Елена Колина - Личное дело Кати К.
Да, и еще одно. Нужно научиться отказывать. Так отказывать, чтобы не оттолкнуть, а, наоборот, сохранить к себе интерес. Например… Сейчас все так быстро взрослеют… Как бы мне осторожно внушить Кисе, что целоваться можно, а со всем остальным лучше подождать?
– <…> А нельзя ли мне подняться с тобой на крышу? <…>
– Конечно, можно, – ответил Карлсон, – само собой разумеется. Ты будешь дорогим гостем… как-нибудь в другой раз.
– Поскорей бы! – воскликнул Малыш.
Вот теперь, кажется, все… Киса + КТО-НИБУДЬ = любовь.
…Ф-фу, все!
…Никогда не видела, чтобы ЧТО-НИБУДЬ ТАК БЫСТРО ИСЧЕЗАЛО ИЗ-ПОД ДВЕРИ. Листочки как будто затянуло в Кисину комнату пылесосом.
Понедельник
Склоки
У Кисы в последнее время слишком уж много желаний. И ни одно из них она не может удовлетворить.
Киса хочет взять собачку. Подговорила меня и Котика. Против собачки только Дима. Киса скандалила, требовала, рыдала, но Дима сказал решительно – ни за что. Единственное, на что Киса может рассчитывать, – это рыбки. Но рыбки Кису как-то особенно оскорбили.
– Я рыбу не люблю, я никогда ее не ем! – кричала Киса.
И теперь Киса поссорилась с Димой и не разговаривает с ним. Дима тоже с удовольствием с ней не разговаривает – у меня такое ощущение, что он от нее отдыхает.
Еще Киса хочет на каникулах поехать на дачу к подруге и жить там одним, без взрослых. Я против. Киса скандалила, требовала, рыдала, но я сказала решительно – ни за что. Так что со мной Киса тоже не разговаривает. Я с ней разговариваю, а она со мной нет.
Киса демонстративно беседует только с Котиком. Говорит:
– Котик, скажи ИМ, что всех отпустили на дачу. Спроси ИХ, почему я одна должна сидеть дома.
Или:
– Котик, скажи Диме, что собачка такая маленькая, что он ее даже не заметит.
Когда Киса наконец обратилась ко мне со словами «Отдай мне свой белый свитер! Тебе он все равно мал. Быстро говори, да или нет, а то я с тобой не разговариваю» – я не выдержала и рявкнула:
– Нет! Не отдам! Нужно вежливо просить белый свитер, тогда есть шанс его получить, а так нет!
…Белый свитер я положила в пакет и подсунула ей под дверь. Не то чтобы я иду у Кисы на поводу. Я же всегда смогу взять его поносить.
Утром нашла пакет с белым свитером под своей дверью. Почему Киса подсунула его обратно, не понимаю. Какая все-таки тяжелая девочка…
Вторник
У него кто-то есть
Сегодня днем я уже совершенно точно поняла: у него есть кто-то, кроме меня. Ревность – ужасно гибельное чувство, потому что, прежде чем разрушить наши отношения, она полностью разрушит мою самооценку. Я все утро сижу и думаю: глупо было надеяться, что я могу привлечь его навсегда… Вокруг столько юных прекрасных девиц, а я…
К тому же я иногда бываю рассеянной, невнимательной, не готовлю по своим рецептам здоровое питание, тайком увлекаюсь пирожными…
Но не стоит сосредотачиваться на своих недостатках. Лучше я сосредоточусь на ЕГО недостатках. Это гораздо легче.
Итак, он эгоистичен, невнимателен ко мне, ведет тайную от меня личную жизнь и никогда, ни разу в жизни не сказал, как я ему дорога…
…Ох, наконец-то! Жужжит!
…Ну вот, уже слуховые галлюцинации начинаются. Послышалось…
Ну ладно, погоди! Пусть только прилетит, я ему все скажу специальным едким, как горчица, голосом! Начну так:
– Если бы ты относился ко мне, как я отношусь к тебе…
Или нет, лучше так:
– Если бы ТЫ сидел у окна и ждал, когда я прилечу…
Или лучше так:
– А ты, наверное, весело провел время… – И укоризненно покачаю головой.
И тогда он устыдится и признается, что я ему очень дорога. Так что я буду вести себя как ангел, тихо сидеть у окна и ждать.
Но одно дело решить вести себя как ангел, а другое – сидеть у окна печальным ангелом и напряженно прислушиваться. К тому времени, как я услышала жужжание, я так злилась, что уже нисколько не обрадовалась.
Карлсон как ни в чем не бывало уселся на подоконник.
– Привет! Вот и я, очень больной и несчастный, – виноватым голосом сказал он, свесив с подоконника толстенькие ножки. – Я… в общем, не найдется ли у тебя аспирина?..
Карлсон просто манипулирует мной, хочет вызвать у меня жалость к нему, такому больному и несчастному. Болезнь – это вранье, аспирин – тем более вранье. Вот сейчас принесу аспирин, и пусть выпьет на моих глазах, и это будет ему наказание!
– Ты не мог бы в следующий раз предупреждать, чтобы я не ждала напрасно? – поинтересовалась я.
– Не мог бы, – рассеянно ответил Карлсон, оглядывая комнату в поисках подноса с едой. – Может быть, я уже не имею права заняться своими делами?
Хм… почему он так невежливо мне отвечает?..
– А ты не расскажешь мне, где ты был? – ревниво спросила я.
– Не расскажу.
Ну, все. Он мне уже ничего не рассказывает…
– Не хочешь ли ты немного подкрепиться? – иронически поинтересовалась я.
– Не хочу… То есть, наоборот, хочу… Это я сначала машинально сказал.
Я хотела дальше склочничать, но… вдруг у него действительно жар? На всякий случай решила: не буду упрекать его и будить в нем чувство вины. Когда он со мной, ему должно становиться лучше, а не хуже.
– Угадай, что у меня есть? – Я посмотрела на Карлсона преданными глазами. – Торт со сливками, вот что! А?.. Ну как?
– Мне уже немного лучше… Тащи скорей! – обрадовался Карлсон и похлопал меня по плечу: – Я смотрю, я все-таки тебе немножко дорог, а?..
– Немножко дорог?!.. Очень даже дорог! – заторопилась я. – А я, я тебе… я тебе хоть немножко дорога? Да? Да?
– Так дорога, что и сказать не могу, поэтому и говорить об этом не буду.
Ура, ура, ура! Я так ему дорога, что он и сказать не может! Ура! Зачем мне тогда самооценка?..
Больше не буду ревновать и печалиться. Наоборот, буду вести себя как ангел. Если Карлсон опять долго не прилетит, то, когда он все-таки прилетит, он всегда найдет у окна новую меня – без всякой самооценки, зато с преданными глазами и тортом со сливками.
Просто у меня от обиды совершенно испортился характер. Киса все еще со мной не разговаривает, Карлсон не прилетал… И я даже забыла простое правило – нельзя начинать фразу с «не». Потому что человек мгновенно настраивается на отказ и сразу же, не думая, отвечает «не могу, не хочу, не буду». Карлсон даже почти что отказался подкрепиться, а это о многом говорит.
– Ты можешь в следующий раз предупреждать, чтобы я не ждала напрасно? – исправилась я.
– Могу, сколько угодно, – миролюбиво кивнул Карлсон.
– Расскажешь мне, где ты был?
– Расскажу, почему бы не рассказать, – ответил Карлсон, – только чур, сначала торт со сливками.
