Ирина Карташевская - Путь к сердцу мужа
— Ну, обыкновенная шпилька для волос, или булавка, или брошка какая-нибудь? — нетерпеливо спросил он.
— Нет, я такие вещи не ношу, — растеряно сказала она.
Он разочаровано вздохнул.
Стало совсем холодно. Полонский подошел к краю балкона и взглянул вниз. На аллеях парка не было ни души. Он повернул голову, и увидел, что рядом по стене спускается пожарная лестница.
— Так, — вздохнув, сказал он. — Другого выхода нет, придется мне спуститься по пожарной лестнице, а потом я поднимусь и открою вам дверь.
— Нет, нет, — испугалась она, — я одна здесь не останусь.
— Вы что же, думаете, я вас здесь брошу? — возмутился он.
— Я не знаю, то есть, я хочу сказать, что я лучше тоже спущусь с вами по лестнице.
— Да вы представляете, что это такое, спускаться с восьмого этажа? А если вы не удержитесь и упадете?
— Я не упаду, — твердо сказала Лиза. — Я много лет занималась гимнастикой, так что я вполне могу спуститься.
Она, правда, не стала уточнять, что занималась художественной гимнастикой.
— Но я не понимаю, какой смысл рисковать обоим. Вы же можете постоять тут еще полчаса?
— Нет, я полезу вместе с вами, — твердо сказала Лиза.
— Но зачем?
— Потому что иначе это будет нечестно и несправедливо. Ведь это я виновата, что мы попали в такую ситуацию. Правда, я это сделала нечаянно. Я не знала, что есть такие двери. Давайте спускаться.
И она пошла к краю балкона, с твердым намерением тут же перелезть через перила.
— Да погодите вы, — кинулся за ней ее шеф. — Я буду спускаться первым, а вы за мной.
— Нет, — снова твердо сказала она, представив, в каком виде он будет ее наблюдать. — Это невозможно.
— Но ведь так будет лучше для вас. Если вы устанете или соскользнете, я смогу поддержать вас.
— Нет. Во-первых, я не собираюсь соскальзывать, а во-вторых, это… ну, в общем, я лучше буду спускаться первой.
— Ну, знаете ли, если вы думаете, что я еще и собираюсь смотреть вам под юбку, то вы глубоко ошибаетесь.
Лиза так смутилась, что сначала даже не знала, что ответить, но потом дрожащим от обиды голосом сказала:
— А вот гадости мне говорить необязательно.
— Хорошо, простите, — коротко сказал он. — Но все-таки отойдите и пропустите меня вперед.
— Я вас тоже понимаю. Вы боитесь, что я упаду и вам потом придется откупаться большими деньгами, — как можно язвительнее сказала она.
— Знаете, мне гадости говорить тоже необязательно, — холодно сказал он, — давайте уж лучше спускаться, если решили. Дайте мне вашу сумочку, я положу ее в карман. Спускайтесь сразу за мной, и старайтесь не смотреть вниз.
— Я знаю, — коротко ответила она, отдавая ему сумочку.
Полонский взялся рукой за лестницу, и, упершись ногой в выступ стены, перелез через перила балкона и стал спускаться. Следом за ним то же проделала и Лиза.
Спускаться оказалось тяжелее, чем она думала. Вес всего тела приходился на руки, и нужно было напрягать все силы, чтобы удержаться. К тому же, и руки и ноги приходилось поочередно отрывать от перекладин, чтобы спускаться вниз, и тогда удержаться было действительно трудно.
Ничего, ничего, успокаивала себя Лиза. Я сильная, и руки у меня тренированные. Я же помню, как в детстве всю площадку в парке проходила на кольцах.
Когда Лиза была маленькой, они с мамой почти каждый вечер ходили в парк. Там на детской площадке было много качелей, но больше всего Лиза любила кольца. Вдоль всей площадки, висели прикрепленные к перекладине гимнастические кольца. Раскачиваясь и перебирая их руками, можно было облететь всю площадку, не касаясь земли. Конечно, это было тяжело, но Лиза не хотела отставать от мальчишек и постоянно висела на этих кольцах, натирая на ладонях кровавые мозоли. К концу лета она как заправская обезьяна летала на них вокруг всей площадки. Сейчас, спускаясь по этой проклятой лестнице, она вспоминала, как ей было тяжело тогда в парке, и радовалась, что хоть какой-то подобный опыт у нее есть.
Забывшись в воспоминаниях, она машинально перебирала руками и ногами, когда Полонский остановился и позвал ее.
— Как вы там? Держитесь? Может быть, хотите передохнуть? Я поднимусь и поддержу вас.
Ну уж нет, не дождешься, подумала она, и, стараясь говорить как можно тверже, ответила:
— Не нужно, со мной все в порядке.
На самом деле она совсем не была в этом уверена. Руки у нее так устали, что она каждую минуту ждала, что пальцы разожмутся и она упадет. Но лучше пусть она упадет, чем признается, что уже жалеет, что полезла по этой лестнице.
Ничего, ничего, подбадривала она себя, все когда-нибудь кончается, и это тоже кончится. Вот уже почти четвертый этаж. Это еще высоко, но уже с третьего этажа падать можно. С третьего этажа не убьешься. Правда тогда ее убьет сам Полонский. За то, что не захотела ждать и полезла за ним. Так, еще чуть-чуть… Есть, она поравнялась с четвертым этажом. Смотри-ка, он ее уже не спрашивает, как она там. Видно, уверовал в ее силы. А зря, сил уже никаких нет. Но она все равно доберется до конца. Другая бы не добралась, а она доберется. Потому что она не какая-нибудь избалованная красотка, которую возят в «мерседесе». Она живет с одной мамой и всю мужскую работу в доме делает сама. Она и кран чинит, и мебель двигает. И ремонт в доме они с мамой делают сами. Ну, вот и третий этаж, здравствуй, дорогой. Остались совсем пустяки. Кстати, как же там шеф? Она посмотрела вниз. Полонский быстро спускался. Длинное элегантное пальто и обязательный белый шарф развевались по ветру.
Ничего себе наряд для лазанья по пожарным лестницам, подумала Лиза и ее стал разбирать смех.
Смеяться нельзя, панически подумала она, крепясь изо всех сил. Если начну смеяться, руки ослабнут и я упаду. Эта мысль сразу же настроила ее на серьезный лад, и смеяться расхотелось.
Тоже мне умница нашлась с чувством юмора, сердито выругала она себя. Самое время посмеяться.
В таких размышлениях она прошла третий этаж и остановилась. Руки отказывались двигаться, сердце колотилось как сумасшедшее.
— Что с вами? — сразу же крикнул снизу Полонский. — Эльвира, вам плохо?
Это подстегнуло ее, она глубоко вздохнула, чтобы восстановить дыхание и как можно небрежнее ответила:
— Все нормально, мне просто волосы мешают.
Она с трудом поднесла негнущуюся руку к волосам и сделала вид, что поправила их. А потом стиснула зубы и из последних сил стала спускаться дальше.
Наконец она увидела, что Полонский повис на руках и ловко спрыгнул на землю. Лестница заканчивалась довольно высоко от земли, и Лиза нерешительно остановилась на последних перекладинах, не зная, что дальше делать.
