Предатель. После развода (СИ) - Арская Арина

— Я тут просто вспомнила, какой твоя бывшая жена была красивой на свадьбе, — тихо отзывается Аня. — И как мы с ней танцевали. И с тобой, мудак, я тоже танцевала. Вы мне казались такими красивыми и даже волшебными.

— Спокойно ночи, Ань, — сухо отвечает Герман и сбрасывает звонок.

Глава 31. Поговори об этом с сестрой

Однажды мама в шутку сказала, что мы все — манипуляторы. И сейчас я соглашусь с этим, потому что я иду на гениальную авантюру, за которую мне, вероятно, прилетит от Анфиски по первое число.

Но что поделать?

Я же Аня.

И меня бесит, что моя старшая сестра не идет кричать на бывшего мужа. Она должна все ему высказать. Должна, как следует, поругаться и даже побрызгать слюной в надменную харю Германа.

Сама я не могу на него кричать.

Это глупо и нелогично. Он же не со мной развелся, и не мне изменял с какой-то лохудрой.

Теперь еще новую сучку нашел.

А вот и она.

Да, блин, да!

Я узнала, кто такая Диана и где ее можно найти около двух часов дня. В это время у нее заканчивается обед.

Вот она выходит из кафе со стаканчиком кофе и с кем-то говорит по телефону. Улыбается. Может, она сейчас с Германом общается? Улыбается шире, шлет в смартфон воздушный поцелуй и прячет его в карман строгого белого кардигана.

Я включаю диктофон и решительно направляюсь к скромнице с косой по пояс.

Бесит, блин. Я так и не смогла отрастить длинные волосы.

— Привет! — подскакиваю на тротуаре к Диане.

Она удивленно отшатывается и недоуменно моргает:

— Привет.

Диктофон я включила на всякий случай. Вдруг Дианочка скажет в беседе со мной какую-нибудь глупость, которая полностью разрушит ее репутацию хозяйственной скромницы. Ну, мало ли.

Надо с таким бесячими умницами-разумницам быть начеку.

— А вы кто? — спрашивает она. — Мы знакомы?

Блин, начинаю сомневаться в своем гениальном плане, но я пойду до конца. Я же упрямая, как и все из нашей семьи.

— Я сестра Анфисы, — широко улыбаюсь я. — Аня. Для друзей Анютка, но ты не из их числа.

План такой.

Я поведу себя, как последняя хамка, возможно, как дура, покидаюсь в сторону Дианы угрозами, и она побежит жаловаться Герману, который возмутится тем, что сестра бывшей жены лезет в его новые отношения и пойдет на серьезный разговор с Анфисой.

Я хочу столкнуть их лбами, даже если придется побыть придурочной истеричкой.

Я должна признаться, что очень расстроилась, когда они решили развестись.

Даже плакала.

Анфиса и Герман казались мне идеальной парой, и я часто бывала у них в гостях в детстве.

У них дома было не только уютно, но и как-то задорно, что ли, если так можно выразиться. Молодые, красивые и веселые.

И я даже хотела себе мужа, как Герман.

Ведь он такой классный.

Козел. Растоптал мне все детские мечты об идеальном муже.

— Ой, а вы похожи, — Диана хлопает ресничками. — С Анфисой.

А реснички свои. Не нарощенные. Улыбается:

— Неожиданно, конечно, но чего ты хотела?

Раз решила, то пойду до конца.

— Просто решила посмотреть, на кого клюнул Герман, — окидываю ее оценивающим взглядом. — Не впечатлена.

Самой от себя мерзко.

— Прости? — Диана удивленно приподнимает бровь.

Господи, как стыдно. Теперь я хочу сбежать. Чувствую себя ужасно. Оказалось, что оскорблять человека, который тебе ничего плохого не сделал, сложно.

— Да, блин, — разочарованно фыркаю я и отворачиваюсь от Дианы. — Проклятье.

— Я, если честно, ничего не поняла…

— Слушай, — резко разворачиваюсь к Диане обратно, — он же старый для тебя.

Диана поднимает бровь выше.

— Он старше, еще двое детей, — хмурюсь. — Проблемный же.

— Ань, я все еще не понимаю.

Почему она ведет себя, как обычная девчонка, а не как стерва? Она умнее, чем кажется и ее нельзя просто так застать врасплох?

— И Герман все еще любит Анфису.

Я иду ва-банк. Может, я ошибаюсь, но я не хочу верить, что тринадцать лет их красивого брака пришли к холодному раздражению и взаимному недовольству.

Я же помню, как Герман смотрел на Анфису.

Даже мелкой писюхой я понимала, что он очарован своей женой и бесповоротно влюблен.

— Прости, — Диана мило и сдержанно улыбается, — но я не буду все это обсуждать с тобой.

— Ты согласна быть лишь тенью Анфисы?

Так. Обычная девчонка после такого оскорбления, как минимум, должна побледнеть, но Диана совершенно не меняется в лице. Лишь немного щурится.

— Ты, что, в него влюблена?

Она меня отправляет в нокаут своим тихим сочувствующим вопросом. Я открываю рот, кривлю лицо в отвращении и замираю.

Разговор свернул куда-то не туда.

Фу.

Ну фу же! Я воспринимала Германа всегда как старшего брата, а тут мне такое говорят!

И понимаю, что меня легко и непринужденно переиграли с милой улыбкой.

Диана — не тупая стерва, которую можно вывести на глупые понты и истерику. Не-а.

— Блин, Анют, — она касается моей руки и мягко ее сжимает, вглядываясь в мои шокированные глаза, — младшие сестры часто влюбляются в мужей старших. Поговори об этом с сестрой, а? Или хочешь, я как-нибудь подведу Германа к этому разговору? М?

Матов не хватит, чтобы описать мое потрясение. Эта гадина сейчас все перевернет для Германа так, будто я з-за ревности явилась к ней.

— Мне… пора идти… — пячусь от Дианы, которая продолжает вежливо и мило улыбается. — И не говори ничего Герману.

А она скажет. Обязательно скажет и приукрасит.

Вот блин. Копаюсь в кармане куртки в поисках телефона. Выхватываю его, и через пятнадцать секунд шепчу в микрофон:

— Фиса, только не ори, но я облажалась. Крупно облажалась, но я из-за хороших побуждений.

— Дай угадаю, — вздыхает Анфиса. — Ты поперлась к Диане?

Глава 32. Хватит меня дергать

— Ты должен мне ответить мне на этот вопрос, — я упрямо смотрю на младшего брата Антона. — Почему мужики изменяют?

Ему двадцать восемь. Весь из себя деловой пирожочек: в костюме-тройке, тугом галстуке и аккуратно причесан. Волосок к волоску. Красивый вырос, зараза, и совсем не скажешь, что в четырнадцать лет он отказывался принимать душ, разбрасывал грязные носки и ходил вечно-взъерошенный.

Не женат. И нет постоянной девушки. Кобелина, короче, но честный. Никому ничего не обещает, замуж не зовет и пока не нагуляется, то, похоже, нам не стоит ждать свадьбы.

Раньше я его бесила вопросами, когда он женится, а теперь думаю, что пусть лучше ходит свободным, чем вступит в брак, родит детей и потом разведется из-за измен.

Антон, поперхнувшись от моего тихого вопроса, отставляет чашку с американо, промакивает рот салфеткой и молча смотрит на меня.

Сколько этот засранец уже успел разбить сердец и без разводов, а? И я уверена, что в него многие влюбляются. Высокие скулы, темные цепкие глаза, ухмылка, надменный изгиб брови и улыбка, которая походит больше на оскал.

— Может, ты задашь этот вопрос своему бывшему мужу? — Антон откладывает салфетку. — У него спросишь, какого хрена он полез на шлюху?

Краем глаза замечаю, как компания из трех студенточек смущенно хихикают, поглядывая в сторону Антона.

— Не хочу я задавать Герману этот вопрос, — выдыхаю через ноздри. — И, вообще, я спрашиваю не из-за него...

— Ну, конечно, — Антон хмыкает. — Хочешь сказать, что в твоей жизни появился кто-то еще кроме распрекрасного Германа? Правда?

— Нет, — буркнув, отвожу взгляд. — Блин, Антоха. Так сложно ответить?

— Сложно, — честно отвечает он. — Такие вопросы не задают братьям, если чо. Это чистая провокация. Я не знаю, почему Герман решил снюхаться с другой. Давай лучше поговорим о том, какой ты крик подняла, когда я ему в рожу дал пару раз, а?

— Но это было лишним!

— Значит так, — закидывает ногу на ногу и усмехается, — теперь я тебе говорю, что вопросы, почему мужики изменяют, для меня лишние.