Юлия Данцева - Мастер и Виктория
Парень поднял голову и встал на четвереньки:
- Госпожа моя, - произнес он с обожанием, – презренный раб мечтает об этом.
Я вгляделась в лицо парня и застыла на месте. Это был Владлен.
Исповедник почувствовал мое состояние и стиснул мне руку.
- Что случилось? – спросил он тихо.
Я открывала беззвучно рот, глотая ставший густым и горячим воздух. Исповедник повернул меня к себе и больно сжал пальцами подбородок.
- Виктория? Что с тобой? Тебе нехорошо?
Боль немного привела меня в чувство.
- Это… он, – выдохнула я.
- Кто «он»?
Мои губы тряслись, в глазах закипали слезы. Я опять была избитой, оттраханной сукой. Заныла разбитая и прокушенная губа, внизу живота тянуло и саднило.
Исповедник понял всё. Прочитал в моих глазах животный страх и ненависть. Тихо усмехнулся:
- Надо же. Как тесен мир, - и отошел к Надежде, что-то прошептал ей на ухо.
Она посмотрела на него удивленно. Потом на меня - мне показалось, сочувственно. Затем на Владлена - презрительно. Он скорчился под ее взглядом и заскулил, как собачонка. Жалкий, омерзительный.
Исповедник вернулся ко мне, что-то держа в руках. Черная шелковая полумаска легла мне на лицо.
- Так тебе будет комфортнее. Снимешь сама, когда посчитаешь нужным. Не бойся. Это будет весело.
Он погладил меня по щеке, ободряя, и подтолкнул вперед, к клетке.
Надежда уже открыла ее и выволокла Владлена, ухватив за ошейник. Он хрипел, но пытался поцеловать ее руку, в которой она сжимала плетку. Мне стало противно.
- Сладкий мой, - пропела Надежда, приподняв лицо Владлена, стоящего на коленях у ее ног, под подбородок рукоятью плети, – сегодня тебе повезло. Я провожу мастер-класс для начинающей Домины. Тебе достанется двойная порция. Ты же счастлив?
- Да, госпожа, - проскулил Владлен, - я так счастлив!
- Встань, раб, - приказала Надежда.
Парень поднялся на ноги, опустив глаза в пол.
Госпожа пристегнула к свисающим с потолка цепям наручи на его запястьях за металлические кольца. Потом отошла к стене и покрутила какую-то ручку. Цепи натянулись так, что парень повис, едва касаясь пальцами ног пола.
- Тебе нравятся крики? – спросила у меня Надежда. – Или заткнуть его кляпом?
- Пусть покричит, - ответил за меня Исповедник и снова сжал мою руку. Меня трясло, будто в лихорадке.
- Ну что, сладкий мой, - проворковала Госпожа, оглаживая ребра парня рукояткой плети, - готов? Десять ударов. Считай. И проси о каждом следующем.
Владлен всхлипнул.
Свистнула плеть. Он закричал, тоненько и жалко. Словно щенок. Меня замутило.
- Один! Спасибо, госпожа! Могу я получить еще? - Дрожащий голос, в нем мука и сладострастие.
После пятого Надежда протянула плеть мне.
- Давай, девочка. Оторвись, – в ее голосе мне почудилось сочувствие.
- Ты можешь, - ладонь Исповедника легла мне не плечо, и я почувствовала, как в меня вливается сила.
Я взмахнула плетью и вложила в удар всю мою ненависть к этому ублюдку.
- Шесть! – завизжал он, и на коже живота, куда пришелся мой удар, вспухли темно-багровые полосы. – Спасибо, госпожа! Может раб получить следующий?
Второй удар я нанесла по спине, и металлический наконечник рассек кожу до крови.
- Легче, девочка, легче, - укорила меня Надежда, - не порть его шкурку.
Владлен скулил и просил еще, корчась от боли, раскачиваясь на цепях.
Я стегала его плетью и испытывала совершенно новое для меня ощущение власти. Освобождая свою ненависть, злость, я упивалась чувством полного обладания его жалким, исхлестанным телом. Десятый удар я нанесла по животу, а наконечник одного из хвостов плети чиркнул по его сморщенному члену. Владлен взвыл от боли.
Я выронила плеть, тяжело дыша. Исповедник обнял меня за плечи, прошептав на ухо:
- Умница, Виктория. Тебе понравилось?
Я не знала, что ответить. То, что сейчас наполняло меня изнутри, не имело названия. Это было адской смесью самых противоречивых чувств - от радостного возбуждения до гадливости и презрения. И самое странное, я не испытывала сочувствия. А ведь я была на его месте. И хорошо знала эту боль, обжигающую огнем кожу.
Надежда тем временем колдовала над обмякшим телом Владлена, опутывая его паутиной бандажа из толстых веревок. Вскоре он уже покачивался над полом животом вниз, с запрокинутой головой, взнузданный, как лошадь, руки связаны за спиной, веревки опоясывали поясницу, проходили через промежность, ноги согнуты в коленях и широко разведены. Парень мычал и вращал глазами, силясь что-то сказать.
Госпожа взяла его лицо в ладони, заглядывая в глаза.
- Ты боишься? Сладкий мой, - она смачно поцеловала его в губы, - доверься нам. Будет больно. Но ты же любишь боль?
Владлен замычал. Надежда погладила его по груди, по животу, сжала в ладони член, провела по ягодицам. Потом отошла к комоду и достала оттуда большой черный фаллоиммитатор.
Парень дернулся и замычал громче.
- Я знаю, сладкий. Знаю, - сочувственно сказала Надежда, подходя к нему сзади и сжимая ягодицы, – тебе не нравиться, когда тебя имеют. Но придется потерпеть. Ради меня. И своей новой Госпожи. Смотри, какая она красивая.
Исповедник подтолкнул меня к парню, который, покачиваясь на веревках, тихо скулил. Я оказалась прямо перед его лицом. И в тот момент, когда Надежда резко ввела в его зад фаллоиммитатор, Исповедник сорвал с меня маску и спросил:
- Помнишь ее? Не отводи глаз! Смотри на нее!
И он смотрел. Широко открытыми, наполненными болью глазами. Шумно выдыхая каждый раз, когда в его зад входил искусственный член. Я видела, как по его щекам стекают слезы. И мне вдруг стало его жаль. Я провела пальцами по его щеке, стирая мокрую дорожку.
- Я тебя прощаю, - вырвалось само собой.
Когда мы возвращались, меня трясло от пережитого. Исповедник посматривал в мою сторону тревожно. Казалось, что он жалеет о том, что привез меня к Надежде.
Он открыл дверь и пропустил меня в квартиру. Я сразу прошла в свою комнату, сняла свой наряд Домины и, завернувшись в халат, ушла в душ. Стоя под горячими струями, я все еще видела перед глазами перекошенное, жалкое лицо Владлена. К горлу подступила тошнота. Когда я вышла, Исповедник позвал меня на кухню. Я даже не удивилась, ощущая себя разбитой, уставшей и опустошенной. Он указал мне жестом на стул и поставил передо мной чашку с чаем.
- Пей. Тебе нужно согреться и прийти в себя.
Я сжала пальцами теплый фарфор, согревая их. Исповедник положил на стол плитку шоколада.
- Не помешает. У тебя стресс. А шоколад – то, что нужно.
Я машинально протянула руку. И вздрогнула всем телом, когда он накрыл мою ладонь своей.
