нее, слегка нахмурившись. Эйми вдруг побледнела сильнее, чем обычно, и ему показалось, что она вот-вот расплачется.
— В чем дело, Эйми? Что случилось? — спросил он, кладя вилку на тарелку. Она не отвечала, а лишь испуганно смотрела на него. Джейк мягко переспросил: — Что с тобой, милая?
— Я больна, — начала она и внезапно умолкла.
Джейк нахмурился сильнее.
— Не понимаю. Ты хочешь сказать, что плохо себя чувствуешь в данный момент? Или у тебя что-то серьезное?
— Серьезное. Я была у врача, Джейк. Последнее время мне нездоровилось. — Ее глаза заволокло слезами. — Теперь они знают наверняка: это рак. Врач сказал, что у меня рак яичников.
— О Боже! Эйми! Нет! Врач уверен? — Джейк наклонился вперед и крепко сжал ее руку. — Доктор не может ошибаться?
— Нет, Джейк, — прошептала она.
Джейк совершенно растерялся. Он был человек добрый и отзывчивый, и его переполняло сочувствие. Ему хотелось утешить ее, но он понимал, что это невозможно. Если бы даже ему удалось найти нужные слова, они бы послужили слабым утешением. Лучше молчание. Так он и сидел, гладя с нежностью ее руку, будто это могло освободить Эйми от ее страхов.
10
Недавно прошел дождь, и Мэгги, идущая по тропинке через сад отеля «Санлос-Хаус», остановилась и подняла глаза к небу. Снова светило солнце, проникая сквозь легкие облака, и вдруг над деревьями задрожала радуга — полукруг идеальной формы розового, голубого, фиолетового и желтого цветов.
Улыбнувшись, Мэгги подумала, что это хорошее предзнаменование. Ее мать, самая большая оптимистка из всех, кого она знала, верила в горшок с золотом, зарытый в том месте, куда радуга упирается своим концом, в добро после худа и в синих птиц, приносящих счастье.
«Удивительная женщина была моя мать, — все еще улыбаясь, думала Мэгги, и ее сердце переполнялось нежностью. — Слава Богу, что я хоть в этом похожа на маму, иначе я бы не пережила драму с Майком Соррелом. Меня бы увезли в смирительной рубашке. Однако я выжила, и жизнь еще никогда не казалась мне такой прекрасной. Интересно, скольким людям выпадает в жизни второй шанс?»
Дойдя до конца тропинки, Мэгги повернула и пошла обратно к отелю. Они с Самантой остановились здесь на ночь по пути в Лондон, куда они ехали на взятой напрокат машине. Они миновали Эдинбург и Глазго и прибыли в «Санлос» как раз к обеду.
Замок находился в Келсо, в местечке под названием Бодерс [Граница (англ.).], названном так в связи с близостью к границе между Шотландией и Англией, в центре Роксбергшира. Красивый старинный дом, принадлежавший герцогу и герцогине Роксберг, был превращен в прелестный загородный отель.
«Санлос» был изысканно обставлен, изобиловал антиквариатом и хорошей живописью, был уютным, гостеприимным и теплым, что Мэгги очень нравилось. Его интерьер и атмосфера являли собой то, к чему всегда стремилась Мэгги в своих дизайнерских разработках для клиентов.
Не менее живописным был и окрестный пейзаж, напоминавший северо-западные предгорья Коннектикута. Он навеял на Мэгги тоску по дому.
Она уже не могла дождаться, когда вернется домой в Кент. К Джейку. Мэгги непрерывно о нем думала, жалела, что его нет рядом и они не могут путешествовать вместе. Как ей его не хватало в Эдинбурге и Глазго, где она покупала антиквариат! Это была мебель для фермы, действительно старинная, красивая, в хорошем состоянии, изготовленная из темных пород дерева, с резьбой ручной работы. Она идеально подходила для комнат Хаверс-Хилл, отвечала атмосфере дома и царившему там духу старины.
Мэгги была рада, что приехала в Шотландию с Самантой. Поездка была чрезвычайно удачной и интересной для обеих. Помимо антикварной мебели, Мэгги нашла множество других интересных вещиц: старинные лампы, фарфор, оригинальные аксессуары.
Саманта закупила разнообразные ткани, которые намеревалась продавать в магазинчике при мастерской, открывавшемся через три месяца. Мэгги больше всего нравились шотландская шерсть, мохер и клетчатые ткани.
Словом, все было как нельзя лучше, и Мэгги твердо решила, что обязательно вернется сюда в будущем году. С Джейком. Он никогда еще не был за границей и недавно признался ей, что очень хотел бы увидеть Англию.
Ее мысли вновь вернулись к Джейку. Она скучала по нему, по его теплу и нежности, веселости, суховатому юмору, по его страсти и нежной заботе. Благодаря ему она чувствовала себя такой желанной и любимой, какой никогда не была для Майка Соррела.
Услышав, как ее позвали по имени, Мэгги подняла голову и прикрыла глаза рукой от яркого света. По дорожке навстречу шла Саманта, и Мэгги помахала ей рукой.
— Я тебя всюду разыскиваю! — воскликнула Саманта, беря Мэгги под руку и пристраиваясь с ней в ногу. Обе двинулись к отелю.
— Я люблю это время дня, — проговорила Мэгги, — перед самым наступлением темноты. Оно изумительно.
— Я тоже, — кивнула Саманта. — Киношники его так и называют… волшебный час. Они считают, что такое освещение лучше всего подходит для съемок. — Саманта начала дрожать от холода. — Пойдем внутрь, Мэгги, становится прохладно. Во-первых, поднимается ветер, а во-вторых, пахнет дождем.
— Я и сама немного замерзла, — откликнулась Мэгги.
Они ускорили шаг, а когда вошли в гостиницу, Саманта взглянула на часы.
— Почти семь, — сказала она. — Пойдем выпьем в баре. Там полыхает огромный камин. Шотландцы знают, чем порадовать себя в эти холодные июльские вечера.
Спустя немного времени подруги сидели в уютном баре. Зал был обставлен глубокими кожаными креслами и диванами, а по стенам были развешаны картины старых мастеров. Всюду стояли вазы с цветами, аромат которых наполнял воздух. Слышалось лишь тиканье часов где-то на другом конце зала да шипение и потрескивание поленьев в огромном мраморном камине. Лампы с шелковыми абажурами отбрасывали мягкий свет.
Оглядевшись вокруг, Саманта сказала:
— Как здесь замечательно уютно, словно мы сидим в настоящем загородном доме, верно?
— Эту атмосферу почти невозможно воссоздать, — ответила Мэгги. — У англичан же это великолепно получается, может быть, потому, что это для них естественный образ жизни.
