Элизабет Беннет - Душою и телом
Домой – вернее в дом Даринов – Касси вернулась на такси. Теперь она могла себе это позволить, как вообще могла позволить очень многое. Но эта мысль не только не делала ее счастливей, а совсем напротив, – причиняла страдание. Тот выбор, который ей предстояло сделать сейчас, был нелегким. Ведь теперь для нее стало совершенно все равно, переходить ей или нет на работу в «Магнус Медиа», поскольку высокая зарплата ей больше была не нужна. Теперь у нее появилась роскошная возможность: она могла делать в жизни все, что хотела. И жить там, где ее душе угодно. Поднимаясь по ступенькам дома, она внезапно осознала, какой сложной вдруг стала ее жизнь всего за один день.
Ей открыла служанка и взяла у нее пальто.
– А где Хивер? – спросила у нее Касси.
– Я думаю, что в спальне, мэм. С мисс Бьенсон.
– Хивер! Хивер! – закричала Касси, бегом поднимаясь по лестнице. – Я вернулась! – Касси распахнула дверь в обитую ситцем комнату. Там никого не было, но из соседней ванной доносился звук текущей воды. Мисс Бьенсон была в просторной ванной одна: она развешивала белье на сушилку.
– А где Хивер? – спросила Касси.
– А разве она не в спальне? Я оставила ее там, чтобы она делала уроки.
– Нет, ее там нет. Давно вы ее видели?
– Минут пять назад, – устало ответила пожилая женщина. – Ну, самое большее, десять.
И Касси отправилась искать девочку по всему дому.
– Хивер! Где ты? – звала она.
Девочка оказалась там, где Касси меньше всего ожидала ее найти, – в той самой спальне для гостей, где жила сейчас Касси. Хивер сидела на кровати, скрестив ноги, и плакала, прижав подушку к лицу.
– Хивер… что ты здесь делаешь?
– Жду тебя…
– А мисс Бьенсон думает, что ты послушно сидишь и учишь уроки.
– Я знаю, – ответила Хивер. – Я пообещала ей, что буду заниматься. Я обещала, что буду делать все, что она скажет, обещала ее слушаться. Но… я просто не могу этого больше вынести… Мне нужно кому-то рассказать… Я пыталась сказать папе, но… – Слезы вновь заструились по ее хорошеньким щечкам.
– Дорогая моя, – Касси ласково обняла девочку, – скажи мне, что тебя тревожит. Скажи, моя милая.
– Это из-за меня… это из-за меня умерла мама.
– С чего ты это взяла?
– Она мне сама сказала… – проговорила Хивер, всхлипывая. – Тогда, когда я последний раз ее видела. Она встала утром, чтобы проводить меня в школу, и ужасно разозлилась, увидев, как неубрано у меня в комнате. Она сказала… – Девочка опять зарыдала.
– Она сказала что?
– Что я… скор-о-о сведу ее в могилу, – прошептала Хивер; в ее широко открытых глазах застыл ужас. – Понимаешь? А потом так оно и вышло.
– Ох, Хивер! – засмеялась Касси. – Ну, это же просто такое выражение. Так говорят. Она не имела в виду ничего серьезного. И эти слова не имеют никакого отношения к автокатастрофе.
– А мисс Бьенсон говорит совсем по-другому, – мрачно ответила Хивер. – Она была в комнате, когда мама мне это сказала, и теперь все время повторяет мне, что это я виновата. И она перестанет мне это повторять, если только я буду ее слушаться. А я не могу. Мне так плохо! Пусть все об этом узнают, пусть меня накажут… – Она опять расплакалась. – Скажи, тетя Касси, меня посадят в тюрьму?
– Нет, Хивер, конечно же, нет, – утешала Касси племянницу, гладя по шелковистым волосам. Она с трудом сдерживалась, чтобы тотчас не помчаться и не выдать мисс Бьенсон все, что она о ней думает. Нужно будет поговорить с Джесоном, решила Касси. Она должна убедить его в том, что этой даме не место в его доме: как могла она так запугать ребенка? Как странно устроен мир, как странно устроены люди! Сколько противоречий в каждом из них! И никогда до конца не знаешь, кто плохой, а кто хороший. Иногда кажется, что нельзя доверять ни одной доброй улыбке. Того и гляди напорешься на очередную мисс Бьенсон, которая склоняется над кроваткой и ласково укрывает одеялом ребенка, а после ее рассказов того мучают кошмары.
9
– Она сейчас уезжает. Я велел ей собрать вещи. Чарлз отвезет ее на машине в гостиницу. Я заплатил ей за две недели вперед. Но на самом деле я бы и гроша…
Разговор происходил в библиотеке. Джесон стоял лицом к камину, держа руки в карманах джинсов. Он был вне себя от ярости.
– Я тоже. Поэтому я вам сразу и сказала. Где только Миранда ее отыскала? Она из какой-нибудь фирмы? Тогда мы можем позвонить туда и рассказать о случившемся. Этой женщине просто противопоказано общаться с детьми.
– Я должен был прислушаться к словам Хивер, – ответил Джесон с горечью. – Я же повторял ей, что все в порядке, так и не разобравшись до конца, в чем дело.
– Мы оба уже давно должны были догадаться. Я чувствовала, что с Хивер происходит что-то неладное. Но я была так занята собственными проблемами…
– Нет, Касси, это неправда, – прервал ее Джесон. – На самом деле я ужасно вам признателен. Это я был слишком занят своими проблемами, а не вы. Вы заботились о целом доме. О Хивер. Я все на вас взвалил… Я был как в аду.
Наконец-то, подумала Касси, он захотел мне довериться. Она села на диван и, затаив дыхание, стала ждать, что он ей скажет дальше. Он стоял, молча глядя на пылавший в камине огонь. Старинные австрийские часы пробили полчаса. Было девять тридцать. Хивер к этому времени уже уснула. И, кажется, ничто не мешало Джесону начать разговор. Но он молчал: минуту, две, три. Кассии чувствовала, что все ее мысли сконцентрированы сейчас на этом человеке, ничто не волновало ее сейчас больше, чем он. В отсветах пламени огромная тень Джесона темнела на противоположной стене. Касси подумала о том, какую странную, зыбкую роль играл этот человек в ее жизни. Но вместе с тем и какую огромную! Ее постоянно волновало, улыбается он или сердится, какое у него выражение лица. А когда она слышала звуки его голоса, все ее тело становилось будто легче, ей далее дышалось свободнее. Когда он появлялся неожиданно, она ужасно краснела, так, словно он обжигал ее своим взглядом. Оба молчали. Тишина нарушалась лишь шумом машин за окнами да шелестом дождя по стеклу. Касси ждала.
Его первая фраза разорвала тишину своей неожиданностью:
– Я, должно быть, кажусь вам странным, Касси?
– Да, – ответила она прямо. Что толку было скрывать? – Есть немного.
– Мне кажется, я знаю, о чем вы сейчас думаете. Так забавно! Вы, наверное, спрашиваете себя: что же это за человек такой, за которого моя сестра имела несчастье выйти замуж?
– Имела несчастье? Почему вы так говорите?
– Потому что это правда, – ответил Джесон мрачно. – Мы не были счастливы вместе.
– Почему?
В ответ раздался его горький ядовитый смех:
– Едва ли мне хватит времени, чтобы перечислить вам все причины.
