Елена Квашнина - Четыре Ступени (СИ)
- Лучше закончить институт с синим дипломом и красной рожей, чем с красным дипломом и синей рожей.
Поймал сердитый Светланин взгляд, извиняющимся тоном пробормотал:
- К тебе, Светка, это не относится. Ты у нас правильная.
Светлана решила не напоминать Дрону, что теперь и она может не думать о красном дипломе. В основном, благодаря ему. Ковыряла ложечкой пироженку-суфле, но есть не могла. В присутствии Алексея каждый кусочек колом застревал в горле. Алексей тем временем перешёл к сравнению достоинств нашего пива и импортного. Дрон наконец оживился слегка, порозовел. Сам заговорил. А Светлана вдруг почувствовала себя одинокой, чужой, никому ненужной.
С тех пор Овсянников постоянно увязывался за ними в кафе. За Алексеем туда потянулась его свита. Прелесть дружеского уединения с Дроном за чашечкой кофе померкла для Светланы. Среди шумных, бесцеремонных почитателей Овсянникова она ощущала себя лишней. Злилась на Дрона, что не сумел или не захотел отстоять их посиделки от посторонних. Злилась на Алексея, старательно приручавшего Дрона. Злилась на себя, что продолжала ходить на чашечку кофе. Она пыталась назначать Дрону другие дни. Но Алексей теперь вовсе не выбирался из её любимой забегаловки. Ежедневно сразу после занятий шёл туда. Светлане приходилось мириться с неприятной для неё ситуацией. Как и с тем, что кофе она пила уже одна. Остальные накачивались пивом. Однажды её терпение лопнуло. Она сорвалась.
Закончив очередной междусобойчик, они небольшой толпой покидали кафешку. Видимо, пиво играло в жилах у ребят и требовало выхода. Шли, сворачивая по дороге столики и стулья. Официантки в отчаянии ругались, грозя вызвать милицию или никогда не существовавших в сём милом заведении охранников-вышибал. Официантки были молодыми и хорошенькими. Овсянников внезапно решил произвести на них неизгладимое впечатление. Наверное, чтобы девушки больше не ругались. Ну, и на будущие времена. Он хотел продемонстрировать любимый трюк, которым часто блистал в аудиториях перед занятиями, - легко, непринуждённо, артистично перепрыгнуть через стул. Да что-то не заладилось, не получилось. Стул-то он перепрыгнул, но зацепил спинку каблуком, отчего сей предмет грохнулся, с треском развалился на части. И тут, в моментально наступившей тишине отчётливо прозвучала неодобрительная реплика не сумевшей себя сдержать Светланы:
- Гусарство, разумеется, вещь завлекательная. Особенно для дам. Но зачем же стулья ломать?
Официантки закричали ещё громче, соскальзывая в причитания. Одновременно случилось вовсе неожиданное. Овсянников смутился, покраснел, начал жалко бормотать оправдания. Светлана не стала слушать. Ей было стыдно перед официантками, перед другими посетителями. Она заторопилась первой выйти на улицу.
- Светка, ты чего вдруг? - спросил выскочивший следом Дрон.
- Мне что, восхищаться этим? Мне, например, стыдно. И подумай сам, ведь глупо же вышло, некрасиво, нехорошо.
- Глупо, - согласился Дрон, чеша в лохматом затылке.
Светлана воспользовалась тем, что они стояли одни. Овсянников и его свита пока не выходили. Скорее всего, разбирались с официантками. Кому-то надо же оплатить сломанный стул. Девушка застегнула на Дроне старенькую дублёнку и поправила ему шарф, чтоб не простудился. Одновременно занудливо бубнила:
- Вот-вот, именно. Глупо. Девчонки-официантки чем провинились? Спросят, между прочим, с них. Думаю, нас сюда пускать перестанут. Или обслуживать откажутся. А тебе это гусарство нравится почему-то больше, чем наши прежние посиделки.
- Ты ревнуешь? - вытаращился Дрон. Он и не думал отбиваться от её рук. Наоборот, ему, кажется, понравилась забота, с которой приятельница застёгивала пуговицы на дублёнке, расправляла шарф.
- По-дружески, Юр, по-дружески. Как Скворцов твой.
- Ну, знаешь, не тебе ревновать. Я даже пить в последнее время перестал. На кофе с пирожными перешёл, - Дрон с ленивой хитрецой щурил глазки, заискивающе улыбался. Светлана не купилась на мелкий подхалимаж. Она почувствовала себя в своей тарелке. Пусть воспитательный процесс сейчас был направлен не на Малькову, а на Дрона. Не велика разница.
- Ну, да. С водки на кофе. А с кофе - на пиво. Вот с пива и начинаешь опять пьянствовать. Знаешь, как от тебя сейчас пахнет?
- Как? - всё ещё отшучивался Дрон. - Разве пахнет?
- Разит, как из пивной бочки, - злорадно констатировала она.
- Губит людей не пиво, губит людей вода, - пропел над ухом голос Овсянникова.
Светлана резко обернулась, готовая дать твёрдый отпор любому хамству. Алексей мигом понял её настроение. Смешался. Выставил перед собой руки ладонями к ней.
- Мир, мир. Я что? Я ничего, - повернулся к Дрону. - Юр, ты не возражаешь, если сегодня твою девушку провожу я?
Дрон вспыхнул. С неприязнью взглянул на Овсянникова. Но перевёл взор на Светлану и смягчился. Наверное, вспомнил, в кого именно влюблена приятельница. Ответил не слишком любезно:
- Светка - мой друг, не девушка. И я ей не пастух. Провожай. Но помни! Обидишь - костей не соберёшь.
Ухмыльнулся, смягчая слова. А кулак к носу Овсянникова всё ж таки сунул. Во! Здоровенный такой кулачище. Овсянников нарываться не стал. По глазам было видно, что хотел и передумал. Слишком разными при одинаковом росте были у них с Дроном комплекции. Подхватил Светлану под руку и повлёк в сторону метро, нечто завлекательное жужжа в ухо. Светлана ни слова сперва не слышала. Обалдела от свалившегося на неё двойного счастья. Просто послушно семенила рядом с Алексеем, автоматически пытаясь подстроиться под его широкий шаг. Странно, вот когда она шла рядом с Дроном, то Юрка под её шаг подстраивался.
Сначала Светлана думала о своём первом, таком долгожданном счастии. Дрон назвал её другом. Впервые в жизни её кто-то так назвал. От невероятного события на душе быстро теплело. Стало действительно тепло и солнечно. И она кому-то нужна. Потом её мысли плавно сместились в сторону Овсянникова. То, что Алексей идёт рядом, туманило мозги, не давало сосредоточиться на его словах. Он её провожает! Нет, нет, только до метро. Чисто по-дружески. На большее она права не имеет. На большее она не претендует. А как хотелось, чтобы сам догадался и проводил до дома.
На улице стоял март. Неприветливый, холодный, со злыми позёмками. Светлана мёрзла даже в новом пальто. Однако, готова была мёрзнуть ещё несколько часов, лишь бы дорога до метро не кончалась. Тлела в душе надежда, что Алексей проводит её до дома, тлела. Не проводил. Продержал у входа в метро с четверть часа, грел в руках её замёрзшие ладошки, дышал на них, овевая своим теплом. Болтал разные ласковые глупости. Голова у Светланы поплыла и от такого мизера. Она забыла обо всём на свете. Очнулась от дурацких грёз лишь через несколько дней, увидев после занятий предмет своего обожания с хорошим синяком на скуле. Подлетела к Овсянникову. Не обращая внимания на присутствующих, выпалила требовательно:
