Маргарет Роум - Девушка у Орлиного перевала
Прошло некоторое время, прежде чем он справился с собой и извинился. Он произносил слова прощения так подозрительно кротко, что она поняла, — он до сих пор борется с приступами смеха. С застывшим лицом она уставилась на него, когда он выдавил:
— Мне очень жаль, я знаю, это непростительно, но если бы ты могла увидеть себя со стороны!..
Чтобы успокоиться, он глубоко вдохнул, но широкая улыбка так и не исчезла с его лица, когда он смотрел на покрытую подсыхающей грязью фигурку. Джорджина едва сдержала слезы. Она прекрасно знала, как сейчас выглядит, но это пустое по сравнению с тем, что испытывало ее тело. Жижа стекала по спине, ноги хлюпали в туфлях, полных грязи, а липкая влага так пропитала одежду, что озноб пробирал до костей. Но она бодро ответила:
— Не думай, пожалуйста, об этом. Я рада, что рассмешила тебя.
Слова сопровождались зябкой дрожью, с которой она не могла справиться. Полный угрызений совести, он обозвал себя дураком.
— Ты должна снять мокрую одежду, иначе схватишь пневмонию.
Он тут же приступил к действиям и шагнул к ней. Не зная, чего ожидать, она нервно отпрянула. Неожиданно ее оторвали от земли, она оказалась на руках, и эти сильные руки без видимых усилий быстро понесли ее в сторону дома.
Они приблизились к жилищу, но никто не вышел встретить их, чтоб пригласить войти в дом. Только когда Лиан полез в карман за ключом, вставил его в замок и тот легко открылся, только тогда она начала подозревать, что коттедж, так похожий на другие, разбросанные по всей местности, мог быть домом Каванахов.
После того, как они вошли внутрь, у нее не осталось никаких сомнений: бедная обстановка дома врезалась ей в память. У Дейдры было много картин, цветных живописных пятен над лестницей, дверьми и окнами. Но картины только подчеркивали убогость стен, на которых висели, пастельные краски плохо сочетались с пропускающими сквозняки незаделанными щелями и слабо подогнанными дверями. В очаге не было огня, и Лиан, опустив ее на пол, устремился к комоду, вытащил одеяло и приказал:
— Снимай мокрую одежду и заворачивайся в одеяло, пока не разведу огонь. Он насупился. — Что тебе сейчас действительно необходимо, так это горячая ванна, но пока вода закипит, потребуется время, поэтому тебе сейчас необходимо вытереться насухо. По крайней мере у тебя есть во что переодеться; как только разгорится огонь, я схожу и принесу из машины твои вещи.
— Сп…спасибо тебе… — ответила она сквозь стучащие зубы. — Но я должна помыться хотя бы холодной водой. Где здесь ванная комната?
С нескрываемым удовольствием он сообщил:
— Здесь нет ванной комнаты.
— Нет? — в ее голосе прозвучало недоверие.
— Ни ванны, ни электричества, ни даже водопровода, — с вызовом ответил он. — Может быть, здесь ты поймешь, что я имел в виду, когда говорил о том, что тебе пойдет на пользу время, проведенное в менее комфортных условиях, чем ты привыкла. Вы только представьте, мисс Руни, — она передернулась от насмешки в его голосе, — если бы ваш дедушка не эмигрировал из страны, вы тоже могли бы родиться и вырасти в домишке, подобном этому, где, если вы хотите принять ванну или просто выпить чашку чая, должны взять ведро и прогуляться к ближайшему ручью!
Джорджина пыталась понять тайный смысл его слов. Неужели он серьезно намеревается держать ее здесь, в пещерных условиях, в наказание за колкие высказывания в адрес его соплеменников? Если учесть его великолепно развитое чувство юмора, похоже, дело обстоит именно так! Тревожась все больше, она спросила:
— Где Каванахи? Вы никогда не сможете заставить их держать меня здесь против воли! Он согласно кивнул головой:
— Конечно. Поэтому я ждал, пока они не уехали. Ее испуганные глаза обежали комнату, словно она надеялась увидеть хозяев.
— Уехали? Куда уехали? Я тебе не верю. Дейдра рассказывала, что Даниел за всю свою жизнь ни разу не покидал долины, так что вряд ли он согласился покинуть ее теперь!
Девушку снова охватила дрожь, но не от холода, а от страха, и Лиан, присматривающий за огнем, взглянул вверх как раз вовремя, чтобы заметить это.
— Оставим вопросы на потом, — резко приказал он. — Не стой здесь и не дрожи, а немедленно снимай мокрую одежду!
Приказной тон заставил Джорджины гордо поднять голову.
— Я не сдвинусь с места, пока ты не скажешь, где Дейдра и Даниел!
С тихими проклятьями он оставил очаг и, подойдя к ней, схватил за плечи.
— Ну хорошо, упрямый дьяволенок, я скажу. Даниел уехал в Лондон. После уговоров Дейдры и моих увещеваний он согласился лечь в больницу на операцию по удалению катаракты, которая грозит ему слепотой. Дейдра устроила все еще несколько месяцев назад, но Даниел наотрез отказывался, потому что некому было присмотреть за животными и посадками. Дейдра попросила меня помочь и, пообещав Даниелу послать человека присмотреть за хозяйством, мы сумели переубедить его. Однако, — его орлиный взгляд пронзил ее, — я решил не посылать человека, а приехать самому и взять тебя с собой. Уверен, с твоим холодным умом и великолепными способностями ты быстро наладишь дело. У тебя есть шанс показать нам, пустым и ленивым ирландцам, как надо управлять нашим нехитром хозяйством, чтобы превратить его в прибыльное дело. Подобное мелкое хозяйство типично для графства Керри, именно поэтому я привез тебя сюда. Буду ждать с великим нетерпением твоих критических замечаний, в чем мы ведем свои дела не правильно, равно и твоих советов, как прокормиться на двух дюймах почвы и акрах скальной породы! А теперь, — он сильно встряхнул ее, — у тебя есть ровно пять минут, чтобы снять мокрую одежду. Если не позаботишься о себе сама, это сделаю я!
Рассерженный, он вышел, оставив ее одну разбираться в противоречивых чувствах. Она начала снимать наполовину высохшую заскорузлую одежду. Смятенный уме трудом понимал смысл его слов, высказанных с уверенностью хозяина положения. Одно только определенно ясно: он не обручен с Дейдрой. Встреча, которая, она думала, была помолвкой, оказалась просто дружеским визитом, состоявшимся по просьбе Дейры с целью уговорить отца лечь в больницу.
Джорджина энергично растирала себя, чтобы удалить оставшуюся грязь, но не от этого кровь прилила к ее щекам. Она вспомнила, в каких ужасных вещах его обвиняла. Даже представить себе нельзя, что можно скрыть одновременное обручение с Дейдрой и с ней. Здравый смысл подсказал, но слишком поздно, что подобное мероприятие противоречит нравственным законам гордого главы рода Ардулианов, который ставил честь имени превыше всего.
Она чуть не расплакался от бесполезности усилий счистить с себя грязь, но в этот момент в дверь постучали.
