Аурелия Хогарт - Жених благородных кровей
– Конечно, я понял, что маме хотелось бы скорее стать бабушкой, – ответил он, гадая, к чему клонит Франсина. – Но...
– Давай сжалимся над бедняжкой и поженимся, – деловым тоном, будто советуя, какой галстук подойдет к его новому костюму, произнесла Франсина.
Джеффри обмер. Чего-чего, а столь прямого предложения он никак от нее не ожидал.
– Удивлен? – спокойно спросила Франсина. – Прекрасно понимаю. Вообще-то мужчина должен просить женщину стать его женой, не наоборот, а я за то, чтобы все было по правилам. Но подумала, что ты этого никогда не сделаешь, и решила – раз в жизни, когда иначе нельзя, не грех и поступиться условностями. Время идет, Джеффри. Мы не молодеем, наши родители тоже.
Хорошо, что еще не принесли заказ. Если бы Джеффри ел, кусок говядины застрял бы у него в горле. Видя, что собеседник не в состоянии говорить, Франсина как ни в чем не бывало продолжила:
– Мы неплохо подходим друг другу. По возрасту, внешности, положению в обществе.
– Положение меня нимало не волнует, – проворчал Джеффри.
Франсина кивнула.
– Зато волнует меня, твоих и моих близких. Если бы у тебя была невеста – кто угодно по происхождению, тогда другое дело, но ведь у тебя никого нет, по крайней мере подруги, на которой ты хотел бы жениться. Почему бы в таком случае не порадовать родителей и не сойтись с женщиной своего круга? Со мной? Мы знакомы всю жизнь, прекрасно знаем, чего друг от друга ожидать. По сути, особых изменений не произойдет. Я не намерена докучать тебе, ты, готова поспорить, тоже не станешь диктовать мне условий.
В какое-то мгновение Джеффри охватила ярость. У Франсины словно не было сердца, она рассуждала и жила как робот. Зачем природа подарила ей прекрасные небесной синевы глаза и губы, как у Ренуаровой Жанны Самари? Не лучше ли было отдать их женщине, полной жизни и желания любить?
Подошедший официант с подносом в руках поставил на стол тарелки и разложил приборы. Как только он удалился, Джеффри порывисто наклонился вперед и спросил:
– Ты когда-нибудь любила, Франсина?
Франсина по-королевски величаво постелила на колени салфетку и как будто на миг задумалась.
– Пожалуй, нет.
– А если мы с тобой поженимся, родятся дети, а она вдруг нагрянет? Любовь, от которой не спрячешься ни в свете, ни в фамильном замке?
Франсина, снова погрузившись в мысли, приступила к ужину. У Джеффри, хоть он и питался целый день одним крепким кофе, вдруг напрочь пропал аппетит.
Наконец Франсина ответила:
– Ну, если любовь нагрянет, тогда и придумаем, как быть. Хотя, признаюсь честно, я предпочла бы прожить без нее. Не раз видела, как страдают несчастные влюбленные. Вспомни, например, что было с тобой. Как представишь – делается дурно.
Перед глазами Джеффри мелькнул неясный волшебный образ. Он больше не ломал голову над тем, почему его бросила Роберта, и почти изжил в себе обиду, но всякий раз, когда описывал в романах прекрасную возлюбленную, невольно думал лишь о своей беглянке.
– Не уверена, что я вообще это вынесла бы, – печальнее обычного прибавила Франсина.
В какой-то миг Джеффри показалось, что он слышит в ее голосе нотки страха. Может, и она такая, как все, но прячет человеческое настолько глубоко, что и сама не знает, способна ли любить или страдать? – подумал он. И может, если бы родилась в другой семье и получила бы иное воспитание, умела бы смеяться до упаду и умываться слезами?
– Да, любовь бывает жестокой, знаю по собственному опыту, – сказал он. – Но, поверь, тех, кто никого никогда не любил, мне искренне жаль.
Франсина посмотрела на него бесстрастным взглядом, и Джеффри стало все равно, на самом ли деле она столь бесчувственна или же только делает вид.
– Меня, пожалуйста, не жалей, – попросила Франсина, накалывая на вилку кусочек мяса. – Я вполне счастлива. Живу именно так, как мне нравится.
– Серьезно? – Джеффри внимательнее, чем когда-либо, заглянул ей в глаза, но не увидел в них ничего, что шло бы вразрез со спокойным голосом.
– Конечно, серьезно. – Франсина отправила в рот мясной кубик, тщательно прожевала и проглотила. – Мне недостает единственного: умного мужа из достойной семьи. Потому я и сделала тебе предложение.
Джеффри внутренне содрогнулся. Расчетливость Франсины пугала.
– Я не тороплю тебя, – сказала она. – Все как следует взвесь, подумай о том, что ты, как никто, обязан подарить бедным родителям продолжателя рода.
– Обязан не более, чем любой другой сын, – поправил ее Джеффри.
– Спорить не стану, но я иного мнения, – сказала Франсина, сдержанно улыбаясь.
Джеффри решил, что первое время вообще не будет вспоминать о бредовом разговоре – уйдет с головой в работу, а позднее, если возникнет желание, прикинет, есть ли хоть малейший смысл в словах Франсины. Но через день позвонила мать и с восторженными ахами расписала «ангельски хорошенького» внука подруги. А в конце жалостливо прибавила: вот бы и мне такого.
Джеффри всерьез задумался. Может, и правда сжалиться над стареющими родителями? Забыть о несбывшихся надеждах, поверить наконец в то, что потерянного уже не вернешь, и найти утешение в семье? Пусть с нелюбимой, но предсказуемой женщиной, без пожара в сердце, но и без страха сгореть от новой безумной тоски...
Он мучился неделю. В неспокойных снах видел то Франсину, то ее прямую противоположность – Роберту. И устав от собственной дурацкой нерешительности, в конце концов позвонил Франсине и ответил согласием.
– Что ж, замечательно! – сказала она. – Предлагаю как можно скорее поставить в известность родителей. И, если ты не против, переехать на время в Лондон.
– В Лондон? – Джеффри нахмурился. – У меня работа, свои планы, понимаешь?
– Конечно, дорогой.
Она тут же стала называть его дорогим, как и положено невесте. Джеффри сделалось не по себе, но он уже принял решение, потому не должен был обращать внимание на мелочи.
– Да, я все понимаю, – сказала Франсина. – Если ты согласишься, тебе выделят удобные комнаты у нас дома. Как раз напротив библиотеки. Или давай я позвоню Фрэнку, пусть найдет и снимет для тебя подходящую квартиру?
– Зачем нам ехать в Лондон? – спросил Джеффри, стараясь не выдавать голосом беспричинного раздражения.
– Во-первых, надо бы устроить прием по поводу нашей помолвки. Естественно, пригласим твоих родителей, Вэлари с Арчибалдом и близких друзей.
Джеффри представил, как глупо будет выглядеть и неловко себя чувствовать на званом обеде и подумал: при первом же удобном случае предупрежу Франсину, что я, как и раньше, буду появляться лишь на тех торжествах (про себя он называл их сборищами кривляк), от которых никак не отвертеться.
