Барбара Босуэл - При вспышке молнии
Он знал, что это удар ниже пояса. Женщины не выносят, когда их слова или поступки приписывают ежемесячным проявлениям естества. Он не ошибся.
Дана захлопнула дверцу и, не оглядываясь, зашагала к дому.
— Придурок! — крикнула она вслед зеленому «Мерседесу», который стремительно развернулся и рванул прочь. — Чванливый, самодовольный идиот! — очень хотелось что-нибудь пнуть. Жалко, что Уэйд Саксон успел унести ноги.
— Эй, между прочим, ты обзываешь мое начальство, — весело сказала Кейти.
— Нехилая тачка, — поделился впечатлением ее бородатый ухажер.
— До сегодняшнего дня я даже не представляла, как трудно работать с Саксонами, Кейти, — Дана взглянула на младшую сестру с внезапно проснувшимся сочувствием. — Рейчел — ведьма, а Уэйд — самовлюбленный, вздорный, циничный кретин. Кейти, бедняжка, ты зарабатываешь свой хлеб тяжким трудом.
— Да брось ты, — безмятежно улыбнулась Кейти. — Уэйд и Рейчел никогда на меня не орут, даже если я полный бардак устрою. Иногда я вижу, что действую им на нервы, но они и слова не скажут. Зато Ив своего не упустит. Когда она злится, это сразу чувствуешь, прямо как мама. Я всегда радуюсь, когда ее нет в конторе. — Кейти с любопытством посмотрела на сестру. — Чем это Уэйд тебя так достал?
Дана послала испепеляющий взгляд вслед зеленому «Мерседесу».
— Он… да он… он просто… — И, вспыхнув, она беспомощно замолчала.
— Ого! — Кейти прижала ладони к щекам, глаза ее стали, как блюдца. — Я, кажется, догадываюсь. Это наконец произошло, да? Он наконец к тебе подъехал, и…
— Да ты что?! — воскликнула Дана. Но ее пробрала легкая дрожь. — Свихнулась, что ли? Мы друзья. К-как брат и сестра.
— Да, да, только все-то думают по-другому. — Кейти сложила руки на груди и насмешливо посмотрела на сестру. — Триша говорит, что вас с Уэйдом тянет друг к другу с бешеной силой, только вы пока об этом не догадываетесь.
Дана остолбенела. Их с Уэйдом тянет друг к другу? Да никогда в жизни! И вдруг она вспомнила, как они шли от бара к машине.
Прикосновение его пальцев к ее коже! У нее сбилось дыхание. Как будто кинофильм раскручивался назад. Вот его лицо, чувственные губы. Впервые в жизни она попыталась вообразить, каково это поцеловать Уэйда. Впервые в жизни она мысленно нарисовала себе, что он ее целует. Она видела это, будто наяву: вот Уэйд наклоняется к ней, его губы слегка касаются ее рта, сначала мягко, нежно, а затем…
— Ничего глупее не слышала. — У Даны сорвался голос, но она хрипло продолжала:
— Какая-то дикая глупость. Это даже хуже чем глупость, это просто верх… верх…
— M-м… глупости? — пришел на помощь дружок Кейти.
— Да! — рявкнула Дана в полной растерянности и зашагала к дому.
Кейти и ее приятель переглянулись. Дана слышала за спиной их смех. Он звенел у нее в ушах, пока она поднималась по лестнице к себе в спальню, которую раньше делила с Мери и предательницей Тришей. Теперь она была здесь единоличной хозяйкой.
Едва закрыв дверь, она разрыдалась.
ГЛАВА 5
Кевин покончил с ужином, состоявшим из яичницы с беконом — отменное здоровье, позволяло ему не задумываться о вреде или пользе продуктов, — и сунул тарелку в посудомоечную машину. Взглянул на кухонные часы, затем на свои наручные: все точно.
Было начало восьмого, и поток тревожных вопросов, который ему до сих пор кое-как удавалось сдерживать, прорвал плотину. Где Брейди и Сара? Почему она не сообщила, как обычно, куда они отправились? Может, стоит позвонить Шилли, чтобы проверить, не там ли они?
До сих пор он умудрялся убедить себя, что все в порядке. Сара брала Брейди к своим родителям несколько раз в неделю, в эти дни Кевин задерживался на работе, возвращаясь домой, лишь когда приходило время укладывать сына. Кевин был убежденный сторонник «бритвы Оккама», научного и философского правила, которое провозглашало простейшее объяснение наиболее вероятным. Обычная логика подсказывала, что Сара отвезла Брейди к родителям, как всегда.
Однако… Впрочем, Кевин тут же оборвал себя и постарался выкинуть из головы всякие пугающие «однако».
Он никогда не изводил себя домыслами, один другого хуже; это дело Клары, тут ей нет равных.
Тем не менее Сара никогда не задерживалась у родителей допоздна, потому что Брейди укладывали в полвосьмого, а ведь еще нужно выкупаться и почитать сказку.
В конце концов, и у «бритвы Оккама» бывают ужасные исключения; в выпусках новостей то и дело слышишь леденящие душу истории, которые подтверждают: невероятное случается. Одно из таких жутких исключений однажды изменило всю его жизнь — тогда погибли его мать и сестра.
Тревожно хмурясь, Кевин набрал номер Шилли. Занято. Он вздохнул. Эмили, разумеется, сидит на телефоне. Все как всегда.
Он почувствовал, как по спине побежали мурашки. Его звонок и в самом деле может оказаться срочным. Почему Сара, всегда такая обязательная, на этот раз его не предупредила? А что, если они с Брейди не у Шилли? Кевин понимал, почему не торопится пробиваться сквозь короткие гудки. Он не хочет слышать, что сына с няней там нет и никто не имеет ни малейшего представления, где они могут быть.
В дверь позвонили. Кевин попытался подавить охвативший его страх. Ему было хорошо известно: если случилось худшее, в дом являются полицейские.
Это не могла быть Сара, поскольку у нее есть ключ. К тому же она всегда пользовалась кухонной дверью, которая была ближе к стоянке. Кевин выглянул в окно и увидел, что стоянка пуста. Белого «Форда-Таурус», который он купил, чтобы Сара возила на нем Брейди, не было.
Позвонили еще раз. Кевин помедлил, чтобы выиграть несколько минут, прежде чем придется узнать невыносимое и открыть.
Он распахнул дверь. На крыльце стояла Рейчел Саксон. С Брейди на руках. Кевин замер, не в силах произнести ни слова. Радость, недоумение, растерянность — все сразу обрушилось на него.
— Привет, — произнесла Рейчел после нескольких секунд молчания слегка срывающимся голосом.
— Пивет, папа. — Голова Брейди приткнулась к плечу Рейчел, и малыш сонно улыбнулся Кевину.
Еще несколько мгновений все трое смотрели друг на друга, не произнося ни слова.
— Привет, — наконец умудрился выговорить Кевин. Не грезит ли он? Бренди на руках у Рейчел Саксон? Да и сама Рейчел Саксон не похожа сама на себя.
На ней была бледно-желтая полосатая рубашка, красиво облегавшая изящную грудь, и юбка того же цвета из какой-то легкой, просвечивающей материи, падавшая свободными, соблазнительными складками. Солнце светило ей в спину, и он видел сквозь тонкую ткань ее длинные, стройные ноги. Его взгляд опустился ниже: легкие сандалии на босу ногу и темно-розовые ногти.
