Твое сердце – лед - Вин Аманда

Встал и пошёл к ней. Надо бы поздравить с победой.

Надеялся, что хотя бы с ней смогу отвлечься. Да, с ней точно станет лучше.

Но Катя оказалась такой же стервой, как моя мать. Вывалила на меня свою грязь.

Никому верить нельзя. Ни одна женщина недостойна доверия. Моя мать меня обманывала всю мою жизнь… Катя тоже врала, что влюбилась, раз готова так легко от всего отказаться.

Медаль получила, а все равно мне от ворот поворот!

Ну, ничего, она получит свое!

Глава 27

Катя

Макс протягивает мне телефон, беру в руки, смотрю видео.

Да, это я и он. Вчера. Как будто из другой жизни.

– И не пытайся удалить, у меня есть копия, – звучит голос Макса на фоне.

Быстро выключаю телефон, напряжённо дышу. Невозможно на такое смотреть.

Когда немного прихожу в себя, я выкрикиваю со слезами:

– Ты совсем идиот! Зачем ты такое снимал? Ненормальный!

Макс просто стоит и беззвучно смотрит на меня. Ни один мускул у него на лице не дрогнул. Он ещё хуже своей сестры. Гад, гад, гад!

Отворачиваюсь от него. Смахиваю слёзы и пытаюсь отдышаться. Дыхание такое неровное, как будто я тысячу километров пробежала. Что же мне теперь со всем этим делать?

Не хочу. Не хочу, чтобы это видео кто-нибудь посмотрел… И дело даже не в том, что это может грозить моей карьере – а грозить ей может все что угодно. У нас из спорта и за меньшее Кира Викторовна выгоняла… В прошлом году она исключила из команды Карину за простой пост в сети… Она издевалась над соперницей, прошлась некрасиво по ее внешности. Начался хейт той девочки, преданные подписчики Карины кинулись на ее соперницу со всей своей силой… травили, писали гадости, и Кира Викторовна выкинула «недоблогера» из своей команды. Хотя это была сильная девочка в спортивном плане! Я слышала, что Карина потом пошла к другому тренеру, но у неё ничего не получилось.

А откровенное видео в сети… Это же позор на всю жизнь.

Кира Викторовича не простит меня за такой проступок. Точно не простит. Она женщина суровая, со стальным характером. Скажет – сама виновата. Связалась не с тем… А кто я без неё? Без неё эти соревнования в Питере – моя последняя победа. И что мне делать?

– Ну, так что, раздеваться будешь? – спрашивает Максим сзади.

Внутри все горит – а внешне я пытаюсь остаться спокойной. Поворачиваюсь к Максиму, смотрю на него с равнодушием… Как же я его сейчас ненавижу! Очень хочу выгнать из своего номера, но я должна все взвесить… подумать о последствиях. Я должна удалить то видео, избавиться от улик.

– Раздевайся, Катя, – повторяет Макс.

Ласково так, почти как вчера он со мной разговаривал… Вчера я его ещё любила. Точнее, думала, что люблю.

Я же не знала, какой он на самом деле. И что он со мной играет.

В этот момент я принимаю решение. Не буду ничего ломать в одночасье. Он играл со мной. А я поиграю теперь с ним. Притворюсь послушной. Буду выполнять его желания… а потом удалю все его видео. Или найду на парня компромат.

Тут уж я покажу своё настоящее лицо. Но спать я с ним не буду. Ни за что! Он не возьмет меня шантажом.

Делаю шаг вперёд. Не моргая, смотрю на него и подхожу ближе, прикасаюсь к его плечу:

– Максим, я поняла… Но не сегодня. Сегодня я устала. И мне нужно переварить эту информацию. Хорошо?

Целую его в губы, как раньше.

Странно, никакого волнения и стеснения я не испытываю. Вот что значит ненависть! Она отрезвляет мозг.

Макс проводит рукой по моей щеке:

– А я и не знал, что ты можешь быть такой послушной. Мне нравится. Но я не хочу уходить.

Он с вызовом смотрит мне в глаза. В нем как будто тоже что-то изменилось.

Макс берет меня за талию и пытается уложить на постель. Я вырываюсь, встаю и строго говорю:

– Я сказала, что не хочу… сегодня!

Мы молчим, просто смотрим друг на друга. Кажется, он догадывается, что, несмотря на его уловки, это конец.

