Салли Лэннинг - Шпаргалка для невесты
— Эти деревянные фигурки из черного дерева случайно не из Кении? — Пейдж кивнула. — А циновка на полу — из Малайзии.
— Ты угадал.
— Ты много путешествуешь.
Пейдж быстро пояснила:
— Я стараюсь проводить отпуск каждый раз в новом месте.
Картер тепло улыбнулся.
— Я тоже люблю путешествовать. Оказывается, у нас много общего.
Пейдж не стала развивать эту тему.
— Хочешь еще кофе?
Картер отказался и предложил помощь в мытье посуды. Пейдж хотела отказаться, но он уже прошел в кухню. Если гостиная с его приходом уменьшилась в размерах, то небольшая кухня и вовсе стала казаться крошечной. Казалось, Картер заполонил собой все пространство, у Пейдж даже закружилась голова от его близости. Картер вымыл чашку из-под кофе и поставил ее на стол.
— Интересно, что мы с тобой даже поселились почти по соседству.
— И что из этого? — насторожилась Пейдж. — Да ничего особенного, просто это еще одна вещь, которая нас объединяет.
— Не играй со мной в свои игры!
Картер вздохнул и заговорил отрывисто, почти по-деловому.
— Ладно, перехожу к сути. Пейдж, ты знаешь, зачем я пришел?
Пейдж посмотрела на него настороженно.
— Вообще-то нет.
— Тогда я тебе объясню. Я думал о тебе всю неделю, и днем, и ночью. Признаюсь честно, меня это измучило, в конце концов я решил, что если увижусь с тобой еще раз, то пойму, что в тебе нет ничего особенного, что у меня просто разыгралось воображение.
Пейдж выразительно посмотрела на свои обрезанные джинсы и старую футболку и развела руками.
— Что ж, теперь ты в этом убедился.
— Пейдж, твоя одежда тут ни при чем, не важно даже, как ты выглядишь, дело не в этом! — с неожиданным жаром возразил Картер. — Как только ты открыла дверь и я тебя увидел, мне стало ясно, что ничего не изменилось.
Пейдж ухватилась за край стола — отчасти потому, что у нее ослабели ноги, но в основном для того, чтобы не поддаться искушению притянуть Картера к себе и целовать его до тех пор, пока обоим не станет хватать воздуха. Боясь поверить в то, что услышала, Пейдж осторожно уточнила:
— Что конкретно ты имеешь в виду?
— Черт, если бы я сам знал! — Картер взъерошил пятерней влажные волосы. — Наверное, то, что я хочу тебя так же сильно, как тогда, на острове, а может, еще сильнее.
Пейдж набралась смелости посмотреть Картеру в глаза. То, что она в них прочла, заставило ее затрепетать. Она вытянула руку и очень медленно опустила ее на плечо Картера. Пейдж закрыла глаза, и внешний мир перестал для нее существовать, она ощущала только близость Картера и собственное томление. Оказывается, романы не лгут, отстраненно подумала Пейдж, всепоглощающее желание действительно существует.
— Пейдж… — сдавленно произнес Картер.
Почувствовав, что он обнимает ее, Пейдж положила голову на его плечо и вдохнула свежий, чисто мужской аромат: от Картера пахло дождем, теплой кожей и совсем чуть-чуть — лосьоном после бритья. Постояв так несколько секунд, Пейдж открыла глаза и сделала то, о чем мечтала с той минуты, как Картер переступил порог ее квартиры: обхватила его голову ладонями и поцеловала в губы.
— Займись со мной любовью. Сейчас, — прошептала она, когда смогла оторваться от его губ.
— Я только об этом и мечтаю.
Картер ответил на ее поцелуй с такой страстью, что Пейдж растаяла в его объятиях. Неожиданно он подхватил ее на руки. Кухня была крошечной, и Пейдж испугалась, что они что-нибудь разобьют, но Картер уже вынес ее в гостиную.
— Спальня — направо по коридору, — подсказала Пейдж.
Картер опустил Пейдж на покрывало, навис над ней, опираясь на локти, и стремительно впился в ее рот. Картер целовал Пейдж до тех пор, пока она не превратилась в сгусток страстного желания. Только после этого он наконец снял с Пейдж футболку.
— Картер, сними рубашку, — замирая от собственной смелости, мягко попросила она.
Он стал расстегивать маленькие пуговицы, и Пейдж заметила, что у него дрожат руки. Почему-то именно эта подробность тронула ее до глубины души. Картер Блэкмор — сильный, уверенный, прекрасно владеющий собой мужчина, а она заставила его дрожать. Это открытие удивило и взволновало Пейдж. Она взялась за язычок «молнии» на шортах, нарочно медленно расстегнула их, сняла с себя и бросила на пол. Под шортами оказались черные кружевные трусики.
— Черные кружева, — хрипло пробормотал Картер.
Им овладело нетерпение, и он сорвал с себя брюки вместе с трусами. Пейдж в ответ сняла с себя черный кружевной лоскуток и осталась обнаженной.
— Поосторожнее с моей лодыжкой, она еще побаливает.
Пейдж притянула к себе голову Картера и поцеловала его. Казалось, поцелуй длился бесконечно, а когда он все-таки закончился, прежняя Пейдж перестала существовать. Новая Пейдж не вполне понимала, чего ожидать, но была полна желания это выяснить. Она положила руки на плечи Картера, потянула его на себя и взмолилась:
— Я хочу почувствовать тебя всего!
Картер своими бедрами вжал ее в кровать, поцеловал в плечо и в следующее мгновение, не в силах больше сдерживаться, издал протяжный стон и соединил их тела воедино.
— Картер, о, Картер…
Каждое движение Картера приближало Пейдж к желанному пику страсти, и вскоре Пейдж в экстазе выкрикнула его имя, и тут же Картер настиг ее, его крик слился с криком Пейдж.
Несколько минут Пейдж лежала неподвижно, она не смогла бы пошевелиться даже под страхом смертной казни. Но затем она стала постепенно приходить в себя, и на нее снизошло состояние блаженного умиротворения, подобного которому она еще не испытывала.
Картер поднял голову.
— Пейдж, мне жаль, что так вышло… все закончилось, не успев начаться.
Она улыбнулась.
— Тебе жаль? Надеюсь, ты шутишь? Хотя, возможно, это мне положено извиняться, я была слишком нетерпеливой, чересчур требовательной, я так тебя хотела, что не могла больше ждать.
Картер вдруг рассмеялся.
— Вот что, давай не будем обмениваться извинениями, лучше повторим все сначала… через некоторое время. И, может быть, на этот раз нам обоим удастся сдержаться, и все продлится больше пяти минут.
— Ты засекал время?! — шутливо возмутилась Пейдж.
— Не совсем, вообще-то мне было не до того… как ты, возможно, заметила.
— Кто, я? — Пейдж хихикнула. Она и не подозревала, что можно смеяться, когда занимаешься любовью. Она вообще начинала догадываться, что есть много такого, о чем она не знала. Придав своему лицу невинно-изумленное выражение, она поинтересовалась: — И что же, мне полагается целовать тебя сдержанно?
