Сьюзен Льюис - Крик души
— Передавай ей привет, — одними губами произнесла Кристин.
Никки кивнула.
— Здравствуйте, миссис А. — сказала она. — Как дела?
— Здравствуй, дорогая, — бодро прощебетала миссис Адани на том конце провода. — Я надеюсь, что не помешала; мне нужно тебе кое-что сказать. Ты не занята?
— Нет-нет, я слушаю, — уверила ее заинтригованная Никки. — И кстати, ужин, который вы нам приготовили, был просто потрясающий. Жаль, что вы не остались и не попробовали его вместе с нами.
— Ну, зачем же мне путаться у вас под ногами, — возразила миссис А. — Кроме того, у меня много дел дома, которые я хочу сделать, пока мистер Адани в отъезде.
— Есть какие-нибудь новости насчет того, когда он возвращается?
— К сожалению, нет. Его мать очень больна, и врачи считают, что ей уже не подняться. Одним словом, он останется с нею до конца.
— Мои соболезнования, — пробормотала Никки, думая о том, как же они, наверное, соскучились друг по другу.
— Это очень мило с твоей стороны, — сказала миссис Адани. — Моему мужу нелегко, потому что, как тебе известно, мы не видели свои семьи в Индии уже много лет. Теперь он чувствует себя виноватым, что не навестил их раньше. Ты знаешь, он поругался с матерью еще перед тем, как мы уехали, и прошло очень много времени, прежде чем они снова начали разговаривать, да и то — только по телефону. Это очень плохо, когда такое случается между матерью и ее ребенком, очень плохо. Однако Господь в милости своей помог им помириться, и они пребудут в мире друг с другом, прежде чем она покинет этот свет.
— Это хорошо, — пробормотала Никки, подозревая, что таким образом миссис А. намекнула, что ей следует наладить отношения с ее родителями, прежде чем это окажется слишком поздно. Однако, по мнению Никки, первый шаг к примирению должны были сделать ее родители, а не она.
— Ну, теперь о том, почему я звоню, — продолжала весело болтать миссис А. — Я знаю, как это важно, когда ждешь первого ребенка, чтобы все было новеньким, поэтому я хотела бы купить тебе очень хорошую коляску в магазине «Джон Льюис». Я сейчас как раз в нем нахожусь. Если это не…
— Миссис А., вы не должны этого делать! — запротестовала Никки.
— Так, не надо мне указывать, что я должна делать, а что нет. Я уже обсудила это по телефону с мистером Адани, и он согласился, что мы должны сделать такой подарок для крестника нашего сына. Мы были бы очень рады, если бы вы покрестили ребенка в католическую веру, но, конечно, настаивать не будем. Все имеют право выбирать религию, которая им близка, при том что истинная вера только одна.
Сердце Никки переполняла любовь:
— Право, миссис А., это действительно лишнее…
— Если она придется тебе не по вкусу, — перебила ее миссис А., — то мы сможем ее поменять, но, когда мы рассматривали каталог еще на прошлой неделе, то решили, что это именно та коляска, которая тебе понравится. Я привезу ее в машине в пятницу вечером, по пути с работы. Да, пожалуйста, передай привет моему сыну, если он рядом, и всем остальным. Ну, я пойду, мне еще нужно сделать и другие покупки, прежде чем забрать коляску на кассе, — и не успела Никки передать ей привет от Кристин, как она закончила звонок.
— Извини, — сказала Никки, — она не дала мне возможности…
Кристин махнула рукой.
— Так что она не должна делать? — спросила она.
Никки немного покраснела и ответила:
— Она хочет купить ребенку коляску.
Кристин удивленно распахнула глаза:
— Но зачем? Ты ведь не ее внука носишь.
Чувствуя себя неловко, Никки сказала:
— Она говорит, что, поскольку Дэвид будет ему или ей крестным отцом, это делает ребенка в какой-то мере членом их семьи.
Кристин все еще казалась раздраженной.
— Знаешь, ты ей всегда нравилась больше меня, — резко заметила она. — Будто я недостаточно хороша для ее сына.
— Это неправда! — горячо возразила Никки. — Она прекрасно к тебе относится. Помнишь того замечательного Ганешу, которого она подарила тебе на день рождения?
— Извини, конечно, но что мне делать с богом-слоном? Я похожа на индианку?
— Дело не в этом. Это был очень милый жест, кроме того, этот подарок ты сможешь передать своей дочери, если она у тебя когда-нибудь появится.
Кристин передернуло.
— Ни за что не стану рожать детей, по крайней мере, в ближайшее время. Мне есть, чем заняться и куда поехать… — Она неловко посмотрела на Никки. — Извини, я не хотела быть грубой, — сказала она, — но правда, последнее, что мне сейчас нужно, это ребенок, который будет меня тормозить.
Улыбка исчезла с лица Никки.
— Это не обязательно будет именно так, — услышала она собственный голос, хотя в последнее время все больше сомневалась. — Мы со Спенсом решили, что ребенок будет все время с нами, везде, куда бы мы ни поехали…
— Да? А как насчет того, когда он пойдет в школу, или заболеет, или еще что случится? Слушай, я знаю, уже поздно что-то предпринимать, да и не считаю, что тебе следовало это делать, но, Никки, если бы ты видела Спенса на площадке вчера, когда он болтал с актерами и остальными, словно они уже сто лет знакомы, как серьезно он ко всему отнесся и как группа сразу полюбила его. Ты же знаешь, как это бывает: где бы Спенс ни появился, он становится всеобщим любимцем. Ты в курсе, что Дрейк Мюррей сказал ему, что у него удивительный талант и он должен раскрыть его сейчас, пока молод, пока отцовство и семейная жизнь не начали давить на него.
— Я не давлю на него, — возразила Никки. — Независимо от того, что он хочет сделать, я только «за». Он знает, что я всегда поддержу его.
— Действительно?
— Да, действительно.
— Ты хочешь сказать, что так было и сегодня утром, когда он понял, что покорение Голливуда откладывается, поскольку ты не сможешь родить ребенка там. На моем языке, это и означает «давить».
Никки раздраженно парировала:
— Это ты хотела ехать немедленно, а вовсе не Спенс. Он совершенно спокойно может подождать, а если появится еще какая-то возможность поработать здесь, в Англии, то он не упустит ее. Никто не знает, может, и появится.
— Да, а может и не появится. Так какой вред от поездки туда, где столько всего происходит?
— Никакого. Я только говорю, что торопиться нет необходимости. Он еще даже не снял материал второй части, и, опять же, как насчет твоего спектакля? Может, потом тебе предложат сыграть где-нибудь еще…
— Я не хочу играть в театре. Сейчас я не против, это хорошее дополнение к моему резюме, но кино и телевидение — вот, где все вертится.
— Неужели? Люди из кино- и телеиндустрии тоже ходят в театр. В зале может сидеть кто угодно.
