Игорь Матвеев - Ты только живи
— Обстоятельства гибели этого Дмитрия. Видите ли, Костас, я друг жены Дмитрия Захаропулоса… вдовы. Узнав о моей командировке в Грецию, она попросила меня выяснить все подробности этого… мм, происшествия.
— А почему вам не обратиться в полицию?
— Если честно, не уверен, что они будут разговаривать со мной, лицом сугубо частным. А если и будут, вряд ли мне удастся выяснить у них что-либо новое. Видите ли, Костас, был официальный запрос белорусского посольства, на который полиция всего лишь переслала заявление о пропаже Дмитрия и эту заметку — без каких-либо объяснений. Так что я, в смысле — мы с вдовой Захаропулоса, решили обратиться, так сказать, к первоисточнику.
Господин Мазманиди развел руками.
— Боюсь, что… — начал он. — Дело в том, что материал давал Янис Теодориду.
Гм… почему «боюсь»? Этот Теодориду, что, неприкасаемый?
— Кто такой Янис Теодориду?
— Наш сотрудник, журналист.
«Не тот ли это длинноволосый в очках, что не удостоил меня приветствием? — подумал я. — А я-то думал, он компьютерщик».
Но в следующий момент редактор со вздохом — похоже, что искренним, — продолжил:
— В том-то и дело, что он взял отпуск за свой счет. У его матери перелом бедра, какой-то очень сложный. Лежит дома, нужен постоянный уход. А отец в больнице в предынфарктном состоянии. Как это говорится — пришла беда, отворяй ворота? Вот они на пару с сестрой и ухаживают за обеими, э… обоими. Янис — наш лучший журналист, хотя и закончил технический вуз, — добавил Костас. — Мы без его материалов — как без рук.
«Да ладно тебе, — беззлобно подумал я. — Листал я ваше приложение. Надергаете побольше какой-нибудь фигни из Интернета — и всего делов».
Но без этого Теодориду мое расследование существенно замедлялось. Если вообще не останавливалось.
— А что именно вы хотели бы знать? — поинтересовался редактор.
— Ну… — не очень уверенно начал я, — как это все-таки произошло. И вообще…
— Н-да, — Костас пожевал губами. — Если я правильно помню, Теодориду как раз отдыхал на Самотраки, когда там случилась эта… беда. Рыбаки обнаружили на берегу лодку.
— А как они узнали, что погибшего зовут Дмитрий Захаропулос?
Господин Мазманиди развел руками.
— Вот подробностей я не знаю. Вам надо поговорить с самим Теодориду. Больше я ничего сказать не могу — только он.
— Он живет в Александруполисе?
— Он — да. Но его родители — в Салониках.
— Этот Янис говорит по-русски? — на всякий случай спросил я.
Редактор затушил сигарету.
— Ну разумеется! Работать в русскоязычном приложении — и не знать русского языка? — Костас усмехнулся. — Он переехал сюда из СНГ, как и многие другие понтийцы… Жил когда-то в Сухуми. Учился в Москве. Кстати, не так давно баллотировался в муниципальный совет Александруполиса.
«Да хоть в президенты, — мимолетно подумал я. — Мне-то какая разница?»
— Значит, без него я не смогу ничего выяснить?
— Вряд ли, вряд ли, господин Сибилев. Не знаю, насколько вы располагаете временем… — редактор вопросительно взглянул на меня.
— Ну… — неопределенно протянул я, не зная, что ответить. Назвался инженером «Интергаза» — веди себя соответственно. — Все зависит от моего начальства, сами понимаете.
— Да, конечно, — согласился он.
— А на сколько он взял отпуск?
— На две недели. По крайней мере, разговор был о двух неделях. Он уехал мм… — редактор потянулся к календарю и отбросил назад несколько листков. — В прошлый четверг, неделю назад. Но если состояние отца не улучшится и его не выпишут, Янис задержится и дольше, такая у нас была договоренность. Все мы люди… Можете позванивать. Телефон у вас есть?
— Да, в газете, — я продемонстрировал свернутую в трубочку «Гноми».
Тема разговора была исчерпана.
Я поднялся.
— Спасибо, Костас.
— Не за что, господин Сибилев.
Мы обменялись рукопожатием.
— Я могу взглянуть на подшивку вашей газеты? — напоследок спросил я.
— Ради бога. На крайнем столе у окна.
Я вышел из кабинета, окинул взглядом помещение редакции и действительно обнаружил на столе у окна несколько разлохмаченную стопку «Гноми».
— Господин Мазманиди разрешил мне посмотреть подшивку, — объявил я женщинам.
Та, что встретила меня, кивнула и произнесла:
— Возьмите стул.
Нужную заметку я нашел довольно быстро. Газета была датирована субботой 10 сентября, и я на всякий случай занес эту дату в свою записную книжку. Потом еще минут двадцать полистал газеты, отметив, что Янис Теодориду действительно писал много — в основном, о проблемах в Греции переселенцев из бывшего Союза и равнодушии к нуждам последних правящей партии. Было несколько статей и о работе александруполисской полиции.
Все статьи были с указанием имени и фамилии автора — за исключением заметки о несчастном случае, где он скрылся за неопределенным «Соб. инф.».
Может, просто постеснялся подписывать такой маленький, в несколько строк, материал?
21
Правильно говорят: ждать да догонять — хуже нет.
Догонять мне было некого, по крайней мере, пока, а вот ждать — этого добра было навалом.
Сразу после разговора с редактором я нашел какое-то интернет-кафе и послал Инне письмо, в котором коротко обрисовал ситуацию: София вроде как уехала в Германию, следов Дмитрия пока не обнаружено, заметка опубликована в александруполисской газете «Гноми», но ее автор «временно недоступен» по причине болезни родителей.
Можно было, конечно, узнать адрес этого Теодориду и поехать в Салоники, но вести расследование у постели тяжело больной женщины было бы верхом бестактности. Если журналист при этом послал бы меня куда подальше, то был бы стопроцентно прав!
Поэтому я убивал время в походах по городу, прогуливался по берегу моря, а однажды даже забрел в музей церковной утвари, скрепя сердце заплатив два евро — все-таки развлечения в ходе расследования не предусматривались.
Боль в желудке лишь однажды неясно обрисовала себя, словно желая напомнить, кто в организме хозяин, но в целом я чувствовал себя неплохо. В магазине «Русские продукты» я купил телефонную карточку, проконсультировался у русскоязычного продавца, как ею пользоваться, и, тактично выждав четыре дня после разговора с редактором, начал «позванивать» в «Гноми».
Увы…
Прошла неделя, в конце которой я вновь посетил интернет-кафе, но писем от Инны не было. Мое стремительно стартовавшее расследование теперь уже не двигалось даже черепашьими темпами: оно просто прекратилось. За неимением лучшего варианта я также наведался еще раз на леофорас Демократиас, 133, и, прижав кнопку с надписью «S. Stefanu», долго ждал в тайной надежде, что искомая особа вернулась из своей Эрмании — если, конечно, она действительно туда укатила. Но ее не было.
