Джудит Майкл - Спящая красавица
– Да, пожалуйста, – сказала Анна.
Она сидела очень тихо, как будто боясь разрушить чары.
Он принес еще две чашки кофе и сел рядом с нею, так что его рука касалась ее руки.
– Мы покончили с новостями, или есть еще что-нибудь?
– Кит уехал, – ответила Анна. – Оставил записку на столе у Лео недели две тому назад, что хочет посмотреть мир, и решил, мол, Лео потерял веру в него. Я не верю ни единому слову, догадываюсь, он поехал к Винсу, просить работу в Вашингтоне, и он ее получит; наверное, они тесно связаны друг с другом. Лео рад, что он уехал, хотя ему было неловко рассказывать об этом Мэриан; ей нравилось, что сын работал там.
– Мэриан знает Кита так же хорошо, как Фреда, поморщился Джош. – Кажется, она примирилась с ними обеими, принимая все, как есть. Это как Уильям со своими письмами, которые никогда не приносят результатов, и Нина с ее многочисленными мужьями, люди составляют для себя образ и следуют ему; очень трудно заставить их отступить от этого. Вот Чарльз сумел измениться, судя по тому, что ты мне рассказала. Я еще не слышал, кто смог освободиться от той жизни, которую вел при Винсе.
Анна молчала, чувствуя руку Джоша на своей руке. «Мой отец и я, – думала она, – мы освобождаемся от той жизни». Но знала, что не освободится окончательно, пока не расскажет Джошу о своем прошлом. Без этого они не могли быть вместе. «Я должна позволить ему разделить это со мной, – подумала женщина, – как он хочет, чтобы я разделила с ним его работу. Разделить все. Плохое и хорошее. Но волна сонливости сразу же накрыла ее, и она почувствовала, что глаза закрываются. Завтра. Или послезавтра. Еще много времени».
– Ну, хватит, тебе нужно поспать, – решительно заявил Джош. – Мы можем отложить поездку к гробнице на день, если ты не хочешь вставать рано.
– Нет, я хочу поехать завтра. Начать с завтрака в шесть тридцать. Мне здесь так хорошо, Джош. Как чудесно чувствовать себя частью странного города, сидеть в кафе и пить кофе с местными жителями.
– И их музыкой, – сказал Джош. Оба они засмеялись в то время как звон цимбал взорвал воздух вокруг них.
Об этом и думала Анна, ложась спать в своем номере: их дружный смех. «Спокойной ночи, Джош», – сказала она про себя, как сказала ему это в лифте. «Хороших снов», – прозвучал его ответ в ее памяти, он сказал это, когда женщина направлялась в свою комнату. – «Завтра у нас будет изумительный день».
«У меня сегодня был изумительный день», – подумала она и улыбнулась.
Казалось, вокруг гробницы возродился к жизни маленький городок. Бесплодная долина, зажатая между коричневыми холмами, была запружена грузовиками и разными машинами, складными столами и стульями, корзинами для упаковки, горами инструментов, прожекторов мощных фонарей, отдельными частями строительных лесов, ящиками с продуктами и бутылками с водой, вооруженными египетскими солдатами, рабочими, журналистами и фотографами, археологами, помощниками, официальными представителями правительства и небольшой группой почетных гостей. Все они двигались в облаке пыли под ослепительным солнцем. Анна вспомнила слайды, которые Джош показывал ей, где долина предстала тихой и молчаливой, такой заброшенной будто находилась на краю света, и она не могла поверить, что это было то же самое место.
– Мне бы хотелось, чтобы ты увидела это место каким оно было, когда мы первыми пришли сюда, ? сказал Джош, наблюдая, как Анна воспринимает оживленную сцену. – Но честно говоря, у меня такое чувство, что именно так выглядело это место, когда жили и умирали фараоны. Здесь всегда были рабочие, выкапывавшие новые гробницы, художники, расписывавшие их, и другие рабочие, доставлявшие в гробницы сокровища и предметы обихода, которые потребуются фараону в иной жизни. Они работали в две-три смены, поэтому постоянно были люди, приходившие и уходившие. Не знаю, оставалась ли долина пустынной больше, чем на короткие промежутки времени, пока эпоха фараонов не закончилась. А после них, даже раньше, появились грабители гробниц. Давай войдем?
Они начали длинный спуск по грубым каменным ступеням. Рабочие вбили примитивный поручень в каменную стену с одной стороны, но Анна хотела войти в гробницу, как впервые это сделал Джош и не пользовалась им. Сверху были закреплены лампы, бросавшие резкие тени на камень, так что Анне показалось, будто она роет ход к центру земли. Поэтому, когда Джош встал перед входом в первую комнату и пропустил ее вперед, женщина вошла и застыла в изумлении.
Комната сверкала яркими цветами: огромные лампы освещали яркие, нетронутые временем краски, которые сохранились в сухом воздухе и в полной темноте. В окружении этого буйства красок и рисунков Анна больше не слышала разговоров, доносившихся из других комнат, как будто они с Джошем оказались одни, вне времени. Завернув рукава рубашек из-за удушающей жары, время от времени они пили воду из бутылки, которую взял наверху Джош, и медленно ходили вдоль стен, запрокинув головы рассматривали нарисованные фигуры в натуральную величину и миниатюрные изображения. В то время как они продвигались, останавливаясь, чтобы разглядеть рисунки, Джош рассказывал Анне содержание изображенных сцен и истории, которые стояли за этим, а также историю сокровищ, расставленных вдоль стен, и других, еще не разобранных и оставленных там, где их нашли. Она слышала только его голос, величие этой гробницы принадлежало ему. Он нашел ее и открыл миру и говорил о ней, как будто это был альбом семейных фотографий.
– Мы фотографируем каждый предмет, – рассказывал Джош, – записываем его описание, присваиваем ему каталожный номер, заворачиваем и укладываем в корзину, потом поднимаем на поверхность, грузовиком доставляем до Нила, где все грузится на катер и отправляем по реке в Каирский Египетский музей. Каждый из этих предметов бесценен, разумеется, поэтому, как ты видела; долину патрулируют части египетской армии.
– У тебя есть представление, сколько здесь предметов? – спросила Анна.
– Еще нет. По предположениям, около десяти тысяч.
Анна попробовала представить себе, что значить составить документы и вывезти эти многочисленные предметы, от крошечных резных фигурок до настоящих тронов, покрытых листовым золотом и драгоценными камнями. Джош сказал, что это займет месяцы, может быть, год. Ей захотелось знать, сколько же времени он пробудет в Египте.
Они прошли в последнюю комнату с огромным каменным саркофагом в центре; здесь еще требовалось установить леса и лебедку, чтобы рабочие могли поднять каменную крышку и вынуть мумию фараона. Вдруг Анна почувствовала головокружение от духоты.
– Подожди минутку, – сказала она и, закрыв глаза, прислонилась к стене.