Но себя я не могу понять. Я как будто наполовину во вчерашнем дне, когда я ещё ничего не знала… и наполовину в сегодняшнем, когда я все знаю и терпеть его не могу.

И тем не менее – как бы я ни старалась – я не испытываю отвращения, когда представляю, что вчерашнее может повториться…

Максим подходит ближе и целует меня. Медленно и нежно.

Я убеждаюсь в своих мыслях. Мозгом я уже успела осознать, что он за человек, а вот тело отказывается это признавать… Как будто помнит его и все ещё хочет.

Максим выходит из моего номера, наконец, даже не сказав «Пока».

Смотрю на его широкую спину и как будто вижу его насквозь: он эгоист, каких поискать. Надо это запомнить и никогда-никогда не поддаваться больше его очарованию. Катя, не забывай, какое он ничтожество, как он тебя использовал и как сейчас наслаждается своей победой – временной победой.

Опомнившись, я кричу:

– Стой! Нужно обсудить условия. Я встречаюсь с тобой… неделю… а ты отдаёшь мне видео и никому их не показываешь, так?

Макс оборачивается, смотрит с вызовом:

– Нет. Ты перепутала, малышка. Мы встречаемся до тех пор, пока мне не надоест. О неделе речи не шло…

Не выдерживаю, проговариваю свои мысли вслух:

– Я уверена, что надоем тебе раньше, ведь ты мне абсолютно безразличен. И даже противен…

Макс резко разворачивается, снова прижимает меня к стене и рычит мне в лицо:

– Вот не надо только врать, Катенька. Я твой вчерашний оргазм очень хорошо ощутил. Столько пульсаций от моего члена… ага, противен. Не рассказывай мне сказки. Хорошо?

Отпускает меня. Выходит, громко хлопнув дверью. Я не успеваю ему сказать, что то было вчера… И больше никогда не повторится.

Я сажусь на кровать и пытаюсь успокоиться.

Наши с ним отношения – это сплошное мучение. Как хочется все прекратить. Но как же видео? На его порядочность я больше не могу надеяться… и рисковать своей карьерой – тоже не могу.

Глава 28

Катя

Я кое-как успокоилась, умылась, привела себя в порядок – и в дверь снова постучали.

Встаю и широким шагом иду открывать. Если это Максим, ему несдобровать – влеплю ему пощёчину и скажу, как я его ненавижу. И пусть проваливает со своим дурацким видео…

Я распахиваю дверь и теряюсь. Вместо Максима на пороге стоит Амелия, скрестив руки, и как-то осуждающе на меня смотрит.

Первая мысль – Макс показал всем видео и теперь все всё про меня знают, осуждают… Но когда глаза Амелии наполняются слезами, я понимаю, что дело в чем-то другом.

– Как ты могла?! – восклицает она и заходит в мой номер, толкая меня за плечо.

Я мигом закрываю дверь и спрашиваю:

– О чем ты говоришь?

– Оказывается, Булату нравишься ты! Ты же знала? И ничего мне не сказала…Как ты могла со мной так поступить? Мы же подруги!

– Откуда ты узнала? – интересуюсь я тихо.

– Он сам мне написал! Объяснил, почему мне не отвечает! Сказал отстать от него, не беспокоить больше… он думал, что я – это ты, – всхлипывает подруга.

– Амелия, послушай! – Я пытаюсь дотронуться до её плеча, но подруга от меня отшатывается, как будто я ее злейший враг.

Приходится подбирать нужные слова:

– Я сама не знала… не понимаю, почему Булат вообще так подумал… Я никогда на него внимания не обращала…Ты же сама знаешь!

– Он говорит иначе! – кричит Амелия. – Говорит, вы постоянно с ним в гляделки играли!

Какие ещё гляделки? Что этот ненормальный хоккеист ей наплел? Я смотрела на него, только когда Амелия мне что-то про него говорила… Неужели эти взгляды Булат расценил как мою заинтересованность? Вот черт!

Гляжу на подругу, и у меня сердце кровью обливается. Только не это! Только не сейчас. И так слишком много на меня свалилось сегодня… Как будто меня кто-то за что-то наказывает. Что же мне делать?

– У нас с ним ничего не было. Я говорю правду, поверь мне, – умоляю я подругу.

Амелия вытирает слёзы, вздыхает: