Роберта Ли - Притворство
– Что за человек! Гений! Слава Богу, он жив! Он стал ходить по комнате и говорить, а Энн слушала как зачарованная. Немногим дочерям, думала она, дано услышать свободное, от души излагаемое мнение о своем отце. Так, как сейчас она слушала Пола.
– Вам надо было бы видеть его в роли Карло из "В тисках". Он был великолепен… Я считаю, что он лучший актер века. Если вы еще здесь будете, - внезапно сказал он, - я как-нибудь вечером приглашу его после того, как он немного придет в себя, и вы сможете сами убедиться.
– Все еще буду здесь? - удивилась она. - А куда я могу деться?
– Мисс Финк не будет болеть вечно.
– Понимаю. - Энн попыталась, чтобы в ее голосе не прозвучало разочарование и, по-видимому, ей это удалось, потому что он встал из-за стола и отвернулся от нее.
– Так на чем мы остановились, когда позвонил Лори?
– Вы собрались начать работать. Он потер себе щеку.
– Нет, не собирался. Я вспомнил. Мы говорили о вас.
– Я не хочу говорить о себе.
– Минуту назад вы охотно соглашались на это. А теперь что, снова сердитесь на меня за что-то?
– Я совсем не сержусь на вас. Просто не можете же вы все время менять свое отношение в к людям, а потом ждать от них, чтобы они вас понимали. Сначала вы разговариваете с ними как с живыми существами, а спустя мгновение они для вас уже прошлая история.
– И как же, вы считаете, я отношусь к вам?
Она тряхнула головой.
– Половина на половину.
– И какую половину вы предпочитаете?
– Деловую, - решительно ответила она. - Я не вижу в вас реального живого человека.
– Ох, я этого не переживу.
– А правда часто тяжела. - Она постучала по клавишам машинки. - Я готова работать.
И, поймав ее на слове, Пол начал работать в жестком темпе, и этот день задал ритм всей недели. Она так часто задерживалась сверх рабочих часов, что не могла видеться с отцом каждый вечер и должна была удовлетвориться телефонными звонками в отель. От матери она узнала, что они решили зимой не возвращаться в коттедж, а снимать меблированную квартиру около Гайд-Парка.
Много раз, сидя с Полом за работой, Энн испытывала желание рассказать ему правду, но страх потерять его, если она это сделает, заставлял ее молчать. Это свое молчание она не хотела анализировать даже наедине с собой.
Десять дней спустя после возвращения отца, в пятницу днем Энн задала Полу вопрос, который мучил ее целую неделю:
– Почему вы поменяли возраст Фрэнка, и теперь это не молодой юноша, а человек средних лет?
– Потому что два молодых неудачника для одной пьесы многовато, публика это не проглотит. Она задумалась над этим объяснением.
– Тогда почему вы сделали такой несчастливый конец? Почему вы не дадите им возможности простить друг друга и начать все сначала?
– Потому что я имею дело с реальной жизнью, - резко ответил он. - Мэри-Джейн не захочет иметь с Фрэнком ничего общего, когда выяснит, что он тоже врет.
– Но если она его любит, то простит.
– Нельзя любить человека, которого не существует на свете. А все, что Мэри-Джейн знает о Фрэнке, на самом деле мираж. Он - ничто, по крайней мере совсем не тот, за кого себя выдавал.
– Тогда я считаю, что она его вообще не любит.
– Вы слишком наивны и простодушны, - ответил Пол и обратился к вошедшей с чаем Смизи. - Как, по вашему мнению, Смизи, мисс Лестер очень простодушна?
– Ну и что в этом плохого? - Экономка передала тарелку с бисквитами. - Пора, чтобы в этом доме появилось хоть немного простодушия!
В дверь позвонили, и она повернула голову в ту сторону.
– Это, наверное, миссис Браун, когда я шла сюда, то видела, как подъехало такси.
– Могли бы оставить дверь открытой.
– Ей не повредит немножко подождать! Смизи вышла из комнаты, и Энн налила чай в две чашки.
– Я так понимаю, что сегодня днем вы больше работать не будете?
Пол взял из ее рук чашку.
– Нет. Не буду. После чая можете уйти. Вошла Сирина и замерла на пороге, демонстрируя выход звезды. Ее голубое, под цвет глаз платье так тесно облегало фигуру, что были видны все контуры ее тела: тонкая материя ничего не скрывала. На ней были алые туфли на высоченных каблуках. Она обняла Пола, буквально повиснув у него на шее.
– Ты плохой мальчишка. Ты обещал днем мне позвонить.
– Я забыл. - Легко коснувшись губами выдвинутой вперед недовольной губки, он отодвинул ее от себя. - Хочешь чая?
– Я лучше выпью чего-нибудь. Он двинулся к серванту, но остановился с бутылкой в руке, так как в комнату снова вошла Смизи.
– Не знаю, ждете ли вы еще гостей, мистер Моллинсон, но около двери только что остановился старинный автомобиль. Пол нахмурился.
– Я не знаю никого, кто увлекается старыми автомобилями, - он глянул на Энн. - Посмотрите в моем календаре, должен ли кто-нибудь приехать ко мне сегодня?
Энн склонилась над календарем, прекрасно зная, кто этот посетитель. Не кто иной, как ее отец. Он сходил с ума по старым машинам и мечтал выиграть пробег Лондон - Брайтон для старых автомобилей. Всем, кто его знал, это было хорошо известно.
– В записях ничего нет, - сказала она, собрав все самообладание, на которое была способна. - Но если к вам еще кто-то пришел, я не буду допивать чай. Я выйду через заднюю дверь.
– Ладно, но сначала уберите свой письменный стол.
Торопливо схватив чехол от машины, она стала ставить его на место, но он никак не защелкивался, и ей пришлось снова снять его. Дверь отворилась, и она почувствовала, как краснеет, когда на пороге появился высокий представительный мужчина.
– Лори, - воскликнул Пол. - Как замечательно! Я не ожидал увидеть вас так скоро.
Лори Лэнгем улыбнулся своей знаменитой улыбкой.
– Я не помешал?
– Нет, совсем нет. Я сегодня уже закончил работу.
Лори посмотрел на Энн, приготовившуюся уйти через веранду, на Сирину, изящно облокотившуюся на письменный стол.
– А это, я полагаю, и есть ваша маленькая секретарша, - громко провозгласил он, направляясь к рыжеволосой актрисе.
– Это Сирина Браун, - сухо ответил Пел, - с которой несколько лет назад вы играли в одном спектакле. А маленькая секретарша собралась уходить через веранду.
– Надеюсь, не из-за меня, - величественно произнес Лори. - Вернитесь, дорогая моя. Вы, наверное, и есть та девочка с прелестным голосом.
Услышав в мягких словах отца приказ, Энн повернулась лицом к комнате со всей непринужденностью, на какую была способна. Она почувствовала, как ее руку крепко пожала его рука, но не решалась смотреть ему в глаза, а уставилась куца-то через плечо.
– Как поживаете, мистер Лэнгем? - еле нашлась что сказать Энн. - Встретиться с вами большая радость.
– Должен сказать, что на вашем личике радости не видно, - пробормотал ее отец и пальцем поднял ей подбородок. - Улыбнитесь же наконец, моя дорогая.
