Сводная сестра мажора (СИ) - Черника Ника

— Я разве сказал что-то про позор? – он вздергивает бровь, а я растерянно подыскиваю слова.

— Ну… Ты наверняка так считаешь. У тебя ведь было много девчонок. И… В моем возрасте точно ты не встречал невинных.

Боже, неужели я все это вслух говорю? И кому? Славе!

Он вдруг подвигается ко мне чуть ближе, разглядывая так внимательно, что прежняя атмосфера разговора теряется, и ее место занимает другая: тягучая, тяжелая, от которой сбивается дыхание и тело становится непослушным.

— Но что-то же ты пробовала? – голос Славы становится ниже, а взгляд такой, что я натягиваю выше покрывало, даже не осознавая этого. – Были же у тебя отношения?

Отношения? Ну я бы не стала называть это так. Да, я ходила на свидания, даже целовалась несколько раз, хоть и куда более невинно, чем сегодня со Славой. Но потом все заканчивалось. И кстати, заканчивалось не лучшим образом. Из-за этих недоотношений, собственно, я в итоге потеряла двух подруг. Долгая история, и Славе точно не нужная.

Я только пожимаю плечами. Нужно увести разговор в другое русло, все это ни к чему. Это слишком.

— А хотела бы? – Слава воспринимает мой жест правильно: как отрицание.

— Хотела бы что? – спрашиваю я почти шепотом. – Это же… Нужен человек, с которым ты этого хочешь, а не просто желание.

Мы смотрим друг на друга, и воздух вокруг становится еще тяжелее. Я слишком громко дышу, почти ненавидя себя за это. Сердце стучит невпопад.

Слава вдруг садится, расстегнув пуговицы на рукавах рубашки и первые две на груди, стягивает ее через голову и отбрасывает в сторону. Я испуганно сажусь, глядя на него.

— Что ты делаешь? – спрашиваю, облизывая пересохшие губы. Взгляд сам собой сползает на его торс, и я несколько раз подряд заставляю себя вернуться к глазам парня.

— Хочешь потрогать? – отвечает он вопросом, а глаза блестят так, что видно даже в тусклом свете лампы.

— Ты… Ты что, с ума сошел? Ты пьян?

Глупый вопрос, учитывая, что мы только что нормально разговаривали.

— Дай руку, – он протягивает мне свою ладонь, я испуганно моргаю, и он сам берет ее.

Тянет, заставляя коснуться пальцами его плеча, и ведет ниже: грудь, солнечное сплетение, живот… Я должна отдернуть руку, но меня словно парализовало от этих ощущений, от того, как я касаюсь его кожи, его тела. Стучит в висках, сердце заходится в груди, а рука откровенно дрожит.

— Нравится? – голос Славы стал хриплым, парень смотрит на меня, не отрываясь. Он садится ближе, и я испуганно выдыхаю:

— Слава…

— Я даже не трогаю тебя, – он наклоняется к моему уху, и я прикрываю глаза, чувствуя, как внизу живота тяжелеет. – Просто спросил, нравится ли тебе? – он говорит мне эти слова в шею, и по ней бегут мурашки.

— Это безумие, – шепчу я, не открывая глаз, тяжело дышу, цепляясь пальцами за покрывало. – То, что мы делаем сейчас.

— Но тебе нравится?

— Да, – выдыхаю я и испуганно распахиваю глаза. Смотрю на Славу, который сидит на расстоянии не больше десяти сантиметров. – Нет, – добавляю тут же, он только усмехается.

— Нравится, – снова шепчет мне на ухо, а в следующее мгновение его рука зарывается в мои волосы, я судорожно тяну носом воздух. Слава меняет положение, нависает надо мной, толкая плечом мое. Я оказываюсь на спине, а он сверху, снова не касаясь. Только наши тела очень близко друг к другу.

Я хочу сказать, чтобы он остановился, чтобы ушел. Напомнить, что я запрещала ему касаться меня, и не могу. Тело скручено ожиданием, оно напряжено и требует продолжения. Низ живота тянет, и от этого сладко и одновременно плохо, потому что недостаточно, потому что хочется больше. В голове дурман, словно разогнавшаяся кровь усилила действие алкоголя.

— Мы не должны, – шепчу я, – я не хочу… Я не могу так.

— Ничего не будет, – шепчет Слава. – Я обещаю, что… Секса не будет. Я буду касаться тебя только руками.

— Ты что?.. – и тут же чувствую, как его ладонь ложится мне на живот, забравшись под футболку. Меня встряхивает, я не могу этого контролировать, живот дергается, импульсы рассыпаются по всему телу. Я цепляюсь за Славины плечи, отчаянно мотая головой.

