Алина Кускова - Снежный поцелуй
– А вы ждали своего принца!
– Принца? – блаженно улыбнулась Анна Архиповна. – Что вы, деточка, нет. Я ждала своего Петрушу. А он пропал без вести на советско-китайской границе. Тяжелые тогда были времена. Когда он уходил служить, нам было всего по семнадцать лет, и мы поцеловались первый и единственный раз.
– Да ладно! Анна Архиповна, вы ничего не путаете? Получается, что всю жизнь, все, – Юлька быстро прикинула, – все шестьдесят три года вы любили своего Петра?!
– Так и получается, – снова улыбнулась старушка. – Сердце принадлежало ему.
– Шестьдесят три года, – недоверчиво пробормотала Юлька. – Я столько не выдержу!
– А вам и не надо. Вы быстро помиритесь.
– Почему вы так думаете?
– Потому что он живой и здоровый. Самое большое горе, деточка, знать, что твой любимый человек в другом мире.
– Ах, Анна Архиповна, как вы правы, – всхлипнула Юлька и обняла старушку. – Завтра я ему позвоню. Но вы знаете, какая у него мама?!
– Когда Петруша пропал, его мама взяла меня к себе из общежития. Мне с ней было хорошо. Родной-то мамы не было, в войну от голода умерла. Может быть, вы к его маме сами плохо отнеслись?
– Давайте спать, – пробурчала Юлька, направляясь в ванную.
Там она разделась и с огромным удовольствием встала под теплые струи воды. Когда Юлька вышла из ванной комнаты, Анна Архиповна уже спала. Она так нежно улыбалась во сне, что Юлька подумала: ей снится Петруша. И еще ей снится, что она молодая семнадцатилетняя девушка, которая любит и думает, что это ее чувство продлится вечно. А так ведь и случилось!
Глава 7
Выбор сделан! Выбор сделан. Но разве это выбор?
Светлана Гладышева прекрасно знала, что ни в какой, казалось бы, безвыходной ситуации нельзя полагаться ни на кого, кроме себя. Хотя, конечно, находились среди ученых мужчин-философов те, кто утверждал, будто решение всегда и всюду принимает исключительно мужчина. А женщина всего лишь выбирает того мужчину, который уже принял относительно нее решение. Не вдаваясь в философские дебри, Лана понимала одно – пусть Красавин с Афонькиным принимают любые решения на ее счет, она должна выбрать. Невозможно в новогоднюю ночь скрыть одного кавалера от другого, тем более она обоим пообещала свое присутствие за праздничным столом и поцелуй под бой кремлевских курантов.
Подкидывать монету ей показалось верхом глупости. Раскладывать пасьянс – еще глупее. Нельзя посторонним вещам доверять жизненно важный выбор. Можно было, конечно, еще посоветоваться с подругами, но что те могли понять, раз она сама в своих чувствах запуталась.
Часы показывали одиннадцать часов дня или утра, что было для нее ближе. Новогодняя ночь надвигалась на Лану со всей пугающей неизбежностью. Оставалась половина суток, чтобы разрешить дилемму! Лана отправилась умываться, попутно потягиваясь – почти сделала утреннюю гимнастику, что должно было несколько облегчить ее совесть. Ведь в прошлый Новый год в списке непременных дел утренняя гимнастика стояла в числе первых.
– Юлька-а‑а‑а!
Лана остановилась возле двери в ванную комнату. Откуда доносился крик, было не понятно. Она пожала плечиками и пошла принимать душ. Под струями теплой воды легче не стало. Проблема оставалась: или Афонькин, красавец и супермен, или Красавин, умница и почти что гений. Кого выбрать? Вот если бы их соединить, хорошенько перемешать, потом разделить обратно, то получились бы два классных мужика! Ох, снова этот миф о половинках!
После душа Лана направилась на кухню, чтобы сварить себе традиционный кофе.
– Юлька-а‑а‑а!
– Да что ж это такое, – поморщилась она. – Наверное, дети во дворе шумят.
И включила музыку, под которую стала пританцовывать возле плиты:
– Я совершенно серьезна! Совершенно. Никакого легкомыслия. Мысли только по существу поставленной цели. Какая у меня цель? Ха-ха! Если хочешь, чтобы она не была достигнута, расскажи о ней мирозданию!
– Помогите! Спасите! – продолжал орать, перекрикивая все остальное, кто-то непонятно где.
Лана отвлеклась, посмотрела в окно, разрисованное с обратной стороны морозом замысловатыми узорами, и хмыкнула. Но любопытство взяло вверх. А вдруг, подумала Лана, это кричит Туманов, который решил вернуться, а гордая Юлька его не приняла?
– А! А! А!
Лана пошла в ванную комнату и принесла оттуда фен, включила его и принялась дуть на стекло. В это время сбежал кофе, заполнив кухню едким запахом гари. Пришлось открыть форточку, чтобы быстренько все проветрить. Заодно Лана глянула вниз, но разочаровалась. Никого там не было. Вообще, создавалось такое впечатление, что люди вымерли как мамонты. Двор был совершенно пуст. И тем не менее кто-то все-таки кричал!
– Юлька-а‑а‑а!
На свежем воздухе голос слышался более внятно. Лана подняла голову и увидела… Деда Мороза, скачущего по крыше противоположной многоэтажки. Он был весь красный, трясся от холода, прятался в свой тоненький халат, имитирующий шубу новогоднего волшебника, и кричал. Да, да, именно он кричал, у Ланы никаких сомнений не осталось. Вот только от удивления пропал голос.
– Кхе, кхе, – она прочистила горло. – Вы кто?
– А т‑т‑то непнят-т‑т‑но! – ответил ей с вызовом волшебник и принялся прыгать с одной ноги на другую. – Сп-п‑пасит-т‑те мня!
– А что, – ухмыльнулась Лана, – в форточку влететь слабо? Слабо! А когда я была маленькой, мама всегда в новогоднюю ночь открывала в моей спальне форточку и говорила, что в нее влетит Дед Мороз с подарками. Я все думала, ладно он сам влетит, но как через форточку пролезет целый мешок?!
– Д‑д‑дура!
– Сам дурак, – хмыкнула Лана и отошла от окна.
Форточку она закрывать не стала, гарь не выветрилась. Рассмеялась только, вспомнив про свое детство. Это сейчас ей смешно, что Дед Мороз сидит на крыше и не может залететь в ее форточку. А в третьем классе, когда учительница строгим голосом заявила детям, что Дед Мороз – это вымышленный персонаж, она одна из всего класса расплакалась. Ее потом дразнили до самого Нового года.
– Юлька-а‑а‑а!
Неужели она ошиблась и это Влад Туманов? Но ведь нисколько не похож!
– Слушай, волшебник, – Лана снова высунулась в форточку, – долго ты еще там собираешься колдовать? Слазь давай, хватит орать.
– К‑к‑как я сл-л‑лезу?!
– А где твои олени? Ускакали, испугавшись твоего отмороженного вида?
Дед Мороз обиделся, видимо, отвернулся и продолжил звать Юльку.
– Эй, ты, как там тебя, – заинтересовалась Лана, – а какую Юльку ты зовешь? Может быть, я тоже Юлька. Вдруг, помогу!
