Люси Рэдкомб - Безупречная леди
После того как Квентин ушел, Керри некоторое время продолжала сидеть, бессмысленно глядя в пустоту. Она хотела быть не практичной и дальновидной, а просто любящей и любимой.
— Бесчувственный болван!
— Кто болван, тетя Керри? — спросил Энди, забираясь к ней на колени.
— Никто, солнышко, — ответила она, гладя светлые детские волосики.
7
Только закрыв дверь за двумя женщинами, Каролайн позволила своей натянуто-вежливой улыбке наконец-то сойти с лица. Ее буквально трясло от ярости. Она прислонилась к стене, ожидая, когда пройдет тошнота.
Когда Квентин заявил, что не примет «нет» в качестве ответа, Каролайн и представить себе не могла, что он способен на такой низкий, подлый поступок, что готов нанести удар в спину! Да, он верно подметил, какая же она наивная! Ей следовало сразу раскусить этого негодяя! Достаточно было только повнимательнее взглянуть в его самоуверенное лицо, чтобы увидеть, какому безжалостному, не знающему слово порядочность типу оно принадлежит.
Лишнее доказательство тому, что дети и животные не всегда чувствуют подлецов, как утверждают некоторые. Бен и Энди, например, от этого бессовестного предателя просто без ума. Мерзкая свинья! Ну что ж, мистер Клафф, война так война! Если вам кажется, что меня так просто запугать...
Каролайн прислонила пальцы к пульсирующим вискам. От одного только воспоминания о том, как две незнакомые женщины, стоящие на пороге, представились работниками социальной службы, ее снова бросило в холодный пот.
Они заявили, мол, обеспокоенный сосед — по понятным причинам дамы не назвали его имени — считает своим гражданским долгом довести до их сведения, что из квартиры номер сто двадцать восемь всю ночь доносился душераздирающий детский плач...
Ярость целиком завладела Керри, когда она заставила себя заново пережить события последнего получаса, чуть ли не самые мерзкие в ее жизни.
Слава Богу, женщины вскоре убедились, что за детьми в этой семье хороший уход, они здоровы и прекрасно себя чувствуют. В конце даже прониклись симпатией к Керри и сочувствовали нелегкому положению, в котором она оказалась. Но выразили обеспокоенность по поводу стесненных жилищных условий, на что Каролайн поспешила их заверить, что эта маленькая квартирка - только временное пристанище.
И теперь, пожалуй, еще следующие лет десять она будет жить, постоянно оглядываясь через плечо, боясь увидеть за своей спиной человека с официально подписанным документом, лишающим ее опеки над племянниками. Потому как она не годится на эту роль.
Внезапный стук в дверь вернул ее в реальность. Расправив плечи, Керри выпрямилась во весь рост и пригладила волосы. Пришел позлорадствовать. Сейчас она ему покажет!
Каролайн с силой распахнула дверь, готовая разорвать пришедшего в клочья. Но тут же ошеломленно отпрянула.
— Мама! Что ты здесь делаешь?
Кайли Лейкис, не менее ошеломленная столь враждебным приемом, обещающим ей все муки возмездия, не сразу нашлась, что ответить. Затем, опомнившись, прошла в квартиру.
— Керри, дорогая, это так ты приветствуешь свою мать? — Она поцеловала дочь в щеку. -Особенно, когда я откладываю важное совещание и лечу сюда к тебе на помощь.
Ее идеально подведенные брови в изумлении поднялись, словно ее саму потряс столь отчаянный и благородный поступок.
— Что у тебя за прическа? — ужаснулась Кайли.
Каролайн провела рукой по своим коротким взлохмаченным волосам.
— Ничего. Да, действительно, у меня абсолютно не остается времени что-то с ними делать, — ответила дочь рассеянно. — Послушай, мам, как хорошо, что ты приехала! Посиди с Беном и Энди немного, ладно? Спасибо, ты меня очень выручила. Почитай им сказку про дракона, они ее очень любят.
Ухоженное, с безупречным макияжем лицо миссис Лейкис вытянулось от удивления, когда она смотрела вслед помчавшейся к лифту дочери.
— Бабушка! Бабушка! — закричали радостно детские голоса.
Расправив плечи, она аккуратно, стараясь не наступить на разбросанные по полу игрушки, прошла в комнату.
— Идите скорее сюда, мои маленькие озорники! Смотрите, что я вам принесла!
Дверь открыл Эллиотт. Увидев разъяренное лицо Керри, пожилой господин без лишних вопросов отступил назад, впуская незваную гостью.
- Пойду, спрошу, сможет ли мистер...
- О, сможет! Еще как сможет! — прошипела Каролайн, словно ошпаренная кошка.
Перед ней простирался длинный коридор с по крайней мере десятью дверьми. Немного растерявшись, девушка спросила:
- Где он?
- Полагаю, в своей спальне, мисс. Шестая дверь слева, но...
- Отлично. Спасибо, - процедила она сквозь зубы и, зловеще улыбнувшись, побежала по коридору, считая на ходу двери. - Первая... Выйти за него замуж - такова моя судьба?! Вторая... Нет, моя судьба - раздавить этого гадкого слизняка! Третья... Надутый, зазнавшийся индюк!
К шестой двери Квентин был уже наделен целым букетом новых прозвищ, но не таких льстивых, как Канадский Казанова. Более того, Керри пришла к выводу, что смерть для этого бездушного узурпатора - слишком легкое наказание.
Дверь в спальню с шумом распахнулась, от чего торшеры по краям королевских размеров кровати задрожали. Брови хозяина апартаментов подскочили вверх, когда он увидел перед собой ангела возмездия в человеческом облике. Опустив полотенце, которым он вытирал влажные волосы, Квентин повесил его на шею.
- Чем обязан такой чести? Что-то случилось с Беном?
— Нет, с ним, слава Богу, все в порядке. Я...
Если бы праведный гнев настолько не застил ей глаза, Керри могла бы догадаться, что, входя без предупреждения в спальню к мужчине, она может увидеть куда больше, чем хотелось бы.
Не нравится — не смотри! — издевательски предложил ей внутренний голос. Однако Керри не могла отвести взгляд. Ничего себе! Да он просто... ожившая статуя древнегреческого Давида! У нее свело мышцы в икрах, словно после долгой пробежки. Даже дыхание сбилось.
Тридцать секунд - довольно долгий промежуток времени, когда ждешь, чтобы застыл лак на ногтях. Но когда твоему взору представляется мускулистое, золотое от загара тело полуголого мужчины, тридцать секунд кажутся вечностью. Особенно, если это тот самый мужчина, от одной мысли о котором твои гормоны бросаются в дикую пляску.
— А ты не догадываешься, почему я здесь! — фыркнула она, обретя, наконец, дар речи. На щеках у нее заиграл легкий румянец, и Керри отвернулась. На тридцать секунд позже, чем следовало бы! Тридцать секунд, в течение которых она пыталась сама вспомнить, зачем же она здесь.
Скорее всего он только что вышел из душа. Глаза Керри заволок хмельной туман, и тело пронзило электрическим током при виде капель воды на мускулистой груди. Кроме полотенца на шее и еще одного, совсем крошечного, на бедрах, на Квине абсолютно ничего не было.