— Расслабься, – шепчет он. – Все будет хорошо.

И его рука опускается ниже, к кружевам трусиков.

Глава 12

Слава

Я не понимаю, что происходит. Со мной, с нами. По всем законам Регина давно уже была должна отпихнуть меня в сторону. Наорать, вытолкать за дверь, начать ненавидеть в десять раз сильнее. Я вот себя ненавижу сейчас. Ненавижу за то, что не могу остановиться.

Когда она созналась в том, что девственница, я всего лишь хотел подразнить ее, увидеть очередную волну смущения, когда стяну рубашку. Был уверен, она сбежит, путаясь в покрывале. Но она не сбежала, а я не остановился. Не смог.

Потому что Регина реагирует на каждое мое движение, на слова, взгляды, на мое дыхание на ее коже. Как можно уйти, когда она возбуждается просто от того, что я сижу рядом с ней, даже не касаясь?

Ее лепет точно нельзя отнести к сопротивлению, как и то, что она судорожно цепляется за мои плечи, не замечая, как впивается в них ногтями. Ее тело говорит за нее, когда Регина изгибается в пояснице, подаваясь мне навстречу, когда ее живот дергается под моей рукой.

Ее дыхание такое громкое и рваное, что я перестаю слышать что-то, кроме него. У меня сильный стояк еще с того момента, как я заставил коснуться ее моего тела. Возбуждение стучит в виски, и я перестаю контролировать ситуацию. Перестаю думать о том, что все это просто не могло случиться.

Я провожу пальцами вдоль полоски трусиков, и Регина всхлипывает. Наклоняюсь к ее шее, когда она запрокидывает голову назад, веду носом вдоль часто бьющейся венки, втягивая запах. Одуреть можно, как это возбуждает. Стояк уже просто каменный.

Завожу пальцы под ткань трусиков буквально на сантиметр и снова глажу, Регина выгибается, сжимая ноги, я скидываю в сторону покрывало.

— Слава, – она тяжело дышит, глядя на меня. Знаю, о чем она думает, что может сказать.

Мы не должны. Не можем. Но на самом деле даже если мы сейчас остановимся, это уже ничего не изменит. То, что происходит, прямо сейчас проводит красную черту между прошлым и будущим наших взаимоотношений. Поэтому вместо того, чтобы дать ей говорить, я наклоняюсь и целую ее в шею, одновременно проталкивая руку ниже. Новый всхлип, уже напоминающий стон.

— Раздвинь ноги, Регина, – шепчу на ухо и прикусываю ее за мочку. Она сильнее впивается ногтями в мои плечи, а потом послушно разводит ноги. Член дергается, мне даже уже немного больно – настолько сильно я возбужден. Упираюсь коленом между ее ног и опускаю руку еще ниже.

Регина вскрикивает, но тут же сжимает губы, снова выгибаясь, подаваясь навстречу моей руке. Я слежу за ее лицом, за тем, как она откидывает голову назад, как стонет, пытаясь сдерживаться. Мне просто срывает башню напрочь. Я целую ее шею, потом подбородок, и она опускает голову, ловя мой взгляд. Хрен знает, что пытается там разглядеть. Кроме дикого желания ничего не найдет.

— Ты так сладко стонешь, – шепчу я, склоняясь к ее губам, целую, ускоряясь там, внизу, и она снова стонет, уже мне в рот, и я, как долбанный наркоман, ловлю от этого настоящий кайф.

Ее тело напрягается тугой струной, она вся вытягивается, и я понимаю, что сейчас будет оргазм. Ускоряюсь еще, Регина, на мгновенье распахнув глаза, снова зажмуривается, ее тело дрожит, она мотает головой из стороны в сторону, что-то бессвязно лепеча между стонами, а потом затихает, только тело еще подрагивает какое-то время. Я утыкаюсь лбом в ее плечо и понимаю, что должен свалить немедленно. Иначе просто не выдержу и трахну.

Быстро поднимаюсь, и она вскакивает на месте, испуганно на меня глядя.

— Мне надо отойти. Ненадолго, – кидаю я, и после ее кивка закрываюсь в ванной.

Блядь, у меня просто нет цензурных слов, чтобы выразить эмоции от происходящего! Скинув одежду, залезаю под душ и быстро кончаю, просто думая о том, что сейчас произошло. Немного постояв, уткнувшись лбом в прохладный кафель, собираюсь с мыслями. Вот это да! Я и Регина. Я, блядь, и Регина! Да как это вообще могло произойти?