Марина Львова - Муж по случаю
– Букет мне девчонки делали, я же у метро цветами торговала. Мне твое лицо казалось знакомым, так я думала, что ты у меня цветы покупал.
– Вполне возможно. Я обычно там покупаю цветы нашим женщинам на Восьмое марта и дни рождения. Да, Семеныч долго не мог понять, где ты работала. Пока я тебя однажды не увидел у метро и не сказал ему.
– Он что, все про всех знает?
– А что ты хочешь от старого оперработника?
– Кого?
– Он в МУРе раньше работал, пока на пенсию не ушел. Живет он один, вот и работает у нас в доме, чтоб не скучать. А на досуге решает задачи по дедукции. Долго он не мог понять, где наша Кроха работает.
– Надо понимать, Кроха – это я?
– Не обижайся, он действительно очень переживал, что ты одна поздно вечером домой возвращаешься. «Уходит рано, затемно, а возвращается поздно, потом сутки отсыпается, на второй день идет за продуктами, а потом опять работает». Уважать он тебя начал, когда увидел, что ты ночью моешь окно на лестничной площадке.
– Днем я работала, а объявление о субботнике увидела, когда утром уходила на работу. Вечером в подъезде было так чисто. Я же тоже живу в этом доме, вот я и решила…
– Семеныч вечером обходил этажи и видел тебя.
– Мне все казалось поначалу, что он меня как рентгеном просвечивает.
– Это вполне естественно: все непонятное вызывает недоверие.
– Странно, у меня никогда не возникало подобного чувства.
– Это не так, Татьяна, ты сама никому не доверяешь, никого не подпускаешь к себе близко. Подумай об этом. Итак, с завтрашнего дня я один хожу на молочную кухню за питанием. Сегодня ты меня, к сожалению, опередила.
– А три дня подряд это делал ты. Тебе не кажется, что усилий одного человека для этого вполне достаточно. По-моему, мы с тобой бесплатно веселим весь микрорайон, когда по утрам наперегонки бегаем за Сережкиной едой.
– Тем более, зачем тебе вставать рано?
– Спасибо, не надо. Мне достаточно, что вы, то есть ты, делал это вчера и позавчера.
– Мне не хотелось тебя и Сережку будить. Семеныч – человек надежный, ему можно доверить молоко, кефир и одну упаковку творога, разве не так?
– Александр, я прекрасно справляюсь со всем сама, и не нужно мне помогать.
– Я и говорю, что ты никого к себе не подпускаешь. Разве я не прав? Согласись, что Сережу можно считать моим крестником. Так неужели я не достоин чести ходить по утрам за питанием?
– Это не честь, а обуза.
– Для меня нет. Разве для тебя твой ребенок обуза?
– Конечно, нет. Но это же мой ребенок!
– Таня, успокойся и не сердись.
Александр тепло попрощался со мной, свистнул, подзывая к себе Дона, и ушел. Нужно признать, что я проиграла в споре с этим человеком, но я так последовательно отстаивала свою независимость и самостоятельность. Для меня трудно было забыть жестокие слова Константина: «Да кому ты нужна? Неужели ты всерьез считала, что мне подойдет в качестве жены такая маленькая рыбка-прилипала, как ты? Ты не способна на самостоятельную жизнь. Ты постоянно висишь у кого-нибудь на шее, как мельничный жернов. Сначала ты портила жизнь своему брату, теперь пытаешься отравить жизнь мне».
Именно тогда я дала себе слово жить самостоятельно и не вмешиваться в чужую жизнь.
Глава 12
– Лена, я вас совсем заговорила? Спасибо, что вы выслушали меня, вам пора домой. Александр совсем забыл, что вас ждут дома дети. Сами видите, нас с ним совсем ничего не связывает, он только несколько раз сидел у коляски, пока я ходила в магазин. Ваши дети уже совсем взрослые, жаль, что мы никогда о них не говорили с Александром.
– С Александром? Это меня совсем не удивляет, мужчины никогда не запоминают подобных мелочей. Я сомневаюсь, задумывался ли он когда-нибудь над вопросом, сколько лет моим детям. И как часто я их вижу. Я, конечно, шучу, Танечка. У нас сослуживцы и особенно начальники, как правило, забывают, что у женщины вторая смена начинается дома. Но не думайте, я не жалуюсь, я знала, на что шла.
– Как? А разве…
– Что вы хотели спросить, Таня?
– Нет, ничего, просто я удивилась, что он не знает, сколько лет его детям.
– Его детям? Но он к ним не имеет никакого отношения.
– Разве? А я подумала, что Александр – ваш муж…
– Нет, что вы! Почему вы так решили?
– Дон не пойдет к чужому, а вас он принял за свою.
– Все очень просто, мы брали его к себе на время отпуска Александра. Он привозил к нам Дона, когда отправлялся в командировку на месяц. Бедный пес тогда совсем очумел от моих детей и был безумно рад, когда его дорогой хозяин вернулся.
– Я приняла вас за его жену.
– Что вы, Танечка! Александр замечательный человек, но он мне не муж. Можно мне спросить вас?
– О чем?
– Как вы сами относитесь к Александру?
– Я? Никак. То есть я хочу сказать, что он славный человек и помогал мне несколько раз.
– Я понимаю, на такой бестактный вопрос трудно ответить малознакомому человеку, но мне искренне жаль.
– Почему?
– Он очень хороший человек.
– Мало ли на свете хороших людей!
– Вы ему очень нравитесь.
– Я? Лена! О чем вы говорите, разве можно по нескольким встречам судить о таких вещах?
– Когда сегодня утром ему сообщили о вашей беде, он собрал сослуживцев и сказал, что похитили ребенка у его жены. Меня еще удивила эта фраза о ребенке. Я у него спросила: «Твоего ребенка похитили?» И он, ни на секунду не задумываясь, ответил: «Да!»
– Он это просто так сказал.
– Таня, в такую минуту люди не врут.
– А Александр, значит, не женат?
– Он замечательный человек, но мало кому нравится жить с мужем, у которого так мало свободного времени.
– Моя мама прожила так всю жизнь и была счастлива. Мой отец был военным.
– Но, согласитесь, на это способна не каждая женщина.
– Думаю, да. Уже совсем поздно. Мне неудобно, что вы потеряли со мной столько времени.
– Таня! Перестаньте, пожалуйста. Ой! Что это?
Внезапно Дон вскочил, насторожился, глухо зарычал и, перепрыгнув через наши ноги, ринулся в прихожую. Грозное рычание сменилось радостным повизгиванием, было слышно, как Дон лапой скребет дверь. Я вопросительно посмотрела на Лену. Как ни в чем не бывало, она спокойно встала, чуть помедлив, сунула обратно в сумку вытащенный было темный пистолет. Как странно было видеть оружие в руках столь привлекательной женщины. Лена, опередив меня, подошла к двери.
– Кто там?
За дверью кто-то что-то тихо ответил. Посмотрев в дверной глазок, Лена открыла входную дверь.
– Ну наконец-то. Как вы?
– Лена, держи Татьяну. Ей плохо.
Лена бросилась ко мне, невольно заслонив от меня входящих. Я резко отодвинулась, стремясь рассмотреть мужчин, заходивших в коридор. Ко мне подошел Александр и осторожно протянул тихонько посапывающего Сережку, неумело закутанного в одеяло. Схватив ребенка, я ощутила его тепло. Александр одной рукой поддерживал меня, другой ребенка, которого я прижала к себе.
