Елена Чалова - Греческие каникулы
— Посидите здесь, я сейчас, — велел Марк девочкам и направился к торговцу, чтобы рассмотреть его сокровища еще разок.
Он присел на корточки и перебирал фурнитуру, когда торговец вдруг вскочил и что-то радостно завопил. Сзади ему ответили веселые звонкие голоса, и Марк от неожиданности сел в дорожную пыль.
— Эй, ты чего? — Настя тянула его за руку. — Перегрелся?
— Нет, я простудился! В смысле испугался! Чего вы так орете?
— Да это же Таки! Вот здорово, что он пришел!
— Да? — Марк недоуменно воззрился на грека, который радостно улыбался и блестел зубами. — Но откуда вы его знаете?
— Марк, ты что, слепой? Это же Таки! Он каждое утро возится с цветами, когда мы идем на завтрак, потом на пляж…
— Да, и еще он выкладывает такие красивые узоры из камней на клумбах.
— И умеет ловить ящериц!
— И свистеть, как птицы…
— И приносит нам ягоды шелковицы.
У Марка голова шла кругом. Он внимательно и с некоторым предубеждением уставился на грека, который оказался мастером на все руки. Кто знает, что еще он демонстрировал девочкам?
Но Таки не похож был на сердцееда. Да, высокий, с хорошей поджарой фигурой. Но ему уже лет пятьдесят, темные глаза смотрят доверчиво, как у ребенка, кожа покрыта морщинками от солнца и привычки улыбаться, в темных волосах и усах серебрится седина.
Он протянул Марку руку, потряс ее с большим чувством, и врач ощутил твердые мозоли на ладонях садовника.
— Марк? О да, Марк! Папа, да? Насти и Лайза? А Тако друг!
Некоторое время все счастливо улыбались и на ломаном английском уверяли друг друга в дружбе. Потом Таки отпустил руку Марка и переключился на девчонок.
— Я принес, как хотела Лайза… Вот, смотрите!
Он вытащил откуда-то из-под куста холщовую сумку и вынул из нее несколько вещиц. Здесь оказались статуэтка кошки, сделанная из черного камня и порядком исцарапанная, каменная амфора с отбитым донышком и небольшая подзорная труба. Подумав, Таки добавил к этим сокровищам пару черепков из кучки, лежавшей на холстине, и с удовлетворением оглядел получившийся натюрморт:
— Вот, Лайза, ты хотела.
— А карта?
Таки замахал руками:
— Нет, это нельзя, он меня убьет. Он сердитый, старый, но злой — сильно-сильно!
— Кто? — удивленно спросил Марк.
— Англичанин.
— Какой англичанин?
— Ой, Марк, а зачем ты эти железочки собрал? Куда ты их понавешаешь? — Настя выхватила из рук Марка бронзовую задвижку. — Вот эту, наверное, на дверь спальни.
— Точно, твоей. Причем снаружи, — не без злости отозвался Марк.
— Не-ет, это он кресло в поликлинике украшать будет, — ввернула Лизка. — Стоматологическое. Прикинь, как круто. Типа тюнинг!
Марк фыркнул и отошел в сторону.
— Насти, Лайза, вы берете вещи? Очень старые! Английские!
— Ладно, ладно… потом поговорим, — торопливо согласилась девочка. — Сколько с меня? Сколько?! Таки, имей совесть, я же не Британский музей!
— Как ты думаешь, она действительно древняя? — Настя сидела на кровати, подобрав под себя ноги, и рассматривала кошку.
— Не знаю. Таки говорит, она принадлежала англичанину, который собирал древности.
— Но как она попала к садовнику?
— Я не спрашивала.
— А если он ее украл? Покупать ворованные вещи противозаконно. Я по телику видела.
— Здесь не Россия, уголовный кодекс не работает.
— Ну, может, у них тоже есть уголовный кодекс. И у нас будут неприятности на таможне?
Лиза отвлеклась от компьютера и задумчиво воззрилась на кошку:
— Ну… мы можем купить какую-нибудь фигню в сувенирной лавке отеля. Приклеить ценник к кошке и амфоре и положить их в фирменный пакет. Не думаю, что таможенники станут придираться. Да я и сама не уверена, что эти вещи действительно старые. Честно сказать, они не сильно отличались от всяких сувениров, которые продавали вчера на базаре.
— Думаешь, Таки нас обманул?
— Ну, согласись, он немножко того… чудной. И вообще, он, может, сам верит, что это древности, а тот англичанин купил их просто как сувениры.
— Да, возможно…
— Но мы по-любому всем скажем, что они настоящие.
— А то! — Настя погладила кошку и поставила на столик возле кровати. — Слышь, Лизок, чего ты ищешь-то? — Она вытянула шею и увидела, что на экране компьютера распластался берег моря, снятый из космоса — Google Earth. — Никак дорогу домой?
— Я пытаюсь определить самое подходящее место для храма. Понимаешь, когда Таки обещал мне принести настоящие вещи, как он их называл, он сказал, что раньше работал садовником у англичан. И у этого английского джентльмена он якобы видел карту побережья, где обозначены были старые храмы. Я посулила ему триста баксов, если он принесет мне карту.
— Триста долларов? До фига денег!
— На благое дело не жалко. Но карту он не принес, и я не поняла почему… из его болтовни у меня создалось впечатление, что семья, на которую он работал, уехала… Надо сегодня вечером расспросить его как следует, в спокойной обстановке. Когда Марка поблизости не будет.
— Тогда не вечером. Таки к вечеру всегда немного пьяный, и вообще не поймешь, чего говорит. Давай лучше завтра утром, пока он будет работать в саду.
— Точно! Только встать надо будет рано, до твоего папочки.
— Называй его просто Марк, хорошо? — недовольно нахмурившись, попросила Настя.
— Ладно, я так просто… Думала, ты вроде к нему хорошо относишься.
— А я и отношусь… хорошо. Он нормальный мужик. Отец мой был сволочь… А Марк — нормальный. Но папой я его называть не хочу. Да мне кажется, ему самому это было бы странно…
— Ага, — глубокомысленно произнесла Лизка. Она бросила на подругу сочувственный взгляд. Год назад Настьке здорово досталось. Вдруг невесть откуда явился ее родной папа, который смылся в свое время, потому как младенец мешал его творческим планам. Папа оказался потомком древнего княжеского рода Мещерских и отыскал дочку не просто так. Он надеялся с ее помощью выманить наследство у престарелого родственника, который жил в поместье на Сицилии. В результате драматических событий отец Насти погиб, она спаслась чудом, наследство досталось сицилийской мафии, а Насте дед успел подарить фамильный перстень и подлинник стихотворения Пушкина.
Старый князь умер практически на глазах у девочки, и она тяжело пережила всю историю[4].
Стремясь отвлечь подружку от мрачных мыслей, Лиза предложила:
— Давай я расскажу тебе, что мы ищем.
— Вроде ты уже говорила? Храм Исиды и все такое.
— Ну да… Только, понимаешь, это официальная версия.
