Джоанна Лэнгтон - Обрести себя
— Ты всегда такой пунктуальный? — спросила она, глядя на Федерико с робкой улыбкой. От Кэсси не укрылось угрюмое выражение его лица, и в карих глазах ее появился немой вопрос.
— Всегда, — холодно подтвердил он, старательно избегая ее взгляда.
На нем был белый хлопчатобумажный костюм и голубая рубашка с открытым воротом, по сравнению с которыми его кожа казалась еще смуглее.
— Я подожду тебя в машине, — неожиданно произнес Федерико, по-прежнему не глядя на Кэсси. — Постарайся не задерживаться.
— Не сердись, я почти готова. А ты неважно выглядишь, Федерико. Неприятности на работе? — спросила она. — Почему бы нам не присесть на минутку и не выпить кофе?
Она подошла к нему, обняла руками за шею и прижалась всем телом.
Поведение Кэсси немедленно разбудило в нем плотский голод. Но где-то в глубине сознания маячила некая преграда, только что воздвигнутый им самим психологический запрет, не позволяющий ему пойти на поводу у своих чувств.
Усилием воли Федерико отстранился и жадно, полной грудью глотнул воздуха. Глаза Кэсси были закрыты, лицо запрокинуто. Она ожидала, что он вот-вот поцелует ее… как вдруг поняла, что его нет рядом.
Открыв глаза, Кэсси удивленно посмотрела на испанца и испуганно пробормотала:
— Что-то не так, Федерико?
Но тот, казалось, даже не расслышал ее вопроса. Эти невинные карие глаза, эта бархатистая девичья кожа, эта бесконечная нежность во взоре — не для него. Как он мог так забыться? Как мог опять оказаться в плену самого необузданного из человеческих инстинктов?
— Что произошло? — Кэсси взяла его за руку. — Я ничего не понимаю. Ты сожалеешь, что пригласил меня?
— Не надо, Кэсси, — хрипло произнес Федерико. — Не заставляй меня сожалеть об этом больше, чем я сожалею теперь.
Кэсси в растерянности уставилась на него. Поведение Федерико, его странные слова привели ее в полное замешательство, граничащее с отчаянием.
— Да в чем же дело? — воскликнула она, и на ее глазах показались слезы.
— Будем считать, что у меня сегодня выдался неудачный день. Пойдем. Мы и так опаздываем.
Выйдя из дома, он подвел Кэсси к ожидающему их «мерседесу».
— Побыстрее, Луис, — велел он шоферу и нажал кнопку, опуская стекло, отделяющее кабину водителя от салона.
Некоторое время они молчали. Лицо Федерико по-прежнему оставалось суровым и непроницаемым.
Наконец Кэсси решилась и спросила:
— Ты любишь детей?
С мрачным удовлетворением он отметил, что его план почти достиг цели. После нескольких недель знакомства она уже мечтает о свадьбе и детях. Что ж, теперь ей придется самой прочувствовать, что испытывал Чарлз. Должно быть, она пребывает в полной уверенности, что он влюблен в нее. Блажен, кто верует…
— Только на расстоянии, — холодно ответил Федерико.
Эти слова болью отозвались в сердце Кэсси. Но она взяла себя в руки и, робко взглянув на него, снова спросила:
— Что ты имеешь в виду?
— Я спокойно отношусь к детям моих друзей и знакомых, с удовольствием рассматриваю их фотографии. Но все они обычно такие шумные, назойливые, капризные, а я слишком эгоистичен, чтобы желать собственного ребенка.
— От души надеюсь, что твоя жена будет такого же мнения, — только и сумела выговорить Кэсси, потому что подступивший к горлу ком не позволил ей продолжить. Ее губы чуть дрогнули, и предательская влага потекла по щекам. Кэсси незаметно смахнула слезы и призвала на помощь всю свою волю. Он не должен знать, что она чувствует.
— В настоящее время я не планирую ни того, ни другого, — жестко ответил Федерико, не обращая внимания на ее состояние. — Мой отец был женат трижды, однако я не думаю, что он чувствовал себя по-настоящему счастливым хотя бы с одной из жен. На что же в таком случае рассчитывать мне?
— Ну, если ты так смотришь на это, тогда, конечно. Но я отношусь с подозрением к мужчинам, не любящим детей. — Отчаяние придало Кэсси неожиданную решимость. — Твой взгляд на мир очень ограничен. Но уверяю, тебе придется изменить свое мнение, однако будет уже поздно.
Федерико долго и напряженно размышлял над ее словами. Затем, сжав кулаки и стараясь не повышать голоса, почти проскрежетал:
— Что ты вообще знаешь о жизни, девчонка? Мой отец обожал мою мать, но она предпочла его другому и бросила нас, когда мне было только пять лет.
Кэсси подняла на него глаза.
— И ты ее больше не видел?
— Нет. Она умерла три года назад. За все это время она не предприняла ни единой попытки встретиться со мной. Когда умер отец, я известил ее, но эта женщина не сочла нужным даже появиться на его похоронах. Моя первая мачеха вышла за отца по расчету. На словах она уверяла, что бесконечно любит его, а на деле предпочитала развращать молоденьких служащих особняка. Когда отец узнал, он немедленно развелся с ней. Следующая его жена оказалась наркоманкой. Они не прожили вместе и года, как она умерла от передозировки.
— Твоему отцу просто не повезло, — мягко сказала Кэсси, дотронувшись до его руки. Ей вдруг стало бесконечно жаль этого сильного и властного мужчину, в прошлом которого было столько боли и разочарования. — Существует столько счастливых семей, что не стоит примерять на себя чью-то горькую судьбу. Почему ты считаешь, что должен быть несчастлив, как и твой отец?
— Все. Хватит об этом, — отрезал Федерико. — Я и так был излишне откровенен с тобой. Лично для меня этот разговор тягостен и неприятен.
Вилла возвышалась на холме, внизу располагался чудесный парк, поэтому казалось, будто она парит над зеленым облаком. У Кэсси от восторга перехватило дыхание.
— Как красиво! — воскликнула она, забыв на мгновение обо всем на свете. — Что-то неземное!
«Мерседес» остановился на большой вымощенной камнем площадке перед главным входом перед домом. Кэсси молча пошла следом за Федерико, пытаясь не думать ни о чем, кроме необходимости переступать ногами. Ее провели на второй этаж в подготовленную для нее комнату, а хозяин дома остался встречать гостей, о которых ни словом не предупредил ее. Через полчаса Кэсси спустилась в холл. Дверь в гостиную была открыта, и в ней уже толпились приглашенные. Среди них была скандально известная журналистка Хэтти Логан. Понимая, что Кэсси невольно станет объектом всеобщего внимания, Федерико неожиданно для себя пожалел, что пригласил Хэтти. И сейчас он решил, что не позволит снова терзать Кэсси бесконечными расспросами о Чарлзе в их последний вечер.
— Познакомьтесь, это Кэсси, — представил он собравшимся молодую женщину.
На обеде присутствовали восемь человек, и все они были ровесниками Федерико. Вскоре завязалась легкая светская беседа, искусством которой Кэсси прекрасно владела, но сейчас она ощущала себя лишь безучастной зрительницей, как бы наблюдала за происходящим со стороны.
