Ольга Горовая - Любовь как закладная жизни
А вот девчонка совершенно спокойно вернулась и забрала свою тарелку, едва не задев его при этом. Опрокинуть на него, что ли, еду хотела? В виде мести? К Лысому, значит, подступить на три метра боится, а с ним так? Не, ну нормально?
Но Боруцкий ничего не сказал, только молча проследил за уходом. У самых дверей Бусина обернулась и еще на мгновение посмотрела прямо на него все тем же доверчивым взглядом. Вячеслав резко отвернулся, делая вид, что внимательно рассматривает кий.
— Ну что, играть будешь? — Спокойно поинтересовался он у Федота, все это время молча сидевшего на краю стола, что та деталь интерьера.
Смолящая деталь.
— Это чего сейчас было, Боров? — Не меняя позиции, друг протянул руку и забрал оставшийся кий.
— Ты сам хотел, чтобы я Лысого приструнил? На, пожалуйста. — Игнорируя очевидное содержание вопроса, Вячеслав наклонился, выбирая шар для удара.
— А к девке ты чего это…
— А чего? Этот на нее налетел пару недель назад. Еще кто-то пристанет, прирежут, ведь, малявку, как пить дать. На фига мне лишний грех на душу, а? У меня своих, во, выше крыши. — Вячеслав демонстративно провел ладонью на уровне шеи. — Так что, пусть или под присмотром ходит, или уже сам пристрелю, чтоб было потом, за что расплачиваться.
— Ага, интересное решение вопроса, о-р-ригина…
— Ты играешь, или нет, Федот? — Перебив его, Боруцкий резко ударил, загнав шар в лузу. Выпрямился, взял мел и принялся сосредоточенно мелить наконечник кия.
Друг молча смотрел на него какое-то время. Боров затылком ощущал этот задумчивый, изучающий взгляд.
Ну и фиг с ним. Потому что Боров сам не знал, чего это было, и какого ляда он выкинул такое.
Потом Федот хмыкнул и сам наклонился над столом.
— Играю.
Она согнулась пополам, едва вышла из этого зала. Еле успела впихнуть тарелку растерявшемуся парню, которого Боруцкий называл Лысым. Учебник упал на пол.
— Эй, ты чего? Ты того, копыта не отбрасывай. — Занервничал он. — Я не хочу запороть задание так, с ходу. Тебя мутит, да? Испугалась? Оно и понятно, я б тоже очканул, если б Боров мне пушку в башку упер.
Агния уперлась ладонями в колени и покачала головой. Ее не тошнило. И нет, страшно не было. Просто… Она сама не знала, что с ней творится и происходит. Любой нормальный человек был бы в ужасе, испытай то, что происходило с ней три минуты назад. А ей совсем страшно не было. И Вячеслава Генриховича, как тот не старался, она не стала бояться. Хоть эта его выходка с пистолетом…
Бешеный он, все-таки.
И все же, не из-за этого у нее сейчас дрожали ноги и кружилась голова. И горло перехватило не от страха.
Она смотрела ему в глаза, когда Боруцкий это сделал. Смотрела, и видела такое, что перед глазами красные пятна пошли и «звездочки» замерцали. Агния не знала, не взялась бы утверждать, что знает название тому, что вспыхнуло в глазах Вячеслава Генриховича, когда он прижал к ее виску пистолет. Она понятия не имела, как это называется. Но могла бы поспорить, что он сам пришел в ужас, просто сдать назад не мог. И еще…
Еще там было что-то такое, отчего ее сердце подскочило в горло, а потом ухнуло вниз, в самые пятки, с такой скоростью, что в животе все сжалось. И в голове зазвенело, так тихо-тихо стало, а звенело при этом, тонко, высоко. Непонятно.
А может это просто такая реакция на угрозу жизни? И привиделось все? И она действительно испугалась, просто понять этого пока не может? Ведь что она знает о людях, подобных Боруцкому? Что может в его глазах усмотреть?
— Эй! Эгей?! Ты меня слышишь? — Парень помахал у нее перед лицом своими ладонями. — Лучше я Борова кликну, чтоб он видел — я ни при чем. Сам тебя до смерти испугал, сам пусть и расхлебывает.
— Не надо. — Она медленно выпрямилась и оперлась затылком о стену. Агнию понемногу отпускало. Уже и звуки из зала, где люди сидели, начали пробиваться в голову, и руки потеплели. Только дрожали, как не ее.
— Нормально со мной все. — Подняв голову, она глянула на парня. Чего бы там не добивался Боруцкий своим поступком, а кое-что вышло — бояться Лысого она перестала. Вот отрезало напрочь. — Тебя как зовут? — Спросила она. — По-настоящему? Не кличка.
— Вовка. — Все еще опасливо посматривая в ее сторону, ответил парень. — А чего?
— А меня — Агния. — Слабо улыбнулась она. — Очень приятно познакомиться.
Парень косо глянул на нее.
— Ты это, того, не придурочная, а? А то странная, какая-то.
— Нет. Вроде бы. — Не то, чтоб уверенно ответила Агния. И вдруг рассмеялась, сама не зная, отчего.
Вовка опять косо глянул на нее, но больше не спрашивал ничего.
— Ладно, Владимир, мне сейчас выступать надо. — Агния с тоской глянула на тарелку, к которой не успела притронуться. — Можешь съесть, если хочешь. А я пошла.
— Э, нет. Давай, жуй. Боров сказал, чтоб ты поела. — Снова разволновался парень. — Мне с ним проблемы не нужны. И виноватым я быть не хочу.
Подхватив тарелку с пола, он впихнул Агнии в руку вилку.
— Давай. Ешь! Я подержу.
Выражение лица у Владимира ясно показывало, что откажись она — парень сам начнет запихивать еду в Агнию. И она решила, что лучше не спорить. Конечно, не особо комфортно петь на полный желудок. Но и голодная она два часа не отработает.
Глава 6
Она смотрела на него так, будто все еще продолжала считать своей галлюцинацией. А Вячеслав не был уверен, что знает, как начать разговор. И как объяснить то, что не сумел вытащить ее раньше, что по его вине она прожила этот кошмарный год в аду.
Впрочем, тупо стоять у двери купе он тоже не собирался. Если Боруцкий во что-то и верил, так это в эффективность действия. Любое движение для него было предпочтительней вязкой и бессмысленной осторожной буксовки.
Потому он решительно шагнул к полке, на которой сидела Агния. Однако ни сказать, ни сделать ничего не успел, двери отъехали в сторону, и на входе появилась проводница.
— Ваш чай. — Объявила сонная женщина и, протиснувшись мимо него, поставила два стакана в подстаканниках на скатерть, укрывающую столик.
Бросила рядом комплекты постельного белья в пакетах.
Агния даже не вздрогнула, и взгляд не перевела. Он не стал бы закладываться и на то, что она дышит.
Развернувшись, проводница уже собралась уйти.
— Стойте. — Боров глянул на ту через плечо. — Принесите водки.
— Мы не продаем крепкие алкогольные напитки. — Заученными словами забубнила женщина. — Есть вагон-ресторан…
— Да, ладно. — Он бросил на стол деньги. — Я никому не расскажу. Только нормальной, не паленной.
